Кстати о любви (СИ) - Светлая Марина. Страница 42

Росомаха снова показалась на пороге, прислонилась к двери и вопросительно воззрилась на Егора.

— Училась? — спросил он.

— Мама заставляла, но я сопротивлялась. Петь люблю, а учиться — нет.

— Сильно сопротивлялась?

— Четыре года оттарабанила, потом бросила… — вздохнула Руслана, дернула плечом и, будто признаваясь в страшном проступке, выдала: — Я на гитаре тоже играла когда-то, но здесь мне приятель аккомпанирует… Забыла все.

Пока она объясняла, Егор поднялся и подошел к ней.

— Спасибо!

— Тебе нравится?

— Нравится.

— Вопли под музыку в замкнутом пространстве, — негромко рассмеялась Руслана и уткнулась лбом ему в грудь. — С Новым годом.

— Качественные вопли.

— И ты даже иногда захочешь их послушать?

— Возможно, — усмехнулся Лукин.

— Любовь — страшная сила. Так людей ломает. Ужас, да?

— Ты же ничего не боишься?

— А я соврала, — Руслана подняла глаза и всмотрелась в него. — Соврала, прикинь. Тебя потерять боюсь… остаться без тебя — боюсь.

— Не бойся, — успокаивающе проговорил Егор.

— Новый год уже наступил?

— Твой день рождения уже наступил!

— Ура, — приподнявшись на носочки, прошептала Руслана ему на ухо и обвила его шею руками.

Часть третья.

Занимательная орнитология.

Глава 1

Катастрофа была неизбежна.

По целому ряду причин.

Именно в этот день.

10 января — в 7:30 по киевскому времени

В ноутбуке Русланы Росохай

Тоха: мне вот интересно

Тоха: ты вообще живая?

Тоха: куда пропала?

Росомаха: У?

Тоха: Ты смотри, палкой потыкал, оно шевелится!

Росомаха: считай, я впала в спячку. Зима долгая.

Тоха: ты ж не медведь!

Росомаха: кстати!!!!!

Руська: так-то!

Тоха:???

Руська: не туда смотришь — на ник глянь.

Тоха: фейспалм.

Тоха: с чего вдруг?

Тоха: точно. Мужика завела.

Руська: я тебе потом расскажу, кого я завела

Руська: сейчас спешу — убегаю.

Тоха: эээээ! в какую сторону?

Руська: когда кого-то заводишь, его кормить надо. Считай, на охоту!

Тоха: меня б кто покормил!

Руська: за этим — к Пэм!

Руська: все, пока! Скоро на работу вставать, а у меня кофе закончился!

Тоха: бешеная!

10 января — в 7:45 по киевскому времени

В подъезде Русланы Росохай

— Доброе утро! — нахлобучивая шапку на голову, Руслана сбегала по лестнице. И на первом этаже наткнулась на ожидающую, когда приедет лифт, бабТоню с ее мелкой, отчаянно гавкающей рыжей дворняжкой на поводке.

— С наступившим! — радостно поприветствовала Руську бабТоня, безрезультатно пытаясь угомонить собаку. В наступившем году они еще не виделись. Руслана из квартиры не вылезала. Но бабТоня не была бы бабТоней, если бы не задала свой самый главный вопрос, который почти с садистским удовольствием задавала ей с первого класса школы и по настоящее время в каждую их встречу: — Как успехи?

— Впереди успехи! — рассмеялась Руслана, открывая подъездную дверь.

— Вот же неугомонная, — весело фыркнула соседка ей вслед и тут же гаркнула псине: — Витамин, заткнись.

Дверь стукнула. С грохотом опустился лифт, впуская старушку. Собака заходить отказывалась. И бабТоня усердно тащила ее за собой. Витамин продолжал тявкать. Когда, в конце концов, оба погрузились, старушка нажала на кнопку напротив отметки пятого этажа и устало выдохнула. Лифт снова тронулся. Но далеко не уехал. Не смог. Поднявшись только на два этажа, резко дернулся и замер. И все бы ничего, если бы одновременно с этим не вырубился свет.

Витамин заскулил. БабТоня смачно выругалась. А электричества не было во всем доме.

10 января — в 7:55 по киевскому времени

В квартире Русланы Росохай…

… что-то громко и отчетливо клацнуло. Ключ в замке повернулся два раза. Дверь открылась. И в прихожей раздались шаги.

— Русь! — послышался женский голос — щелчок выключателя — никакого эффекта. — Русь, у вас что? Свет отключили? Ру-усь!

Реакции тоже никакой.

Шаги направились в кухню. Оттуда — в гостиную.

Наконец:

— Руслана! Ты куда пропала! Две недели — это перебор! — и дверь спальной со скрипом распахнулась.

— Доброе утро! — поздоровался незнакомый ей мужик — лохматый и с внушительно отросшей щетиной — сидящий в постели ее дочери.

Наталья Николаевна собственной персоной от неожиданности чуть заметно икнула. Потом скользнула взглядом по комнате, оглянулась себе за спину — на прихожую, будто желая убедиться, что она хоть квартирой не ошиблась. Потом снова посмотрела на незнакомца.

— А я дверь открыла… своим ключом, — медленно проговорила она.

Лукин кивнул и вопросительно посмотрел на нее.

— Я оденусь?

— Извините! — выдохнула Наталья Николаевна и быстро закрыла дверь.

Через некоторое время он нашел ее на кухне, внимательно изучающей содержимое холодильника.

— Я — Егор, — сказал он ее спине и подошел к плите. — Кофе будете?

— Если можно, то некрепкий, — обернулась к нему мама и захлопнула холодильник. — Меня успокаивает то, что Руслана вас все же едой, кажется, кормит, а не святым духом. Кстати, где она?

— Бегает, наверное, — отозвался Лукин, погремел банками и тоже обернулся. — А нам придется пить чай.

Его движения по кухне стали целенаправленными. Поставил чайник, достал из холодильника продукты, отрезал два ломтя хлеба. И спустя недолгое время на столе стояли две кружки с горячим ароматным чаем и квадратное блюдо, на котором красовались большие горячие бутерброды с сердцевиной из сыра, колбасы, помидоров и яйца.

— Присоединяйтесь, — сказал Егор и, усевшись за стол, принялся жевать незамысловатую пищу.

Женщина наблюдала за его перемещениями по кухне, стоя у окна и скрестив на груди руки. Взгляд был весьма заинтересованным. Получив приглашение, села на соседний стул, придвинула кружку к себе поближе и снова стала рассматривать то ли жильца, то ли гостя своей дочери. Потом разомкнула улыбающиеся губы и проговорила:

— Во всяком случае, если не в стиле одежды, то хоть в мужчинах у Руси очень хороший вкус. Наталья Николаевна. Мама.

— Вы уверены, что я не жулик?

— Не уверена. Но я же о ее вкусе говорю, а не о вашей порядочности. Как я погляжу, вы освоились… давно здесь обретаетесь?

— Не очень.

— И надолго?

— Не очень.

Наталья Николаевна хмыкнула и отпила чаю.

— Вопрос о серьезности ваших отношений будет неуместен, если ненадолго?

— Отчего же? — Егор улыбнулся. — Это будет другой вопрос в своей основе. И если считать, что вы его задали, то я вам отвечу: у меня самые серьезные планы на наше будущее с Русланой.

— Ого!

— Ну как-то так… Еще чаю?

— Нет, спасибо, — мама явно подзависла на некоторое время и снова принялась рассматривать Лукина, как весьма любопытного зверя. Ходики браво отсчитывали время. Потом ее губы дрогнули, и она проговорила: — Что по этому поводу думает Руся?

— Мне бы не хотелось говорить за нее.

Наталья Николаевна кивнула. Но интереса и запала не потеряла. Напротив, в ее глазах отразилась решительность, которую он часто видел и в глазах Русланы.

— Вот что, Егор, — заявила она. — Дело в том… так уж вышло, что мне в нашей семье в силу сложившихся обстоятельств очень часто приходится брать на себя чужие роли и отвечать за других. Вы знаете, что мы с ее отцом в разводе? Так вот, вынуждена говорить и за себя, и за него. Наша дочь — девушка своеобразная и довольно избалованная, и каких бы планов вы насчет нее ни строили, будьте готовы к тому, что она может с ними не согласиться. Первое время с ней занятно, но обычно мужчины от нее довольно быстро устают, и она остается одна. Потому… если есть хоть малейшая перспектива, что ваши слова сейчас несколько сильнее ваших ожиданий, лучше оставьте ее в покое сразу, чем потом. Она умница и все поймет.

— Я вас услышал, Наталья Николаевна, — сказал Егор и поднялся. Собрав со стола грязную посуду, отправил ее в мойку.