Равноденствие (СИ) - "Vi_Stormborn". Страница 37

Северус тяжело дышит, глядя себе куда-то под ноги.

Что бы это ни было, это не входило в план.

Северус проводит ладонью по лицу и пропускает сквозь пальцы темные волосы. Главное, держать все под контролем. Все под контролем. Под контролем. Как бы то ни было, очевидного отрицать не следует. Северус добивается от Грейнджер того самого безрассудного поступка, из которого следует простой вывод.

Грейнджер очень много видит и очень хорошо слышит. Не стоит списывать ее со счетов.

Интуиция снова его не подводит.

Северус закрывает на мгновение глаза, берет себя в руки и, шумно выдохнув, следует вдоль коридора в сторону своего кабинета.

Комментарий к 10.

Я уезжаю в отпуск, но о выпуске глав можете не переживать. Я написала пять глав вперёд и на следующей неделе их будет сразу две ;) Спасибо за ваши отзывы! Они очень мотивируют! Обнимаю!

превью к главам, анонсы, эдиты - tik tok: dominika_storm

========== 11. ==========

Комментарий к 11.

Читать с: Samorost 3 Main Theme - Floex

На длинной корявой ветви мертвого дерева сидит огромный ворон и чистит свои перья, покачиваясь на теплом ветру. Всюду начинают цвести поздние растения, магический мир преображается, наступает поздняя весна.

И раньше многие бы возрадовались, однако война по-прежнему витает в воздухе, с каждым днем все сильнее наступая на пятки постоянно находящимся в напряжении волшебникам.

Апрель приближается к концу.

Лежа на полу под кроватью, Грейнджер зачеркивает еще одну полосу на каркасе пером с чернилами. Гермиона окидывает взглядом светлое дерево и, снова посчитав, понимает, что живет в Мэноре уже четвертую неделю.

За это время происходит немало странностей, но Гермиона все равно видит не больше половины действительности. Она старается заприметить больше, правда старается, но ей будто нарочно в очередной раз связывают руки.

Пожиратели на собраниях треплются о вещах насущных, но не говорят ничего необходимого для Гермионы. Северус лишний раз не говорит с ней, словно избегает частых встреч. Он редко заходит к ней в комнату, обычно что-то приносит и снова исчезает, накладывая чары.

Ее постоянной компанией становится Нарцисса, но и она немногословна. Несколько раз Гермиона видит Пэнси, но слизеринка не удостаивает ее вниманием, даже на колкости не разменивается. Паркинсон выглядит хуже, чем всегда, но дело совсем не во внешности.

Образы Пэнси всегда с иголочки, она прибывает в Мэнор добровольно, ночует пару дней и снова возвращается в Хогвартс. Однажды она видит Драко, но тот ее даже не замечает, погруженный в свои мысли.

Она встречает его полторы недели назад и больше не наблюдает даже на собраниях.

Гермиона понимает, что Северус не отправляет письмо, за каракулями над которым ее застает, а еще с горестью принимает мысль о том, что теряет связь с мальчиками по своей же вине. Она пока не знает, как вернуть возможность связи, поэтому придерживается первоначального плана.

Наблюдает и слушает.

Ее мысли не всегда идут именно в этом направлении, однажды в очередную беспокойную ночь к ней в кошмаре протягивает окровавленные тонкие руки Лайза Турпин. Гермиона в ужасе просыпается и осознает: ей жизненно необходимо узнать, что с ней.

Спросить она явно ни у кого не сможет, поэтому идет на крайние меры.

На одном из ужинов, когда Темный Лорд снова тянет ладонь к ее волосам, Гермиона дергается, не позволяя ему прикоснуться. Она не смотрит на темного волшебника, но знает, что такой поступок означает неповиновение.

К слову, перед толпой близких последователей.

Расплата не заставляет себя ждать.

В тот вечер Нарцисса одевает ее в бордовое платье с открытой спиной. Вся открытая зона оказывается усеяна режущими заклинаниями, которые рассекают ее плоть, точно секирой. Гермиона не знает, каким чудом не кричит, но от боли до крови прикусывает язык и, в последнее мгновение перед тем, как отключиться, видит кровожадную и довольную улыбку Лестрейндж.

Когда она наконец открывает глаза, то почти радуется знакомому затхлому запаху, представляющему из себя гремучую смесь из мокрых стен, страха, крови и немытых тел. Ее бросают в подземелье, чтобы она подумала хорошенько над своим поведением, но никто из них не догадывается, что именно этого она и добивается.

Гермиона едва ворочает руками, чувствуя страшную тупую боль по всей спине, и, обернувшись, видит лишь красное месиво. Поморщившись, девушка старается дышать ртом и подходит к знакомой стене, опуская пальцы на край дыры.

— Лайза, — слабым голосом зовет ее девушка, не рассчитывая на ответ. — Лайза, ты здесь?..

Ответом из соседней камеры служит лишь завывание ветра, и Грейнджер ощущает страшную пустоту внутри. Пока она две с лишним недели спит в большой постели, Лайза все еще находится здесь, получает увечья, страдает от голода и ублажает пожирателей почти каждую ночь до тех пор, пока не отключается от боли.

— Лайза, — шепчет снова Гермиона осипшим голосом, — Лайза, прости… — скулит она. — Прости, что оставила тебя здесь одну… Лайза…

— Оставь громкие слова на мою панихиду, будь любезна, — слышится знакомый голос по ту сторону стены.

Гермиона распахивает губы, со свистом вздыхая, и из глаз сами собой брызжут слезы.

— Лайза, — задыхается Гермиона.

Грейнджер рассчитывает на то, что ей навстречу выйдет из полумрака рыжая макушка, но все тело Гермионы дрожит изнутри, а кожа становится гусиной, когда Лайза выходит на свет. Она совсем худая, соски усохшей груди выпирают через тонкую майку на бретельках, сильно выделяющиеся скулы, обтянутые кожей, заставляют невольно отпрянуть, но Гермиона этого не делает.

Потому что даже это еще не все.

Рыжих густых волос Лайзы больше нет. Ее обривают наголо, оттопыренные уши девушки выделяются на худой голове.

— Лайза, — одними губами произносит Гермиона.

Жалость рвет ее сердце на части.

— Ой, давай только без всего этого, договорились? — обессиленно морщится Турпин. — Смотреть тошно.

Гермиона осознает всю искренность ее слов моментально. Жалостью не поможешь ни ей, ни себе. Слезами тоже. В безжизненных глазах Лайзы только принятие своей судьбы. Гермиону это убивает.

— Жива? — вскидывает едва заметные брови Турпин. — Мои поздравления с еще одним прожитым днем.

Лайза окидывает Гермиону взглядом, замечая неплохую одежду, отсутствие кругов под глазами и чувствуя приятный запах. Хорошо устроилась, кажется. Девушка кривит искусанную линию губ.

— Выглядишь отлично, — не сдерживается в саркастичности Лайза. — Платье к лицу.

— Я хотела увидеть тебя, — произносит Гермиона. — Убедиться, что…

— Что мне по-прежнему хреново? — не дает ей закончить Турпин.

Ненависть в девушке просыпается почти моментально.

— О, ничего не поменялось, знаешь, — выплевывает она. — За то время, что ты нежилась наверху, я прочла молитву за упокой еще четырнадцати девушек.

Руки Гермионы холодеют. Четырнадцать трупов магглорожденных. Мерлин, четырнадцать! Именно столько несовершеннолетних, без вести пропавших девушек больше никогда не увидят света. Больше никогда не вернутся в свои семьи.

— Поражаюсь, что меня нет в их числе, — хрипит Лайза, — затрахалась уже выживать, веришь, нет?

Гермиона едва стоит на ногах от обрушившейся на нее информации. Боль в спине уходит на задний план, все мысли оказываются сосредоточены на том, что происходит здесь, в подземелье. Пока ее готовят к вечерам, одевают в платья, как куклу, и делают прически, здесь убивают ни в чем не повинных людей.

Лишь по той причине, что чистота их крови не такая, как у последователей Темного Лорда. Гермиону доводит до ручки одна лишь мысль о том, что сам Том является полукровкой. Полнейший абсурд.

— Чего молчишь? — хмурит брови Лайза. — Язык проглотила?

Гермиона сглатывает.

— Перевариваю, — негромко отзывается она.

Лайза молча смотрит на Грейнджер, которая мониторит взглядом одну точку. Ее руки дрожат. Турпин замечает что-то темное и блестящее на ее светлых плечах. Девушка облизывает сухие потрескавшиеся губы.