Двойной генерал (СИ) - Чернов Сергей. Страница 72

— Сорока… ой! Товарищ генерал армии, — краснеющий от смущения сержант протягивает гарнитуру.

— Я Сорока, приём.

— Сорока, я — Сокол. Ещё одна группа летит следом на Кобру. Кобра запрашивает разрешения на встречу.

— Сокол, сколько гостей?

— Сорока, две стаи, — две стаи это две эскадрильи, так себе шифр, ну и фиг с ним. Сейчас это не важно. Мы больше привыкаем и язык вырабатываем.

— Сокол, встречу разрешаю. С хлебом-солью. И больше не спрашивай. Атакуйте везде, где увидите. Запрещено уходить за периметр, — это означает по полной программе. Сверху истребителями (соль) и снизу — зенитками (хлеб).

— Сорока, вас понял.

По большому счёту я здесь в небе не нужен. Мне просто интересно своими глазами всё увидеть. Ну, и каналы связи отработать в боевых условиях не помешает.

— Давай за ними, — командую лётчику, — близко не подходи. Посмотрим сверху.

Даже если меня одного заметят, не испугаются. Опять-таки солнышко прикроет. Утром оно на нашей стороне воюет.

Так, наши пошли в атаку, уже объединёнными силами. Немцы широко идут, места всем хватит. Поглядим сейчас, прилипаю биноклем к холодному стеклу. Х-х-а! Немчура до сих пор ничего замечает!

22 июня, воскресенье, время 03:13

Небо юго-западнее Белостока.

— Вперёд, Людвиг! Подрежем русским крылышки! — Курт Райнер, пилот BF-109F, махнул напарнику рукой. Тот поднял в ответ сжатый кулак. Пара Мессершмиттов заходила на цель.

Курт сразу пренебрежительно скривил губы. Точно, унтерменши. До границы рукой подать, а они выстроили самолёты, как на смотр. Никакого понятия о маскировке. Когда они подлетали, он сразу вычислил, где должны стоять зенитки. Хоть и успокоили их тем, что у русских приказ «огня не открывать», но бережёного коня и зверь в лесу не берёт. Начать атаку следует с зенитной позиции… вот они, Курт замечает торчащий ствол и поодаль ещё один.

— Людвиг! Зенитки видишь? Слева моя, справа твоя. Начинаем!

Курт ловит в прицел тёмный и слишком прямой для дерева ствол, торчащий из какого-то бесформенного в слабом свете нагромождения железа и кустарника. Гашетку! Рокочут пулемёты, кучно кладутся пули по задрожавшим веткам, сыпятся на землю куски коры и листья. Дальше!

Курт выходит на линию стоящих под ним самолётов и снова поют свою грозную песню пулемёты, поражая белеющие силуэты самолётов, взрывая землю в красивой цепочке фонтанчиков. Справа вдруг замечает пульсирующий двойной злой огонёк, Курт слышит стук по корпусу, как горох просыпали. Что-то мощно толкает его в правое плечо, рука бессильно обвисает.

— Ку-у-у-рт! — пытаясь поднять самолёт, краем глаза Курт видит, как самолёт его напарника и друга дёргается, выправляется и мотор его, — о, ужас! — дымит.

Штурвал не слушается, земля и недостреляные самолёты всё ближе. Злой огонёк вспыхивает впереди, с противным визгом разлетается остекление кабины. За секунду до падения мутнеющий взгляд Курта кое-что замечает, а сквозь боль мозг вспоминает. Почему фонтанчики от пуль были неотличимы от таких же при попадании в обычный грунт? Он же отчётливо видел, как пули ложатся точно в силуэты самолётов!

Курт оглянулся. Проклятые унтерменши! Только на высоте нескольких метров, — самолёт упорно не желал подниматься, — Курт отчётливо видит, что он обстреливал не самолёты. Эти дикари обвели его вокруг пальца, там не самолёты и даже не макеты! Они нарисованы прямо на грунте! Краской или известью… К-р-р-р-а-к!

Мессер с раздирающим уши звуком рвущегося металла врезается в деревья.

Курту Райнеру и его напарник Людвиг Хортман удостоились чести приведения в активную фазу плана генералов Павлова и Копца «Утренняя звезда». Райнер ещё не успел умереть, как по эфиру расходится короткий сигнал, означающий разрешение стрельбы.

На уже нацелившуюся на Белосток армаду по-змеиному снизу вверх выпрыгивает большая стая советских истребителей. Ишачки, Чайки, МиГи. Над Белостоком, как и над многими другими городами вспыхивает воздушный бой.

Юнкерс-87, «лаптёжник» или «штука», самолёт для воздушного боя непригодный абсолютно. Юнкерс-88, тот покрепче, но против истребителя, заточенного чисто под воздушный бой, тоже слабоват. Достойное сопротивление оказывают только мессеры, но их в четыре раза меньше.

Время от времени гремят взрывы, юнкерсы спешно избавляются от бомб, куда попало. Избиение, — боем это назвать невозможно, — продолжается до близкой границы и немного дальше. Как только немецкие зенитки цепляют неосторожную Чайку, вся краснозвёздная стая дружно отворачивает домой.

Северная часть округа, 03:12

Две эскадры 8-го авиакорпуса 2-го воздушного флота люфтваффе общей численностью около двух с половиной сотен самолётов летят строго организованным роем в сторону Минска. Им можно ничего не бояться, на такое количество самолётов никто не посмеет напасть. Пусть большая часть бомбардировщики, истребителей тоже много. У них важная цель, вернее цепочка целей от Гродно до Молодечно. Аэродромы, в основном, но не помешает и железнодорожные узлы пощипать. Самая лакомая цель, Менск, пока не доступен. Слишком далеко. Но это не надолго.

Менск — транспортный узел, промышленный центр, там верховное командование войск, противостоящих доблестному генерал-фельдмаршалу Фёдору фон Боку. Это он принимал парад вермахта у Триумфальной Арки в Париже, ему же фюрер доверит парад на Красной площади в большевисткой Москве. Завтра. Менск — завтра. Всё разбомбить не удастся, да и не надо, это наш будущий город. Но мощный бомбовый удар обеспечит шок этим русским, подорвёт их раздутый красной пропагандой боевой дух. Унтерменши почувствуют кожей всю мощь тысячелетного рейха.

Лётчики с презрением замечают редкие красные ракеты. Унтерменши паникуют.

И вдруг, как указательные пальцы стометровой длины, предательски к ним протянулись белые ракеты. За спиной откуда-то сбоку и снизу появляется примерно пара дюжин чужих самолётов. Беспокоится не о чём, их слишком мало. Запугать пытаются большевики… вас ист дас?!

Те пилоты, что в этот момент не глядели точно вперёд, только они не испытали суеверного ужаса, когда само солнце метнуло в них непонятно каким образом материализовавшиеся лучи. Выпавший вслед за реактивными ракетами злой рой большевистких машин немедленно вцепился в могучие эскадры люфтваффе…

Сигнал получен, и вскипает небо. На линии от Сувалок до Минска. Немцы летят к Минску, но отдельная группа из пары десятков самолётов отвлекается на бомбёжку частей и аэродромов близь Гродно. Они же не знали, что бомбят неисправную технику и брошенные помещения со всяким хламом. Но за бомбёжку даже такого мусора пришлось платить щедрую дань зенитчикам.

Основную немецкую авиагруппу, крадучись, окружало три "клина" истребителей. После кажущегося хаотичным, — на самом деле всё отработано не раз и в разных вариантах, — кружения в воздухе, истребители сформировались в две группы. Один "клин" поближе к границе, второй прикрывал Минск. Немецкая группа оказалась в тисках, ещё не зная об этом.

Узнала через несколько минут. Их зажимают с двух сторон рядом с речкой Березиной, более полноводная тёзка которой восточнее Минска отметилась в русской истории. Приветствуют залпом эрэсов, которым даже кого-то сбили. По инерции немцы попытались прорваться к Молодечно и предместьям Минска и полутора десятку машин это удаётся. Но это был на сегодняшний день их единственный подвиг. Последний для большинства. Километрах в двадцати от Минска их встречают МиГи полковника Туренко. Взрывы сброшенных второпях бомб и слышали минчане.

«Собачья свалка», в которой мессершмитты сопровождения были неприятно для себя уязвимы и ничем особым помочь своим бомбардировщикам не могли, продолжалась не больше пяти минут. И-16, составлявшие основу истребительной авиации западного округа, получили возможность использовать своё преимущество — лучшую маневренность. И без того не очень поворотливые «юнкерсы» с изрядной бомбовой нагрузкой стали лёгкой добычей для юрких Ишачков. Их безжалостно сбивали пачками. МиГ-3 кружили сверху, подстерегая выскакивающие на «верхние этажи» мессеры.