Лорем (СИ) - Лифанова Ксения. Страница 10

— Магуи, а про мою записку ты ему тоже сказала? — Спросил Чельдо.

— Не совсем. — Я замялась, не зная, как сказать. — Я рассказала, что ты любишь поединки и можешь предложить ему один, и что это безопасно.

— Понятно. — Он взглянул на Аштанар. — Хорошо, что я повременил с поединком. Может быть вечером.

— Это какие там традиции? — спросил Глэн.

— Например знаете, почему у него такие руки изрезанные? А он каждый привал кровью деревья поливает. Или вот, если кто в их лес без спросу входит, они его подкарауливают и нападают неожиданно, а потом уже ведут переговоры. А еще, а еще они… — Я задумалась, а следует ли говорить, что слухи про детей правда, если по словам Эзобериена выходило, что они занимались этим лет так пятьсот назад.

Чельдо ухмыльнулся. Он хотел что-то сказать, но тут Эзобериен показался в окне и сказал:

— Мы нагоняем какой-то караван, приготовьтесь.

Три телеги везли груз драгоценных тканей и резного дерева. Караванщик был незнаком мне, но Чельдо быстро навел мосты и сообщил, что караван идет на юго-запад, как и мы. Караванщик также поделился с нами своими планами: он скоро встает лагерем, а на следующий день выдвинется лишь к обеду для короткого перехода, чтобы сделать привал в Малых Шифках, и оставить Русалочьи топи на следующий полный день пути. Рассказывая об этом, караванщик рассматривал нас. Похоже, он слышал про Сказочницу, поскольку пригласил нас остановиться в его лагере и прийти в шатер слушать музыку и пить вино, а может и рассказать что интересное.

— Могу его понять, ночевка на болоте — это отвратительно. — сказал Глэн. Я была полностью с ним согласна, как и Чельдо. Аштанар сомневалась. Она написала записку Эзобериену о щедром предложении караванщика и снова попросила меня отнести. Лесовик при приближении каравана скрылся в подлеске, но стоило отойти подальше от дороги, как он вышел мне навстречу.

— Эзобериен, этот караванщик, в общем, вот… — Я передала записку. Он прочитал.

— Ни в коем случае.

— Но почему? Госпожа очень устала, как и все мы.

— Повозка нас слишком задерживает. И так никуда не успеваем. — Он подпрыгнул и подтянулся на ветку, я едва успела заметить, как он исчезает в кронах деревьев. Все же я крикнула вдогонку:

— Эзобериен, скажи пожалуйста, куда мы не успеваем?

Ответа не последовало. Темнело, я с трудом выбралась к дороге. Села в повозку.

— Госпожа, твой дикарь считает, что если мы потратим вечер на отдых в шатре, то совсем никуда не успеем. Он отказался объяснять, что за срочность, и упрыгал от меня на дерево.

Спутники в недоумении воззрились на меня. Аштанар схватила пергамент и бросилась писать, и щеки ее пылали. “Раз нам нужно двигаться быстрее, продолжим путь одни. Заночуем в Русалочьих топях, если придется.” Чельдо закатил глаза. Глэн взвыл и пошел купить вина у караванщика. Я тоже вышла, зашла обратно в подлесок и прокричала о решении Аштанар. Эзобериен даже не потрудился ответить.

Я поняла, что он услышал лишь потому, что увидела, как он спрыгнул на дорогу и пошел вперед, поднимая пыль своими босоногими неустанными ногами. Я вернулась в повозку. Говорить не хотелось. Ян тоже молчал. Глэн весь вечер мрачно пил вино и смотрел в окно. Может поэтому никто не попытался остановить Эзобериена до глубокой ночи и мы действительно заночевали в Русалочьих топях.

Ночевка на болоте оправдала ужасные ожидания. Комаров, больше похожих по шуму и размеру на стрекоз, было так много, что все время я провела в повозке, в которой мы тщательно заткнули все до последней щели и дырочки, не имея ни малейшего желания вылезать. И все равно покусали.

После болот, являвшихся границей материковой территории Архипелага, нам следовало переодеться для земель нимов. Так что утро я начала с того, что достала сундук. Для жителей Архипелага полагался наряд города Корен — местные одежды больше всего напоминали традиционные аи магов воды. Белая кожа Аштанар все же бросалась в глаза, но на это у нас была припасена история. Я помогла госпоже переодеться, затенила ее брови и ресницы, подготовила головной убор. Коренчанки носили платки, так что мы подобрали для волос Аштанар закрытую шапочку, какие носили в бальтских окраинах. Их знали в городах нимов, но на всякий случай каждый из нас выучил историю, откуда у нас эта шапочка.

Нарядив госпожу, я оделась сама. В целях маскировки мой наряд был богаче, мы изображали в землях нимов, что Аштанар моя служанка, потому молчит и сидит в повозке. Глэн раскатал ковер и мы вышли из повозки, чтобы мужчины тоже могли переодеться. Ян уже снял монолит со спины, собрав из него гранитный клинок на случай самообороны. Для этого у него были припасены железные рукоять и ножны.

Пока мы ждали, я сходила посмотреть, как теперь выглядит Эзобериен. Дикарь щеголял все в том же гербарии.

— Эзобериен, ты не собираешься переодеться?

— Я не собираюсь показываться нимам на глаза.

— Ясно. Мы собираемся заехать вечером в Ключинку, полагается проверить, что наряды не привлекают внимания и мы ничего не упустили.

— Ладно. Встречу вас за краем, что дальше по дороге.

⁃ Что ж, — ухмыльнулся Глэн, когда я передала слова Эзобериена, — А мы останемся, может еще и с ночевкой. — У него еще было вино, и сегодня он начал пить прямо с утра. — Пусть сам ночует на дороге.

Аштанар кивнула. Похоже, ей тоже надоели комары.

⁃ Рассматривай это как контакт цивилизаций, госпожа, — сказал Глэн.

Аштанар недоуменно посмотрела на него, но продолжил Ян:

— Не так часто доводится видеть коренного жителя чащи вне естественной, так сказать, среды обитания. — Он выглядел совершенно серьезным. — Прекрасный образец, в полном расцвете сил, спешите любоваться.

Я не могла поверить своим ушам. Это что, бунт? Что же, ну тогда…

⁃ Эзобериену, похоже, вообще плевать на те неудобства, что встречаются по пути. — сказала я настолько удрученно, насколько умела. — В повозке он ехать не хочет, спит без палатки, ест что придется и к тому же руками. Госпожа, помилуйте, к чему все это?

Аштанар не реагировала.

⁃ Не желаете расстелить вам постель под кустом? — Глэн уже порядком набрался. — О, или, раз уж мы остановимся в трактире — может постелить вам в конюшне? Я вот что скажу, если уж идти за ним, то какая разница — болото или лошадиное стойло? Ума не приложу. Но, если желаете дальше делить с ним все тяготы — мы вам и солому взобьем, и полог навесим. Правда же, Магуи? Думаю, тебе тоже не сильно нравится проводить время с этим персонажем.

Аштанар приуныла, но не сопротивлялась, и я сказала:

⁃ Госпожа, прости Глэну его тон, но он прав. Нам ни к лицу дикарские привычки, нельзя так ехать. Прошу, уважай если не нас, то хотя бы себя. Не для того твои сказки сердца людские равно в трактирах и во дворцах зажигают и слава по свету гремит. — С началом обучения порою в моих словах проступал ритм и интонации толкования. — Мы собирались попробовать выступить на Потоке, может добраться и до севера Архипелага, если не будем чувствовать себя совсем плохо. Даже Ян согласился, хоть ему и пришлось бы оставить нас в какой-то момент. Госпожа, там же Сэнку, я так ждала встречи! А теперь нас едят комары и нами помыкает этот дикарь. Пусть мы не знаем, зачем идем, но Аштанар, прошу тебя, оставь эту блажь. Если тебе с этим следопытом по пути — так у него своим привычки, а у нас свои, к чему так страдать, пусть себе идет как хочет, а в конце дороги встретимся.

⁃ Точно! Пусть себе топает по болотам, пусть его жрут комары, пусть справляет нужду хоть в овраге, хоть в поле, а то и на дереве. А мы пойдем с караваном, будем по вечерам слушать их музыку, играть в кости, пить хорошее вино и спать на перинах. Что мы за ним увязались — это пережить можно, но такое, прости, скотское отношение я терпеть не намерен. — Аштанар ничего не писала, а лишь внимательно смотрела на толмачей, так что Глэн продолжил. — Нельзя, просто нельзя обращаться с нами так непочтительно.

Ее лицо отражало внутренние сомнения, но я не стала перебивать Глэна. Он умел быть убедителен.