Равноденствие (СИ) - "Vi_Stormborn". Страница 36

Еще через несколько минут пятая дверь от нее внезапно открывается.

Грейнджер тут же вся сжимается в пружину и сосредоточенно смотрит в зеркало, настраивая его под правильным углом. Северус выходит из своего кабинета вихрем, закрывает за собой дверь и направляется в сторону лестницы. Темная мантия развевается на ходу.

Сердце начинает долбить в груди от страха. Гермиона дожидается, пока шаги стихнут, и, спрятав осколок в складку платья чуть выше поясницы, выходит из комнаты, на цыпочках пробираясь вдоль коридора почти бегом.

Запомнив, что никаких чар Северус на дверь не накладывает, Гермиона тут же жмет на ручку и скользит внутрь, прикасаясь к темному дереву спиной. Она машинально оглядывается. Кабинет залит дневным светом, и это удивляет, потому что Гермиона успевает привыкнуть к вечному мраку и вечерним собраниям пожирателей.

На утреннем она бывает впервые.

Она боится увидеть на каминной полке огромного черного ворона, но там никого не оказывается. Грейнджер на секунду думает о том, что той ночью, возможно, здесь никого и не было, и только ее больное воображение не позволяет ей вырваться отсюда, пока у нее имеется такая возможность.

Гермиона одергивает себя и хмурит брови. Сосредоточься! Мало времени! Ринувшись к столу, Грейнджер тут же открывает верхний ящик и удивленно распахивает глаза. Сложенный вдвое лист лежит возле знакомой печати. Опасливо глянув на дверь, она берет пергамент в руки и разворачивает его.

Она почти не верит собственным глазам. Гарри. Это письмо снова для Гарри. Немного нервно усмехнувшись, Гермиона кладет письмо на стол и, убрав за уши волосы, хватает перо, обмакнув его в чернильницу.

Гермиона уже знает, какие три символа оставит, чтобы дать Гарри и Рону понять, что следует сделать дальше. Высунув кончик языка, девушка оставляет подсказки в тексте письма одну за другой.

— Поразительно!

Грейнджер дергается, тут же распрямляясь и в ужасе распахивая глаза. Перо падает на стол рядом с письмом, оставляя грязную кляксу на темной поверхности стола. Сердце уходит в пятки.

— Поразительно, что вы решаете, будто самая умная здесь, мисс Грейнджер, — гремит суровый голос. — Как вы выносите свою заносчивость?!

Гермиона пятится назад, но почти сразу понимает, что затея глупая. Не сделав даже пары шагов, она упирается копчиком в высокий подоконник и хватается за него руками. Северус Снейп мечет из глаз молнии, направляясь к ней.

— Думали, я не увижу ваши махинации?! — резко и отрывисто рычит он. — Вы за кого тут всех принимаете?!

— Я не стану отвечать, — надломившимся голосом, пропитанным истинным испугом, отвечает она. — Дайте мне уйти.

Слова срываются с языка сами и звучат просто до жути самонадеянно и глупо. Гермиона и сама понимает, что в ее положении что-то требовать крайне неразумно. Ее самое первое опасение подтверждается. Ее ловят с поличным.

Она хочет дернуться в сторону двери, но Северус преграждает ей путь, глядя темными глазами ей в самую душу. Если он собирается убить меня, пусть хотя бы сделает это быстро.

— Вы хоть понимаете, во что ввязываетесь?! — снова гремит он. — На вашем месте я бы сидел и не высовывался! С таким раскладом ваши шансы на выживание повысятся!

Что-то незнакомое, яркое и обжигающее взрывается в животе Гермионы. Страх прячется в глубине души, воля к жизни рвется наружу.

— Не хочу я выживать! — внезапно окрепшим голосом рычит она в той же степени, что и он, сверкнув глазами. — Я жить хочу!

От неожиданности сказанных слов не только Северус на мгновение оказывается выбитым из колеи, но и сама Гермиона. Ее всю трясет от макушки до кончиков пальцев. Сердце лупит, как у колибри, дышать попросту нечем.

Она едва заметно дергает талией, пока ее руки находятся за спиной, и ловит правой ладонью осколок зеркала, сжимая его между пальцами.

Северус смотрит в ее горящие настоящим огнем и адреналином глаза и понимает одну вещь. Если раньше страх сковывает ее, то сейчас Грейнджер изо всех сил старается сбросить его с себя. Кажется, происходит именно то, на что он рассчитывает.

Начинает раскрываться ее потенциал.

— Прекратите играть в героя, — морщится Северус, — вам не хватит сил с ним бороться в одиночку…

— Я буду бороться! — сверкают ее карие радужки, когда неведомая сила так и рвет ее изнутри, побуждая шагнуть вперед и бросить вызов Северусу прямым контактом глаза в глаза. — Пока я жива, я буду бороться!

Они стоят друг напротив друга на расстоянии в пару десятков сантиметров. Огонь горит в грудной клетке Гермионы, пока она стоит перед ним, чуть запрокинув вверх голову, адреналин выстреливает в кровь, и инстинкты обостряются. Грейнджер кажется, что она способна на убийство.

Что она всегда была на него способна.

Резко замахнувшись, она обнажает зубы, не давая себе подумать, и опускает руку, но не чувствует, как осколок входит в мягкую плоть. Бросив взгляд в сторону, она только сейчас понимает, что Северус ловит ее руку за запястье, и край осколка зеркала в нескольких сантиметрах останавливается возле его скулы, подрагивая в воздухе и бросая блики.

Северус продолжает смотреть ей в глаза, не прерывая зрительного контакта и плотно сжимая губы. Сотни эмоций бесконечным калейдоскопом крутятся в темных радужках мужчины, и Грейнджер лихорадочно смотрит то в один его глаз, то в другой, не в силах понять, что происходит.

— Вы же понимаете, — плавно, но жестко произносит он, разомкнув губы, — что мне ничего не стоит взять и убрать вас с дороги раз и навсегда, мисс Грейнджер.

Гермиона чувствует жар чужого тела рядом с собой, ощущает, как ладони становятся мокрыми, и как вспыхивают от странных эмоций щеки. Страх и адреналин смешиваются с чем-то неожиданно новым, и Грейнджер не понимает, что это такое.

— Один взмах палочки, — смотрит он ей в глаза, — и ваша песнь окажется спета.

Темные радужки блестят, нервно подрагивают зрачки. Северус напоминает Гермионе в это самое мгновение героя одного романа. Хитклиффа. Того самого беса с черной душой со страниц Эмили Бронте. Что-то в Северусе невозможно сильно выдает этого персонажа.

Дело совсем не во внешности.

И теперь это что-то не дает Гермионе покоя.

— Давайте, — с вызовом выдыхает она, вздернув подбородок.

Рука дрожит, чужой жар врывается в личное пространство. Чужой запах попадает в легкие.

— Избавьте меня от соблазна сделать так снова, а себя от бремени, — цедит она, чувствуя, как щеки горят все сильнее. — Я же ваше бремя, профессор, — резко выдыхает она, продолжая смотреть ему в глаза. — Непосильная ноша, признайтесь в этом самому себе. От меня одни проблемы.

Из легких Грейнджер вырывается нервный смешок.

Северус слышит ее запах. Смесь из безрассудства, опасности, подавленного страха и бравады. Под пальцами мужчины бьется бешеный пульс девчонки в стиснутом запястье. Новое ощущение прокатывается вдоль всего существа Северуса, и он делает следующее непроизвольно.

Бросает взгляд на ее губы.

Гермиона видит это и проделывает точно то же самое против своей воли. Что-то неподвластное хлещет где-то в глубине души, и ее взгляд останавливается на тонких губах Северуса. Они едва заметно блестят, он проводит по ним кончиком языка мгновением ранее.

Грейнджер не успевает обратить на это внимание, но сейчас зачем-то представляет себе, как это может выглядеть. От собственных мыслей щеки и уши начинают пылать одновременно. Да что происходит?

Видимо, всю дикость ситуации первым понимает именно Северус. Урвав мгновение потери контроля, мужчина выбивает из ее руки осколок и бросает в сторону камина. Грейнджер моментально приходит в себя, когда он разбивается на десятки крошечных кусочков.

— Скажете хоть слово, заткну Обезъязом, — отрывисто бросает он.

Гермиона и рада бы сказать последнее слово, да язык не ворочается. Она едва поспевает за темпом Северуса, который тянет ее за собой, не выпуская запястья из цепкой хватки пальцев. Миновав пять дверей, Снейп открывает последнюю, заводит в комнату Грейнджер и, даже не посмотрев на нее, закрывает дверь, наложив на нее чары своими руками.