Аниран расправляет плечи (СИ) - Селютин Алексей Викторович. Страница 28

- Я тебе верю, мой друг.

- Очень жаль, - Эоанит изобразил разочарование. - Надеюсь всё же, аниран достаточно самостоятелен, чтобы делать выводы и принимать решения самому. Надеюсь, он не поддаётся чужому влиянию. Это очень важные качества для любого человека, но для анирана в особенности... Рад был увидеть тебя, аниран. Увидеть целым и невредимым. Честно признаюсь: ты первый посланник небес, кого я увидел своими глазами. Я много слышал о других и уже имею о них общее представление. Тебя же я пока не знаю. Но не сомневаюсь, что мы найдём общие темы для разговоров и цели, к которым будем стремиться вместе, - он взмахнул рукой, призывая свиту вновь окружить его плотным кольцом. - Обращайся к эстарху Эриамону - моей правой руке в вопросах веры, - если будет в чём потребность. Вон он. На его голове тиара из серебра.

Свита местного понтифика вновь пришла в движение. Пожилой седобородый мужчина, едва ли не старше профессора Гуляева, выдвинулся вперёд и поклонился. На голове его крепко держалась серебряная тиара с тем же символом в центре.

- Буду рад оказать анирану любую помощь, - пообещал он, приблизившись.

Я поклонился в ответ и уже собрался распрощаться с Эоанитом, так как он более чем прозрачно намекнул, что наша первая встреча подошла к концу. Но его такие мелочи не волновали. Больше никаких сомнительных любезностей я от него не услышал. Как настоящий англичанин - не прощаясь, - он резко развернулся и направился в сторону дверей, за которыми ранее скрылся король. А человеческая стена, прокладывающая ему путь, вновь принялась расталкивать помехи.

- Никогда не сомневался, что на Мириам ему плевать, - тихо прошептал Фелимид за моей спиной. - Она не раз рассказывала, как он в лицо говорил ей, что она его разочаровала. То ли по причине легковесного поведения в юные годы, то ли за любовь ко мне, то ли за своеволие в мыслях. Она говорила, он уготовил ей какую-то роль. Но она, по его словам, давно сбилась с пути и уже никогда не станет такой, какой он хотел её видеть.

- Да уж. К её смерти он отнёсся крайне равнодушно. Будто не отец он ей вовсе.

- В его сердце, мне кажется, никогда не было любви. Он всегда желал лишь одного - власти. И опасался тоже лишь одного - её потерять.

Я задумчиво смотрел на удаляющую спину в странных белых одеждах и думал о том, что Эоанит предпримет, когда поймёт, что эту власть я собираюсь отобрать.

<a name="TOC_id20243260"></a>Часть 4. Глава 10. Кто же таков Хатемаж?

Гости зашевелились, когда религиозная процессия целиком скрылась за дверями. Перепуганный Каталам и чем-то озадаченный Гуляев вновь составили нам компанию.

- Про власть говорите? - услышал профессор обрывки разговора. - Теперь ты, Иван, надеюсь понимаешь, у кого реальная власть? - он понизил голос до шёпота. - Я своими глазами видел, как первосвященник разговаривал с Его Величеством, как с мальчишкой. Он был чем-то недоволен, после того, как получил письмо от святого отца Эвенета - бывшего второго претендента на церковную тиару Астризии. Тот сейчас находится на востоке страны и становится всё более независимым. И они обсуждали нечто обещанное, чего Эвенет не получил... Иван, постарайся не допустить, чтобы Эоанит перестал тебя уважать. Пока он не знает, что ты из себя представляешь, а потому опасается. Но обязательно будет прощупывать. И если ты прогнёшься, он начнёт вытирать о тебя ноги.

- Спасибо за совет, про... Великий Магистр, - я поблагодарил профессора от чистого сердца. Этот совет показался мне весьма полезным. - Всё, что я сегодня здесь увидел, доказывает, что король заслуживает хорошего пинка. Его нужно расшевелить, чтобы вновь стал королём, а не подстилкой.

Гуляев усмехнулся, пока Каталам и Фелимид испуганно смотрели по сторонам, опасаясь предательских ушей:

- Только не говори об этом так громко...

...После отбытия со сцены главных актёров, запал у гостей утих. Многие вновь разбились на группки, пили халявное вино и обсуждали произошедшие события. Ко мне поприветствовать больше никто не подошёл. Хоть я ловил на себе заинтересованные взгляды от представителей разных сословий и разных полов, никто из них не осчастливил себя знакомством со мной.

Зато, наконец-то, смогли пробиться Иберик, Вилибальд, Умтар и Бенал - все выжившие солдаты, с кем я проделал долгий и опасный путь из Равенфира. Вилибальд всё ещё выглядел слабым и бледным, но держался молодцом. А простые солдаты имели совсем очумевший вид. Ничего подобного они раньше не видели. Резкий карьерный взлёт до королевского дворца в столице от солдатских казарм, где они беспокоились лишь о жратве, мечтали о сухом сене и давили клопов, казался им перемещением в иную реальность.

Но длилось всё это ожидание недолго. Все подготовительные работы, видимо, были уже завершены. Вскоре дверь вновь отворилась и обер-камергер торжественным голосом вызвал за стол Его Величества всех самых достойных.

Меня, как самого достойного, пригласили первым. Гуляев посоветовал на посошок не стесняться и уплетать королевские деликатесы. Но и не смотреть, как жрут другие. Ибо их раскованное поведение за столом рисковало уничтожить мой аппетит.

Длинный белый стол, заставленный яствами, и прекрасные запахи, будоражившие ноздри, заставили меня забыть о том, в каком гадюшнике я нахожусь. Я лишь успел обратить внимание на две детали. Первая - слуг в трапезном зале было неприлично много. Все они жались у стен и испуганно смотрели в пол. А вторая деталь - в одном конце стола гордо сидел Его Величество, нетерпеливо постукивая пальцами по белоснежной скатерти. А в противоположном - далеко-далеко напротив - расположился Его Святейшество. И я так и не понял, что хотели подчеркнуть устроители банкета. Что даже за столом есть две ветви власти? Или что король и первосвященник настолько удалены друг от друга, что даже во время жратвы их стараются разместить в как можно более удалённых точках пространства?

Впрочем, поразмышлять на эту тему мне так и не удалось. Муадан усадил меня у края стола по левую руку от короля. Её Величество оказалась напротив и, едва столкнувшись взглядами, приветливо улыбнулась.

- Прошу тебя, посланник небес, - тихо произнесла она, пока Муадан торопливо побежал за следующим достойным. - Ни в чём себе не отказывай. И прости нас, если мы вдруг окажемся простоватыми для твоих норм поведения. В столь сложное время званые ужины проводятся крайне редко. И мы уже не столь гостеприимны, как раньше...