Лорем (СИ) - Лифанова Ксения. Страница 5

Хорошо, это значит, он все же не излишне бурно реагировал.

В процессе чтения Аштанар несколько раз терла лоб. Дочитав, она немного помолчала и сказала, улыбаясь:

⁃ Не вижу, чтобы тут было о том, как спасти Лес. Если я могу помочь тебе понять Лес, а ты из моей сказки, то, хм. Когда выступаем?

Настал черед Зэбора ужасаться. Размахивая руками и подбирая слова, он со стороны сильно напоминал бородатого толмача.

⁃ Стой. Нет, совсем не так. Пожалуйста, погоди. Что значит выступаем, никуда не выступаем. Ты что, не видишь, что надо сделать сначала?

⁃ Хм, мне все довольно ясно. А что ты собрался делать?

Зэбор подхватил со стола письмо и прочитал еще раз, вышагивая по комнате. В такие мгновения он сам себе напоминал мечущегося в клетке дикого зверя, каких не раз доводилось спасать в рейдах по землям нимов. Строчки письма Предначертанной выглядели все так же опасно, и он спросил быстрым речитативом:

⁃ Мне нужна свободная поверхность, и если у тебя вдруг запас готовых чернил, я бы предпочел получить их, а то мне еще пара листов и новую порцию разводить, можно?

⁃ Да, сейчас, держи.

Зэбор присел за стол и написал:

Аштанар прочитала список.

⁃ Сумбурная не вежливое слово, хоть и очень подходящее. Заняться лесом — не знаю пока, чем могу помочь, но видимо могу. Про команду — тоже да, я с тобой.

— Пожалуйста не произноси вслух ничего конкретного, нас все еще могут слушать.

— Хорошо.

Зэбор указывал отдельные слова, а Аштанар объясняла, как поняла их смысл. В целом, выходило, что послание не имело подтекста.

Но свиток от Предначертанной мог быть любым, но не таким.

Зэбор вспомнил про другую тему, спросил про двоякоострый клинок, и Аштанар рассказала, нет, пересказала историю человеческого ребенка, жившего среди зверей по заветам Леса. Двояко острым клинком звалась лава, а великим убийцей был оборотень-людоед. Аштанар пояснила, что оборотень был деморгом, терявшим разум и обретавшим ярость под полной луной. Аштанар не знала, что было с оборотнем дальше и в сказке не говорилось о том, где он живет или как общается со зверями. Аштанар не выбирала эту сказку специально, на выступлении она читает по наитию.

С новой информацией Зэбор перечитал письмо, а затем список, кивнул и принялся рисовать стрелочки, составлять подпункты, дописывать и перечеркивать.

— Что ж, вроде становится понятно, можем пойти куда-нибудь, где сможем поговорить без лишних ушей?

⁃ Да, хорошо, давай.

Тут только он заметил, что Сказочница за ходом его рассуждений не следила, а сидела, глядя в окно и, судя по направлению взгляда, весьма интересовалась третьим ярусом дома напротив.

⁃ Что там, что ты заметила?!

⁃ А, ничего, нет, извини. — Аштанар удивительно напоминала сейчас живую статую со скромной улыбкой. — Ты уже разобрался, что нам делать дальше?

⁃ Прежде всего мы идем в место, где нас не подслушают. Извини, но я не доверяю… — он понизил голос еще больше, — твоим спутникам.

⁃ Так давай отошлю их. — Аштанар повысила голос. — Глэн, Чельдо, сходите прогуляйтесь, поешьте что-нибудь.

Послышалось отдаленное "Но мы и так в таверне." Что-то возмущенное сказал женский голос. Открылись и закрылись двери, Зэбор услышал шаги трех пар ног, а выглянув из окна убедился, что бородатый, медноволосая и скальный воин вышли из таверны и направились вниз по улице, к морю. Зэбор закрыл окно.

⁃ С первого этажа нас не услышат, и можно здесь говорить. — сказала Сказочница.

— Есть еще кое-что. Потолок глиняный, и я не уверен, что мы можем говорить свободно.

— Глина ломается руками, ее не могут использовать скальные воины.

Зэбор моргнул.

— Зачем Бальтрату строить город, в котором их воины могут контролировать только дороги?

— Не знаю, это правда так важно?

Он замешкался. Вопрос касался разведки, а не его основной миссии, а Аштанар доверяла бальту.

— Пожалуй нет, но я не могу сходу сообразить, куда можно отвести тебя, учитывая ковер.

— Значит остаемся. Так что ты придумал?

⁃ Я сделал кое-какие выводы, но может быть ты сначала расскажешь, что думаешь обо всем этом, чтобы не вышло, что каждый из нас что-то упустил и план действий сформирован без учета каких-либо важных деталей.

⁃ Так, хорошо. Я думаю, мне следует пойти с тобой в Отрофонек и попытаться рассказать тебе или всем вам свои истории, потому что с точки зрения Предреченной это может быть важно. Я думаю, Нарилия ждет, что это произойдет между нами и что там или тут у нас уже есть все знания, чтобы оживить Лес без ее руководства и черновиков, какие бы бумаги не имелись в виду.

В прическе Зэбора была березовая бусина, которую он катал между пальцами, когда крепко задумывался, пытаясь сформулировать достойный ответ. Зачем-то же вплели ее чуть ниже скулы так, чтобы бусина попадала в поле зрения. Настало ее время и, сформулировав, он сказал:

⁃ Я ждал услышать от тебя про твои сказки, и кто ты вообще такая. Честно говоря, я очень удивлен тем, что Предреченная послала меня к тебе и думаю, что разгадка в твоих способностях и знаниях.

Аштанар заговорила, как будто ждала вопроса и ответ был заготовлен. Она часто и много улыбалась, и во время рассказа смотрела в основном по сторонам — направо или рассматривала точку под потолком, где паук свил паутину, в которой запуталось немного сора.

⁃ Меня зовут Астонор Камайн, родилась на острове Ои, росла там же. Отец четвертого лада, матушка третьего. В детстве утонула, но меня спасли, и тогдашний течение Ои знал, что произошло, и сказал родителям, что я буду вот такая, в смысле, раньше вроде бы были цвета не только в радужках глаз. Как видишь, он был прав. Мама говорит, течение сказал, во мне совсем нет водной магии, поэтому в восемь лет меня отдали для обучения тогдашней сказочнице Фелине Трим. Я училась у нее, переняла часть историй и ремесло, а затем стала сказочницей вместо нее. Правда в том, что историй очень много и я не знаю, откуда они приходят, и не понимаю их зачастую. Я их как-то понимаю, но не всегда могу определить последствия того, что стану говорить по своему разумению. Но это у всех сказочниц так. Тут, конечно, очень выручают толмачи, без них я бы не знала, что и почему говорить. Кстати, пожалуйста доверяй им, а особенно моему телохранителю. Он не бальт, как ты мог подумать, он тоже с Архипелага. Ян охранял еще мою маму и со мной по ее поручению с тех пор, как получил лад скальной магии, а Глэн мой добрый товарищ и многое мне объяснил, и сказал очень правильные вещи. Сейчас он наставляет Магуи, как толковать. Вы не знакомы, но думаю, она тебе понравится, она тоже ним, как и мы.

⁃ Да при чем тут твоя история, расскажи, откуда сказки берутся, ты вообще не слушаешь меня что ли? — Зэбор чувствовал, как мысль постепенно ускользает, заслоняясь потоком бесполезных фактов, и его это злило. Если Аштанар так важна, он будет ее расспрашивать, но лучше бы ей поскорее начать говорить что-то ценное и стоящее затрачиваемых усилий. — Ты вообще понимаешь, что происходит? Нас буквально свела Предначертанная, мы должны что-то сделать, при чем тут твои проблемы и детство, дело точно в самих сказках! Вашей династии шесть сотен лет, если бы было что-то особенное в вашем ремесле или биографии, это уже было бы известно!

Аштанар вздрогнула, а ее взгляд легонько расфокусировался. И снова лишь сильно позже Зэбор смог узнать больше и понять силу нанесенного ей удара.

⁃ Хорошо, извини. Я понимаю, что это не важно. Так, про сказки, хм. Разные истории придумывались, сколько я себя помню. Стоит на что-то долго посмотреть, подумать и сильно впечатлиться, возникают обрывки, а если их говорить — они связываются в историю — каким образом не понимаю, я ничего активно не делаю, они сами соединяются. Как будто до того, как я впервые рассказываю сказку, у меня в руках находятся осколки зеркала, а стоит начать — как полагается, на сцене, и все соединяется, трещины исчезают, и я говорю, глядя в зеркало, только скорее не зеркало, а как бы открытое окно в какую-то порой совсем странную и другую историю, которая при этом очень реальна. — Сказочница сглотнула и заговорила поставленным "от живота" голосом. — Окно это так близко, словно можно протянуть руку, коснуться холодного стекла и уйти туда, выбраться в другой мир, раствориться в нем, и может быть даже никогда не вернуться. Но сказка заканчивается, окно исчезает, а я вышиваю все, что удается запомнить на новой юбке.