Кровавый Гарри (СИ) - Берг Ираклий. Страница 43

— Борщ, щи, уха, окрошка и суп из черепахи — только на первое?

— Дяденька, — попросил я навязавшегося спутника, — шли бы вы откуда пришли. Иначе, не взыщите, за себя не ручаюсь.

Валера хотел было ответить что-то язвительное, но, посмотрев в мои глаза, передумал. Усмехнулся, и сел рядом, придвинул себе ближнюю тарелку и вооружился ложкой. Вот это правильно! Вот это он молодец!

Борщ и уха показались мне пищей богов. От прочих супов отвлекли официанты, методично заставлявшие стол моим героическим заказом. Ветчина, колбасы, соленые огурцы, соленые грибы, сковороды белых грибов в сметане, лисичек с картофелем, икра красная, икра черная, квашеная капуста, малосоленая форель и семга, бок осетра холодного копчения, оливки и маслины, нежнейшие хлебцы со сливочным маслом, все на что указала в меню моя дрожащая рука — все это выстраивалось перед нами авангардом второй перемены блюд.

Фужеры, рюмки, графины, бутылки разной степени пузатости — это великолепие грозно смотрелось, подчеркивая торжество момента.

Жаркое и птица… О, да. Мечта. Никогда бы не подумал, что еда способна оказывать на меня подобное воздействие! В жизни не был гурманом, ел всегда что дают, но тут что-то накатило. Заворожено глядел я на кабанью голову, двух молочных поросят, трех гусей (один гусь — много, два гуся — мало, три — в самый раз), фаршированного ягненка, лосиные губы, каплуна и пулярок, рябчиков в сметане, телячьи мозги, оленину, белое мясо жареной рыси, зайчатину и разварные лапы медведя.

Я старался есть все, отхватывая по куску то там, то здесь. Рядом мощно двигал челюстями Иван, в отличии от своего сослуживца, не выказавший ни малейшего удивления моей увлеченностью, только кивал одобрительно, когда я никак не мог остановиться при заказе.

— Заказ княжеский, не спорю, — не выдержал Валера, — но нас всего трое человек, а не тридцать. Куда денешь все что останется?

— Попрошу с собой завернуть.

— Так ты не унесешь столько.

— А слуга мне на что?

Иван закашлялся, поднял на меня свои осоловевшие глаза, но, вместо возражений, вновь одобрительно кивнул.

— Это правильно. Всяко лучше чем покойников таскать. Если так и дальше пойдет, малохольный, то я даже перестану тебя называть малохольным.

Воодушевленный неожиданной поддержкой, я налег на яства с утроенным усердием. Не засекал времени, но уплетали мы все это не менее двух часов, даже Валера, хоть и ворчал, но едоком оказался знатным, ничуть не отставая от нас.

Осталось, конечно, действительно много, а ведь я даже не добрался до десерта. Мне было удивительно, но персонал вел себя так, словно все это в порядке вещей, и нам не только упаковали все в полотняные, белоснежные как и скатерти, салфетки с вышитыми вензелями заведения, но и погрузили все в тележку, как продукты в супермаркетах. Обошлось все в двадцать восемь монет серебра. Немало, но, если подумать, и не слишком много.

Иван толкал тележку перед собой, жмурясь как сытый кот, что-то добродушно бурча о "правильных малохольных", я привыкал к некоторым изменениям центра тяжести, а Валерий (сожравший не меньше других) вернул себе напыщенную язвительность человека видавшего виды.

— И куда дальше? Что пожелает ваша светлость? Может заглянем в Свиной Ряд, выберете себе десятка два окороков, а то что-то мало всего здесь, не отощать бы вам?

— Валера…

— Хотя, зачем окороков? Носить их еще — вот радость! Купить сразу штук тридцать поросят или взрослых кабанов, чего сами изволите. И пусть они бегут своими ножками. Удобно! Если прикупить еще барашков, да заглянуть на Птичий Двор, то выйдет полноценное шествие. Люди, вид которых вас удивил и удивляет, все эти жалкие модники, вся эта шваль испытает на самих себе твой реванш!

— Валера, тебе не удастся испортить мне настроение.

— Испортить настроение? О, неужели тебе вздумалось, что я хочу испортить настроение хоть кому-то?! Тем более вам! Я всего лишь развиваю мысль о дальнейших действиях на основе увиденного. Жратвы — телега, бухла — полно, но вдруг не хватит, а?

— День только начался. Что бы ты делал, будь у тебя один единственный день отдыха, впервые за четыре месяца? Чем зубоскалить-то. Предлагай варианты, а мы рассмотрим.

— А я что делаю? Только и предлагаю. Ты пойми, Гарри, отдых он для каждого свой. Кому картины посмотреть в галерее, кого от оперы за уши не оттащить, третьему баб подавай, четвертый жрет как не в себя, пятый книжку умную читает, шестой..

— Погоди, погоди. Что там про баб? Где, какие, сколько? Подать их сюда!

— Эка тебя развозит, малохольный (ты уж прости, но когда Иван раздает прозвища, они обычно прилипают намертво), развозит… а ведь выпили немного. Уверен насчет баб?

— У-у-уверен!!

— С твоей мошной дело нехитрое. Если ты не любитель экзотики по принципу "подешевле", а хочешь кого поприличнее, то есть несколько заведений. Рано для них еще, впрочем, хоть формально они круглосуточные. Можно зайти на часок-другой. Или ты там тоже решишь заказать разом все что шевелится?

— Я, Валера, человек культурный, как вы могли это уже бы заметить, знаю как подвязывать салфетку, и потому сделаю вид, что не слышал столь глупое замечание. Ну так где? Пошли.

— Эй, — заволновался Иван, — а это вот все, что, с собой к девкам непотребным тащить? Сожрут ведь!

— Они что, голодают? — не понял я.

— Они бл***, малохольный, — не сожрут, так понадкусывают.

— Мою еду?!

— Ладно, не пугай его, пошли. Здесь недалеко. Но дорого. Центр города, должны понимать. И вот еще что, Гарри, еда ладно, ты кошель береги, мало ли.

Кошелек мой, или кошель, как говорили здесь, был приобретен в банке, который мы посетили первым делом. Скажу пару слов и о нем. Если коротко — разочаровал. Вернувшееся ощущение попадания в сказку рисовало картины "банка" чем-то похожим на изображенное в фильмах о похождениях мистера Поттера, и я предвкушал не менее шикарный визуальный ряд с холмами денег. Увы — облом. Фасад еще ничего, но внутри тесно, темно, ощущение ветхости. Работники вида "белый воротничок классический" уставшего вида. Всего четыре приемных стола. На каждом небольшой мраморный шар. Кладешь на него руку, он начинает светится красноватым светом, и все. Даже говорить ничего не нужно о том кто ты и что ты. Называешь сумму (я взял пятьсот монет) и тебе ее приносят. Никакой бумажной волокиты, что хорошо, конечно, но чего-то словно нехватает. Тут я и спросил про кошелек, когда увидел сколько это — пятьсот монет. Девять киллограмм серебра, между прочим.

— А если золотом? Я могу взять золотом? — спросил я вопросительно ожидающего сотрудника.

— Нет, ваш счет в серебре, но вы можете обменять на золото. Курс по весу один к пятнадцати. Банковский процент при обмене — три процента. Будете менять?

— Да как я понесу все это иначе?

— Кошель купи, малохольный, делов-то. — Пророкотал сзади Иван.

Кошель стоил всего одну серебрянную монету, и обмен отменился, когда я узрел как этот кошель занятно выглядит. По сути это специальный пояс, обвязываемый поверх одежды, закрепляющийся с двух сторон, и вполне удобно распределяющий вес содержимого. Некая "колбаска" набитая серебром получилась. Чтобы достать деньги, нужно отстегнуть один край, открыть небольшой кармашек и высыпать сколько нужно, иногда помогая тряской своего тела. Так себе конструкция в плане удобства, но мне почему-то понравилось. Идиотизм, но смешной. Почему нет? И вес распределился вполне комфортно.

Наш чичероне сам толком не знал куда ведет, но и не думал в том признаваться. Отлично его понимаю, после импровизированного банкета он наверняка решил, что и плотские утехи достанутся всем, ну и искал место подороже, где и сам еще не был. Интересно, какая средняя зарплата на Святой Руси? Узнаю потом. А пока — веди нас, Сусанин, веди, в топь порока и болота разврата. Он и вел. Я не волновался, улицы прямые, авось не заблудимся. Люди по-прежнему пестрили в глазах своими нарядами, но, под влиянием алкоголя, уже не вызывали неприятия. Ко мне вернулись природные либерализм и доброта.