Жокей в маске - Сувестр Пьер. Страница 4

– Я вам скажу, мсье, удивительное дело – чем миниатюрнее красотка, тем дольше ее приходится ждать. Вот высокие – другое дело. Тут столько народу бывает, что я уж убедился – женщина, в которой росту полтора метра, включая каблуки и перья на шляпке, опоздает на свидание минимум на сорок минут. Слава Богу, что они встречаются не со мной! Впрочем, мсье это, конечно, безразлично, у него совсем о другом мысли. Что прикажете принести?

– Рюмку портвейна. Так и не могу приучить себя к чаю, хоть он сейчас и в моде.

Этот разговор происходил в уютной чайной на углу улицы Комартен. Небольшая лавочка со стенами, выкрашенными под мореное дерево, надежно укрывала посетителей от любопытных взглядов прохожих – окна были зашторены плотными занавесками. На вывеске перед входом неразборчиво выведено что-то вроде «Чай-файв-о-клок». Словом, одно из тех непритязательных заведений, которые входили тогда в моду, потеснив традиционные кафе. Популярный напиток нередко привлекал в такие места даже светских дам, которые охотно заходили сюда перед ужином.

Одним из собеседников был метрдотель, которого завсегдатаи привыкли называть просто по имени – Жозеф. Истинный парижанин, любезный, расторопный, способный вести беседу обо всем на свете, осведомленный о жизни своего квартала не хуже полицейского комиссара и излагающий события не хуже заправского репортера, мэтр Жозеф пользовался заслуженной популярностью. Ему частенько приходилось оказывать своим клиентам разного рода деликатные услуги. Постепенно он стал им так необходим, что когда из соображений выгоды чайная переехала в другой квартал, большинство завсегдатаев посещало ее и там. Манера общения с ними у Жозефа отличалась почтительностью и в то же время некоторой фамильярностью.

Сейчас собеседником метрдотеля был молодой человек с открытым лицом, одетый по последней моде. Жозеф знал своего клиента уже пять или шесть лет – с тех пор, как юноша был еще гимназистом и частенько прогуливался по набережным в сопровождении своей матушки. Звали его Макс де Вернэ. Он происходил из хорошей семьи, и частичка «де» в его имени была не вымышленной. В прошлом семейство де Вернэ играло заметную роль в парижском свете. Потом отец Макса, крупный биржевой игрок, внезапно скончался от разрыва сердца. К несчастью, произошло это в отдельном кабинете ресторана в обществе девиц легкого поведения.

Мадам де Вернэ, парижанка до мозга костей, после этого случая уединилась в деревне, в своем поместье на берегу Дордонны. Ее сын Макс, пройдя военную службу, вернулся в Париж. От матери он получал неплохое содержание.

Сегодня Макс де Вернэ, несмотря на доброжелательный вид, казался немало озабоченным. Наконец, не в силах больше сдерживаться, он решил поговорить с Жозефом откровенно.

– Представьте себе, старина, – проговорил он, принимая из рук метрдотеля бокал, – я влюбился! Безумно влюбился!

– Вот как? – улыбнулся Жозеф, изображая чрезвычайную заинтересованность. – Может, мсье подумывает и о женитьбе?

Макс отмахнулся.

– Ну, что вы, право! Это уж слишком. Жениться в двадцать четыре года, с жалким состоянием, которому, кстати, под стать моя физиономия… Увы, пока у меня слишком мало данных для подобного шага. И вообще – если жениться всякий раз, как влюбишься…

Метрдотель заговорщицки подмигнул:

– О, мсье, как я вас понимаю! Всегда считал, что главное в жизни – это уметь устраивать себе маленькие праздники, увлекательные приключения… Словом, вы меня понимаете. Даже я, ваш покорный слуга, стараюсь не лишать себя скромных удовольствий. Жить, чтобы жить!

Он уже собирался припомнить какой-нибудь пикантный случай из своей жизни, когда Макс де Вернэ с юношеским эгоизмом перебил его.

– Знаете, Жозеф, – сказал он, вновь переводя разговор на то, что интересовало его самого, – я ведь жду не какую-нибудь там содержаночку, а настоящую даму!

– Вероятно, артистку?

– Ну, нет! – Макс довольно улыбнулся. – Бери выше! Это не женщина, это настоящая жемчужина. Из прекрасной семьи, красивая, гордая, но в то же время наивная…

Жозеф понимающе кивнул:

– В общем, пальчики оближешь.

– Именно так, дружище. Представь себе, я познакомился с ней, когда возвращался позавчера со скачек. Бедняжке не на чем было вернуться в Париж, а я взял такси. Я бы и раньше к ней подошел, на ипподроме, но место у меня из дорогих, сам понимаешь, оттуда через толпу не пробьешься. Да, признаться, и не до того было. Я поставил на одну славную лошадку с уверенностью, что не ошибусь, но она меня подвела. А пока я следил за заездом, девушка куда-то пропала. Я просто все на свете проклял, пока ее разыскал.

– Но все-таки нашли?

– Да, после скачек, в толпе возле вокзала. Уверяю тебя, ее можно разглядеть в любой толчее – такая она… ни на кого не похожая. И вот ее, бедняжку, какие-то хамы просто выталкивают из экипажа! Тут уж я не растерялся.

Жозеф улыбнулся:

– О, мсье, я не сомневаюсь, что вы вели себя достойно.

– Именно так, – польщенно ответил молодой человек. – Подошел к ней и вежливо предложил ехать со мной в такси. А чтобы ее не пугать, сказал, что возьму еще попутчиков. Мол, расходы пополам, и все такое прочее…

Метрдотель ухмыльнулся:

– Конечно, конечно… А как только сели, велели шоферу побыстрее трогать.

– Естественно!

– Ну, мсье, это смотря для кого. Я знавал немало молодых людей, которые получали пощечину за подобное поведение.

– Пустяки! – отмахнулся Макс. – Иногда это даже к лучшему. Женщина, давшая оплеуху, переживает не меньше того, кто ее получил. И потом с большей охотой даст себя поцеловать.

– Вот как? – удивился метрдотель. – Ну так что же, удостоились вы пощечины?

– Еще какой! – воскликнул юноша. – Она была слышна по всей улице Моцарта!

– А потом?

– А потом, мой дорогой, последовал поцелуй. Мы как раз подъехали к Трокадеро.

– И чем же все закончилось?

– Закончилось тем, что я сижу здесь. Мы договорились о встрече в пять.

Жозеф бросил взгляд на настенные часы.

– Сейчас еще совсем рано, – заметил он. – Всего пять минут шестого. В дальнейшем же, мсье, как я уже говорил, все зависит от роста вашей избранницы. Если она невысока, мсье придется набраться терпения.

Не успел он произнести эти слова, как вращающаяся дверь чайной повернулась, и на пороге показалась изящная женская фигурка. Глаза Макса засияли.

– Твоя теория не подтверждается, Жозеф, – прошептал он.

Молодой человек встал и поспешно направился к девушке. Та двинулась к нему навстречу. Немногочисленные посетители проводили вошедшую глазами. Лицо ее скрывала густая вуаль, но гибкая стройная фигура, подчеркнутая облегающим платьем, привлекла всеобщее внимание.

Сверкая улыбкой, Макс поздоровался, но, увы, ответной радости не последовало.

– О, мсье, – прошептала девушка, – с моей стороны было крайне неразумно приходить сюда. Зачем я согласилась на эту встречу!

Улыбка на лице Макса погасла.

– Я пришла потому, что обещала вам, мсье, – продолжала незнакомка, – но теперь немедленно ухожу. Вы ошиблись на мой счет…

Она повернулась к двери. Молодой человек схватил ее за руку.

– Умоляю вас, – порывисто воскликнул он, – не уходите так быстро! Позвольте мне хоть минуту полюбоваться вами!

– Нет, нет, мсье. Я не из тех, кто приходит на свидание с почти незнакомым человеком.

Совершенно растерявшись, Макс чуть было не дал ей уйти, но тут на помощь подоспел Жозеф. Опытным взглядом оценив ситуацию, метрдотель понял, что если немедленно не принять меры, то так удачно начавшееся любовное приключение его молодого друга закончится самым обидным образом.

Сделав бесстрастное лицо, Жозеф внушительно произнес:

– Мсье заказывал чай для двоих. Вы не можете уйти, не выпив его.

Повернувшись на каблуках, метрдотель подошел к стойке и приказал:

– Принесите заказанный чай!

– Останьтесь! – с надеждой попросил Макс. – Не можете же вы вот так уйти! Неужели вам трудно выпить со мной чашечку?