Наивность (СИ) - "Vi_Stormborn". Страница 21

— Ну, пожалуйста, — дрожит ее детский голос.

Северус смотрит на нее долгим взглядом. За что ты испытываешь ко мне теплые чувства? Я веду себя так, чтобы ты испытывала ко мне лишь неприязнь. Зачем ты привязываешься ко мне? Только один раз. Один.

И всё.

— Только ногами не болтай, — устало выдыхает он.

Дейзи почти прыгает на месте от радости, тянет вверх руки и скорее хочет оказаться в объятиях родителя. Северус все равно сажает ее на руку так, чтобы было не так много телесного контакта. Не привязывайся ко мне, девочка. Я все равно скоро уйду.

Одному проще.

Северус идет вдоль пляжа обратно и уже видит их зонт, но не наблюдает под ним Мелоди. Наверное, она все еще в воде. Северус поворачивается к океану и, сделав руку козырьком, смотрит вперед. Мелоди нигде не видно.

Он снова бросает взгляд на лежаки, но они пустые.

— А где мамочка? — спрашивает Дейзи.

Северус снова смотрит на неспокойные волны, в животе сжимается тревога.

— Мелоди! — громко зовет он, бегая лихорадочным взглядом по волнам.

Волны действительно высокие, ребристые и неспокойные. Одна захлестывает другую каждую секунду. Северус перехватывает девочку на руке и подходит ближе к воде, ступая по мокрому, плотному песку.

— Мелоди! — снова зовет он.

— Где мамочка? — настойчивее спрашивает девочка.

— Дейзи, тихо!

Северус почти вздрагивает, когда наконец видит на воде вдалеке макушку ее головы. Она очень далеко, в ста метрах от берега минимум. Ее руки беспомощно висят на воде, она дрейфует лицом к горизонту. Мужчина снова кричит ее имя, несколько раз кричит.

Ладони становятся влажными, в глотке долбит пульс. Северус, не отрывая взгляда от ее головы, опускает Дейзи на мокрый песок.

— Жди здесь! — сорвавшимся голосом произносит он.

— Папочка!

— Никуда не уходи!

Северус идет к океану, почти не моргая, но, стоит ему коснуться ступнями ледяной воды, ужас парализует его. Не воды, вовсе нет. Его поражает чудовищная мысль о том, что она умирает. И он боится увидеть это.

Увидеть смерть зеленых глаз во второй раз.

— Папочка! — плачет Дейзи.

А он так и стоит на берегу, пронизываемый поднимающимся ветром до тех пор, пока ее макушка не скрывается под водой.

Рита делает глоток воды и ставит стакан на стол. Тишина в кабинете слишком громкая. В какой-то момент даже перо перестает царапать по бумаге. Скитер старается думать о том, что у нее в руках скандальный материал убийства по неосторожности, но у нее не выходит.

Она смотрит на горящего скорбью мужчину.

Смотрит и даже представить себе не может, что с того самого дня у Северуса Тобиаса Снейпа один боггарт вместо двух. Смерть Лили и воплощение Темного Лорда канут в подсознании, потому что свежий страх все еще блуждает на поверхности.

Его покойная жена, бездыханное тело которой дрейфует в толще воды синего океана.

— Вы считаете себя виноватым?

Это первый вопрос, который она задает ему с того момента, как он заканчивает свой рассказ. Северус поднимает на журналистку взгляд. Он не хотел ее смерти, он боялся ее. Он хотел уйти, оставить ее, оставить дочь, чтобы дать ей лучшую жизнь вдали от него. Северус не виноват в ее смерти.

Он виноват в том, что струсил. Виноват в том, что не сделал главного: не попытался спасти ее.

Все было бы иначе.

— Что? — голос совсем сиплый.

Северус слышит ее вопрос, он просто не хочет давать ответ. Как бы то ни было, он убил Мелоди своим бездействием. Рита сжимает на мгновение губы. Кажется, впервые за всю журналистскую карьеру она проникается к кому-то давно забытым чувством.

Состраданием.

— Люди в таких ситуациях обычно испытывают что-то вроде, — она на мгновение замолкает, склонив голову влево, — вины…

Северус непонимающе смотрит на журналистку. Бездействием он убил свою жену. Нелюбимую, но жену. Девушку с зелеными глазами. Девушку, которая должна была жить. Жить и воспитывать дочь с такими же глазами, как у нее.

— В каких ситуациях? — тихо задает он вопрос.

Скажи мне, что я убийца. Скажи, что это убийство.

Рита часто моргает, чтобы пелена слез, внезапно появившийся на глазах, поскорее исчезла.

— Несчастный случай, — наконец выдыхает она.

Северус зажмуривает глаза, закрывая руками лицо и складываясь пополам. Оно взрывается в нем слишком сильно, слишком резко и без предупреждения. Оно кромсает все крохотные попытки мужчины закрыть в себе все, что только можно.

Завязанные в узел чувства просыпаются и искрят, как оголенные провода. Северус позволяет им выйти. Им всем. Всем до единой. Может, открытая на мгновение душа сыграла роль в том, что начало происходить дальше. Может, что-то другое.

Статью о несчастном случае с его женой Рита так и не выпускает, вместо этого ночь он проводит вместе с ней, а затем эти встречи стали повторяться с завидным постоянством. Единственное, что действительно изменилось в Северусе в тот день, так это тот факт, что…

Он отключает в себе все эмоции, закрываясь окончательно ото всех, даже от собственной дочери. И продолжается это до тех пор, пока на свадьбе Поттеров он не видит среди танцующих ее прямую светлую спину со сведенными вместе лопатками.

Северус дважды стучит в дверь.

— Войдите, — резко отвечает она.

Северус открывает дверь ее офиса. Рита поднимает взгляд от бумаг и жестким взглядом смотрит на вошедшего. Необязательно трубить по всем каналам о какой-либо новости, чтобы Рита о ней узнала. Скитер знает, что он сделал.

Знает прекрасно. И она в гневе.

— Зачем ты пришел? — спрашивает она.

Северус проходит в кабинет и садится в кресло напротив нее. Женщину почти трясет от того, что он не просто не сказал ей о своих намерениях, а взял и вошел в ее кабинет так, словно ничего не случилось. Будто он не женился вчера на малолетней волшебнице с первых страниц Пророка.

— Мне нужна статья, Рита, — спокойно произносит он.

Северус приходит сюда с одной целью. Ему нужна первая полоса о том, что мисс Грейнджер больше таковой не является, чтобы от нее наконец отвязались все глупые сплетницы, а магическое сообщество оставило героиню войны в покое.

Он сделает для этого всё. Всё и даже больше.

Чтобы защитить ее. Спасти ее.

— Неужели? — саркастично вопрошает она. — И о чем же тебе нужна статья? — делает она вид, словно действительно ни о чем не догадывается. — Новые кадры в отделах? Новые кадры в твоей жизни?

Северус спокойно смотрит на нее. На ее эмоции ему глубоко плевать, он никогда не претендовал на какие-то взаимоотношения с Ритой выше тех, что у них имеются. Они просто спят, черт возьми. Поправка. Они просто спали с ней.

Теперь он к ней не прикоснется.

— Рита, я женился, — просто произносит он.

— Да не может быть! — всплескивает она руками. — А молодая жена в курсе всего этого, или ты под Империусом ее под венец тащил?

— Рита…

— Я не собираюсь писать статью о тебе и твоей малолетней гриффиндорке! — рявкает она.

Северус владеет собой, поэтому не реагирует на выпад журналистки.

— Следи за языком, Рита, — жестко произносит он. — Я заплачу тебе. Заплачу большие деньги.

Он небрежным движением бросает перед ней на стол коричневый толстый конверт. Рита сначала хочет зарычать в лучших традициях скандального журналиста, но сразу обращает внимание на размер гонорара.

Здесь даже больше, чем Поттер отстегнул за статью о его женитьбе на Уизли.

Северус не жалеет денег, никогда не жалел. Как бы то ни было, он и на дочь не скупится, хоть и делает это из чувства вины. На Гермиону он готов потратить баснословные деньги, чтобы ее уберечь и спасти.

Он не спас Мелоди, поэтому пытается искупить свою вину.

Рита молча смотрит на Северуса. Губы ее плотно сжаты, потому что она старается скрыть свою дрожь. Пусть она и уговаривала себя воспринимать секс с Северусом обычной служебной интрижкой, сейчас отрицать она не может: она ревнует. Ревнует, потому что вечно доступное и желаемое теперь оказывается под запретом.