Золото: деньги прошлого и будущего - Нейтан Льюис. Страница 105
Успех социализма в Югославии смущал западные страны, поскольку в период 1971–1982 годов капиталистическая система стала давать сбои. Соединенные Штаты в течение долгого времени пытались приблизить Югославию к капиталистической Западной Европе, Советский Союз старался, чтобы она оставалась в Восточной Европе. Пока в Югославии и в СССР успешно функционировала социалистическая система, им незачем было переходить к капитализму. Во время первого президентского срока Рейгана Соединенные Штаты разработали стратегию разрушения советской экономики, чтобы в конечном итоге уничтожить коммунизм. Эта стратегия известна как «доктрина Рейгана». В сентябре 1982 года Соединенные Штаты разработали Директиву о решениях по национальной безопасности (ДРНБ) 54, согласно которой следовало поддерживать «тихие революции» для свержения коммунистического правительства. В марте 1984 года была принята предназначенная «для служебного пользования» Директива 133, рассекреченная с купюрами в 1990 году. Согласно ей, Югославия должна была быть «окончательно реинтегрирована… в европейское сообщество наций», что означало намерение США положить конец социализму в этой стране[108].
Западные банки в 1970-е годы выдавали большие кредиты югославским заемщикам: в этот период они щедро ссужали всем развивающимся странам. Поскольку динар долгое время торговался по твердому курсу к доллару, а процентные ставки по деноминированным в долларах кредитам были относительно невелики, кредитование югославских заемщиков казалось выгодным обеим сторонам. Но с 1980 года курс доллара пошел вверх, и динару оказалось так же трудно сохранять свою привязку к нему, как было трудно мексиканскому песо. В то же время процентные ставки по долларовым кредитам выросли до двухзначных процентов, серьезно осложнив жизнь югославских заемщиков. Воспользовавшись политическим вакуумом после смерти Тито, МВФ и западные банки поспешили в Югославию с планом реструктуризации долга, предполагавшего многочисленные макроэкономические реформы. Одним из условий был рост экспорта с целью добиться «профицита внешней торговли» и твердой валюты. Последнее, согласно искаженной логике МВФ, требовало девальвации динара.
Курс динара снизился с 19 единиц за доллар в 1979 году до 29 единиц за доллар в 1980 году и до 63 — в 1982 году. Во многом это объяснялось укреплением доллара в период 1980–1982 годов, так что сам по себе динар сильно не обесценился. Однако последствия для югославских заемщиков, взявших кредиты в долларах, были катастрофическими. С 1979 по 1982 год стоимость их кредитов в динарах более чем утроилась. В то же время процентные ставки по долларовым кредитам не собирались снижаться. Последовали новые реформы МВФ, включая дальнейшую девальвацию, повышение налогов и введение торговых барьеров: к Югославии применили те же меры, что и к Латинской Америке.
В 1983 году динар опустился до 126 единиц за доллар, в 1986 году — до 460. Ситуация повторяла случившееся во многих латиноамериканских странах. После принятия условий МВФ в 1987 году снижение динара ускорилось. В 1987 году за доллар давали 1240 динаров, в 1989 году — 11 816 динаров, то есть за два года югославская валюта девальвировалась в десять раз. Ас 1991 года началось свободное падение динара.
В 1989 году МВФ рекомендовал совершенно нелепое решение экономических проблем Югославии. Само собой разумеется, фонд предложил провести дальнейшую девальвацию, но па этот раз в сочетании с «замораживанием» зарплат трудящимся. У югославской модели социализма было одно преимущество перед советской: ее рыночные элементы могли компенсировать девальвацию динара изменениями цен, в том числе заработной платы. «Заморозив» зарплаты, МВФ загнал Югославию в тот же угол, где вскоре оказалась советская экономика перед своим распадом. В то же время МВФ посоветовал закрыть государственные предприятия, оказавшиеся «неприбыльными в результате структурной перестройки экономики» (иначе говоря, испытывающие трудности во время экономического спада). В результате резко вырос уровень безработицы. Как будто этого было мало, МВФ потребовал прекратить регулярные переводы платежей из федерального бюджета в республики и автономные области, а средства пустить на обслуживание внешнего долга. В довершение к краху национальной валюты и последовавшему за ним развалу экономики (в конце 1980-х годов ВВП ежегодно сокращался приблизительно на 10 %) республики должны были выплачивать в казну больше налогов, притом что взамен они стали получать меньше помощи из центра. Республики вполне имели право счесть это приглашением к выходу из состава Югославии.
Во время визита в Вашингтон премьер-министр СФРЮ Анте Маркович сообщил президенту США Джорджу Бушу, что в союзных республиках обострились межэтнические противоречия. В ответ Буш предложил Марковичу придерживаться программы МВФ. Маркович так и сделал, и к процедуре банкротства дополнительно привлекли более тысячи государственных предприятий. Вскоре после этого 650 000 югославских рабочих объявили забастовку, несмотря на разделявшие их национальные различия.
В этой непростой обстановке победу на президентских выборах в 1989 году одержал председатель Президиума Союза коммунистов Сербии Слободан Милошевич. Он хотел одновременно решить экономические проблемы и сохранить СФРЮ, не дав ей распасться на независимые государства. Милошевич сразу же отказался следовать дальнейшим указаниям МВФ и США и приостановил уже начатые структурные реформы. Это вывело из себя западные державы. Ответный удар последовал месяцем позже: в ноябре 1989 года Соединенные Штаты приняли Закон об ассигнованиях на зарубежные операции 101–513, который, помимо сокращения помощи федеральному правительству Югославии, в Разделе 599а предусматривал немедленное проведение выборов в каждой из шести республик. Из этого следует, что Вашингтон был за расчленение Югославии и ее ребалканизацию. Законность этих свободных выборов должны были оценивать Соединенные Штаты. Если победителей на республиканских выборах признали бы достаточно демократичными, их осыпали бы деньгами, возобновив платежи в рамках программы помощи. Партии сепаратистов вскоре стали получать по почте чеки от американского правительства.
В июне 1991 года две югославские республики из шести, Хорватия и Словения, провозгласили независимость от СФРЮ (которая теперь все чаще выступала как Республика Сербия). Новое правительство Хорватии начало свою деятельность с того, что лишило многочисленное сербское население гражданства, работы, пенсий, землевладений и паспортов. Милошевич послал войска в Словению, сославшись на то, что она нарушила порядок отделения от федерации, закрепленный в конституции Югославии. Евросоюз ответил тем, что ввел эмбарго на торговлю с Югославией, нанеся тем самым серьезный удар по экономике федеративной республики, которая наладила обширные внешнеэкономические связи с остальной Европой. Милошевич отступил и признал независимость Хорватии и Словении. Осенью 1991 года из состава Югославии вышла Македония, но сделала это мирно, сохранив дружественные отношения с Белградом. Этнические сербы в Хорватии, очутившиеся в стране, не имевшей никакого отношения к Сербии и к остаткам федерации, в течение четырех лет сражались за независимость Сербской Краины от Хорватии, ставшей, по их мнению, на путь неофашизма. В итоге сербов-граничар изгнали из Хорватии, причем на этом этапе этнических чисток хорватам помогали американские военные.
До образования федерации Хорватия и Словения были независимыми республиками, в отличие от Косово и Воеводины, которые имели статус автономного края в составе Сербии. Милошевич отказался предоставить независимость Косово и подавил сопротивление экстремистской Армии освобождения Косова — организации, признанной Госдепартаментом США террористической группировкой и существовавшей за счет торговли наркотиками. К этому времени Соединенные Штаты решили встать на сторону сепаратистов в гражданской войне в Сербии и в открытую поддерживали Освободительную армию Косова. Американская пресса демонизировала Милошевича. В новостях о нем говорили исключительно как о «тиране» и «диктаторе», хотя сербский народ продолжал избирать его президентом. Номер Newsweek от 4 января 1993 года является прекрасным примером того, как освещали американские СМИ события в Югославии: корреспондент еженедельника сообщил об изнасилованиях 50 000 мусульманских женщин сербской милицией. Статья была написана на основании доклада Европейской комиссии, заключившей, что насилию, возможно, подверглись около 20 000 женщин. Симона Вейл, член комиссии по расследованию преступлений и президент Европейского парламента, опротестовала выводы Еврокомиссии, поскольку те были основаны на показаниях двух женщин.