Золото: деньги прошлого и будущего - Нейтан Льюис. Страница 30

Как показывает практика, сводные индексы цен на сырье приблизительно на год отстают от изменений в стоимости валют. Другими словами, когда валюта дешевеет, золото немедленно дорожает, а цена обширной сырьевой корзины повышается только через год. Данное явление наблюдалось на протяжении многих веков, наблюдается оно и сейчас, так что строить денежную систему на базе такого неточного и запаздывающего показателя не представляется оптимальным способом решения проблемы. Решения об увеличении или уменьшении денежной массы следует принимать на ежедневной и даже на ежечасной основе.

Сила золотого стандарта не является функцией от количества спрятанного в хранилище золота. Прежде всего она заключается в надежности обещания, данного правительством. Если правительство остается верным данному людям обещанию, то требуется очень немного золота: в конце XIX века к этому пришла Великобритания, имея за плечами полученный в течение двух столетий опыт. Если правительство намерено нарушить данное народу обещание, не поможет даже то, что сокровищница Мидаса до отказа заполнена золотом. Правительство может одним росчерком пера конфисковать золото, уничтожив золотой стандарт, как сделал Рузвельт в 1933 году и Никсон в 1971-м. (Кстати, в результате принятого Рузвельтом решения резко увеличились государственные запасы золота.)

Напротив, располагая значительными запасами золота, власти могут не слишком тщательно блюсти золотой стандарт. Колоссальные резервы золота, скопившиеся в Соединенных Штатах после Второй мировой войны, навели на мысль нарушить правила и создать прецедент. В течение последующих 20 лет нарушение правил вошло в привычку, что в результате привело к краху мировой денежной системы. С другой стороны, когда в конце XIX века Банк Англии решил ограничиться минимальными резервами, он стал вести дела с легендарной точностью.

На протяжении всей истории человечества власти не раз возвращались к золотому стандарту по одной простой причине: из-за дешевизны денег. Поскольку золотой стандарт обеспечивает стабильность денежной системы, которая, в свою очередь, оборачивается экономической стабильностью, процентные ставки могут сильно снизиться и бесконечно долго оставаться на минимальной отметке. Процентные ставки, бытовавшие во времена золотого стандарта, немыслимы при нынешнем хаосе в денежной системе. В период расцвета Амстердама в XVII веке процентные ставки держались близ отметки в 3,5 %. В 1751 году солидная часть британского госдолга была рефинансирована под 3 % годовых с неограниченным сроком погашения. После роста во время наполеоновских войн и непосредственно после них процентные ставки в Британии снова опустились и па протяжении второй части

XIX века оставались в районе 3 %. Участие во Второй мировой войне финансировалось под 2,25 %. Любой мог взять кредит под низкий процент, что подстегнуло рост экономики. Ставки корпоративного кредитования обычно не достигали 5 %, даже если срок погашения облигаций составлял 40, а то и 100 лет. В 1957 году в Соединенных Штатах при покупке первого дома можно было взять ипотеку под 4,57 %: ставка в 6 % считалась слишком высокой. Низкие процентные ставки являются свидетельством стабильной стоимости золота.

Взять кредит в золоте возможно и в наши дни. Золотодобывающие компании именно так и поступают. Заемщик берет в кредит золото, а не доллары, и возвращает долг золотом. Процентные ставки по таким золотым кредитам (их называют лизингом) не сильно изменились по сравнению со ставками в Амстердаме в XVII веке или в Британии в XIX веке: на протяжении последних 20 лет они составляли около 1,5 %. Дисконтная ставка по золотым кредитам прослеживается также при определении стоимости золотодобывающих компаний. В отличие от других металлургических фирм, они оцениваются по объему резервов с дисконтной ставкой ниже 5 % (рис. 5.1).

Рис. 5.1. Годовая ставка лизинга золота и процентная ставка «прайм» по банковским кредитам первоклассным заемщикам в США, в процентах годовых, 1988-2005

Против золотого стандарта часто приводят следующий довод: он нарушает торговый баланс между странами, делая невозможным устойчивый дефицит и профицит текущего счета. Утверждение это абсурдно. Золотой стандарт не приводит к таким нарушениям и не должен приводить.

Эта теория приписывается Давиду Юму. Считается, что эти взгляды лучше всего отражены в его эссе «О торговом балансе», опубликованном в 1752 году. В наши дни практически любой научный труд на эту тему, любой вузовский учебник ссылается на Юма, искажая смысл сделанных им выводов.

Все финансовые соглашения, возможные при плавающих валютных курсах, возможны также при золотом стандарте. Если валюты двух стран привязаны к золоту, им легче вести международную торговлю и проводить финансовые операции, поскольку риски, связанные с колебаниями валютных курсов, сведены на нет. Следствием являются мощные международные потоки капитала. Прекрасным примером тому может служить активизация потоков капитала в конце XIX века. Однако в наши дни это явление довольно неудачно названо «несбалансированностью текущего счета».

Международная торговля золотыми слитками — это просто передвижение золота из тех стран, где оно в относительном избытке (из золотодобывающих государств), в страны, где оно в относительном дефиците (в государства, не имеющие золотых рудников). Таким образом, стоимость золота, по словам Юма, «подобна воде», то есть всегда на одном уровне, всегда и повсюду одинакова.

Другая причина международных трансфертов золота заключается в том, что не все страны способны правильно распорядиться золотым стандартом.

Две страны, перешедшие на золотой стандарт, с успехом пользуются одной денежной системой. Денежные отношения между ними мало чем отличаются, положим, от отношений между разными штатами США. Вряд ли кого волнует вопрос о том, каков платежный баланс Нью-Джерси и не образовался ли у этого штата торговый профицит с Пенсильванией.

Подобные вопросы неуместны. Страдает ли штат Нью-Йорк от избытка денег, а Коннектикут — от их недостатка? Такой вопрос никому и в голову не придет. Если вопрос о торговом балансе между Нью-Йорком и Гонолулу или между Майами и Анкориджем не имеет смысла, поскольку пользуются они одной и той же валютой, то же самое справедливо в отношении Бостона и Монреаля, Сиэтла и Ванкувера, Сан-Диего и Тихуаны. Юм приводит те же доводы:

«То, что справедливо относительно малых частей человечества, должно быть верно и по отношению к большим. Провинции Римской империи, без сомнения, так же хорошо поддерживали баланс между собой и с Италией без. помощи законодательства, как и различные графства Великобритании или отдельные приходы каждого графства. Всякий, кто путешествует теперь по Европе, может по ценам товаров убедиться в том, что, вопреки нелепой ревности государей и правительств, деньги сами собой пришли почти в полное равновесие, и разница в этом отношении между одним государством и другим — не больше той, какая часто бывает между различными провинциями одного и того же государства»^[35].

Приписываемые Юму теории на самом деле являются теориями меркантилистов. Это меркантилизму свойственна лихорадочная озабоченность иллюзорной «несбалансированностью мировой торговли», не исчезнувшая до настоящего времени. Представители классической экономики начиная с Юма покончили с ложными представлениями меркантилистов, что привело к расцвету мировой торговли².

К сожалению, многие сторонники золотого стандарта предлагают ввести «реальный», «истинный», «чистый» или «100-процентный» золотой стандарт. Они подразумевают под этими неточными терминами систему, которая так и не получила распространения и вымерла в середине XVIII века. Золотым стандартом является любая система, привязывающая валюту к золоту с использованием рыночных процессов на основе коррекции денежной массы. Более «реального» или «истинного» стандарта не существует. Сторонники «чистого золотого стандарта» исходят из того, что в прошлом власти нарушали данные ими обещания. Пытаясь ввести нерушимый золотой стандарт, не подвластный ухищрениям властей, они разработали план, который невозможно реализовать ни по техническим, ни по политическим соображениям. Разговоры о «чистоте» стандарта ведутся со времен Возрождения. Голоса самых эксцентричных поборников «твердых денег» традиционно звучат контрапунктом для голосов самых рьяных поборников «мягких денег» — гораздо более многочисленных.