Месть мажора (СИ) - Фарди Кира. Страница 3

– Как ты меня напугал! – кладу ладонь на грудь, где бешено бьется сердце.

– А ты? Я чуть с ума не сошел, не мог до тебя дозвониться.

Матвей отталкивается плечом, подходит ближе и притягивает меня к себе.

– Что ты делаешь! – толкаю его в грудь.

– Обнимаю свою женщину.

– Мы в школе!

– И что? Любовь учителям противопоказана?

– Ага. По мнению некоторых, мы не едим, не пьем, не ходим в туалет и не влюбляемся, – смеюсь я.

– Вот даже как! Отсталые люди, – он замечает разбитый телефон. – Ничего себе! Как ты умудрилась его так покалечить?

– Ты о мобильнике как о пациенте говоришь, – смеюсь я и рассказываю о происшествии на дороге.

– Как ты могла? – вскрикивает Матвей.

– Ты о чем?

– Подвергать себя опасности!

– Но я, – теряюсь, не ожидала от любимого такой реакции, – действовала рефлекторно. Ребенок же…

– Чужой ребенок! – любимый легонько щелкает меня по носу. – Чужой! А если бы ты пострадала?

Смотрю на Матвея с удивлением. Мне даже в голову не приходили такие мысли. Неужели он серьезно считает, что я должна была наблюдать в сторонке, как мотоцикл сбивает Гошку? Неприятное чувство рождается в душе. Иногда мой парень шокирует своими высказываниями.

Вздыхаю.

– Все же хорошо закончилось. А телефон старый, будет повод его сменить.

– Ох, Аришка, вот ты всегда так! Какой-то мажор нагадил, а ты его защищаешь. Ты его разглядела?

– Где там! – отмахиваюсь. – Обычный байкер, весь в черной коже, обвешанной блестящими штучками.

– Какими штучками? – Матвей поднимает брови.

– Ну, не знаю, цепочки всякие, брелоки, еще что-то.

– А лицо?

– Видела только яркие синие глаза, когда мажор поднял защитный щиток. Еще помню голос грубый, с хрипотцой. Но, может, просто не откашлялся.

– Черт! Наблюдательности у тебя, дорогая, ноль целых ноль десятых.

– Да я в шоке была, за детей испугалась, – не замечаю, как начинаю оправдываться.

С Матвеем всегда так. Он лучше знает, как этот мир устроен, и постоянно меня поучает.

– Надеюсь, номер мотоцикла записала?

– Где там! Не до этого было.

Я расстраиваюсь. Вечно все делаю неправильно. Другая бы на моем месте…

– Жаль. Надо бы разыскать гада и примерно наказать. Хотя… на переходе возле школы должна быть камера, да и у водителей регистраторы работали. Погоди, я Петрухе позвоню.

Он вытаскивает телефон, набирает номер своего друга, который служит в дорожной полиции. К моей радости, Петр не отвечает.

– Матвей, остановись! – дергаю его за руку. – Пойдем уже! Какие планы на выходные?

– О, планы у нас отличные, – оживляется любимый.

Ура! Мне удается переключить его внимание. Ласково беру его лицо в ладони, столько лет вместе, а все наглядеться не могу. Матюша у меня красавец: высокий, стройный, ухоженный, идеально причесанный и гладко выбритый. Он не допускает ни малейшей небрежности ни в одежде, ни в работе, а это для молодого врача главное качество.

– И какие?

– Ты помнишь, какая у нас завтра дата?

– Конечно. Годовщина отношений.

– Я предлагаю отметить ее на природе. Поедем на пикник. Как тебе идея?

– Пикник? Здорово! – я даже зажмуриваюсь от удовольствия: давно из города не выбиралась. – А как же твоя больница, бесконечные смены?

– В этот уикенд я свободен, как птица. Берем твой Мерседес, окей?

– Ну, не знаю, – сомневаюсь я. Автомобиль, конечно, крутой, с открытым верхом, но по возрасту он старше меня. – На этом раритете давно никто не ездил. Может, даже не заведется.

– Куда он денется? Пусть только посмеет! Твоя мама хорошо за ним присматривает.

Матвей хватает меня в охапку и пытается поймать губы, а я уклоняюсь.

– Эй, молодежь, домой не собираетесь?

В кабинет заглядывает техничка.

– Да-да, простите, – смущаюсь я. – Мы уже…

– Вот за что ты просишь прощения? – упрекает меня Матвей.

– Не знаю. Я такая…

Вечер проводим за сборами. Любимый ведет себя как настоящий заговорщик. Не признается, куда хочет меня отвезти, а я сгораю от нетерпения и волнения. Чувствую, надвигается что-то грандиозное…

Глава 3. Эрик

Лера убегала от меня. Я пытался ее догнать, казалось, еще шаг, и схвачу любимую за руку, но она вдруг пропадала в солнечных лучах, только звонкий голос колокольчиком звенел в ушах:

– Не поймаешь, не поймаешь!

– Иди сюда, куколка.

Тяну к ней руки, но кто-то трясет меня за плечо так, что голова мотается по подушке.

– Эрик, вставай. Ну, вставай же! Я на работу опоздаю.

Открываю глаза: Лерка из плоти и крови стоит, наклонившись ко мне. Хватаю ее за талию и тяну на кровать рядом с собой. Зарываюсь в ароматную шею, прихватываю зубами кожу.

– Не пущу! Ты моя!

– Эрик, спятил? След останется. Что я родителям скажу?

– Скажи, что ты спала со своим парнем, он поставил засос.

– Ага! Так и разбежалась, батя меня прибьет!

– Не прибьет. Он нос по ветру держит, его дочка с богатеньким буратинкой встречается.

– Ах ты, паразит! Это ты такого высокого мнения о моей семье?

Лера бьет меня по плечу и яростно начинает сопротивляться. Но я держу крепко, не пускаю. Она понимает, что я прав. Ее отец – игрок, вечно сидит в долгах и тянет деньги из дочери, которая работает в нескольких местах, чтобы помочь матери.

* * *

Мы встретились случайно. Лера подрабатывала официанткой в клубе, где я зависал на очередной вечеринке. Она принесла в отдельный кабинет поднос с напитками. Тоненькая, стройная, в коротенькой юбчонке, едва прикрывающей упругую попку, девушка с первой минуты поразила меня. Я никогда не видел, чтобы алкоголь несли с достоинством и грацией балерины.

Лера аккуратно присела, поставила поднос и уже хотела уйти, как я схватил ее за талию, дернул к себе на колени. Мой дружок мгновенно отреагировал стояком. То ли выпитое за вечер в башку ударило, то ли девчонка так понравилась, но я сразу понял: не отпущу, моя.

– Останься со мной, куколка.

– Руки убрал, чмо!

Тут же получил по морде. Наступившая тишина разорвалась от громкого хохота. Приятели покатились со смеху, показывая на меня пальцем. От удара и унижения загорелось все лицо. Девушка вскочила и выбежала за дверь, я помчался следом.

Добивался Леры долго. Обычно, если что-то хочу получить, пру, как танк, не разбирая дороги, благо деньги позволяют. Но с Лерой вышел полный облом. Ни цветы, ни подарки, ни оплата долгов ее семьи на нее не подействовали. Она отчаянно сопротивлялась. Вот так и крутился, пока в один момент не понял, что увяз в любви по самые помидоры.

* * *

Два года прошло, смотрю на милое лицо и таю. Так бы посадил девчонку в золотую клетку и любовался ею сутками, вот только она не хочет. Лера наконец изворачивается, кусает меня за палец, и, пока я дую на ранку, слетает с кровати.

– Эрик, быстро мыться и за стол. Завтрак остывает.

– А что у нас на завтрак? – втягиваю ноздрями воздух, пахнет жареным. – Блинчики?

– Разбежался! – хохочет Лера. – Некогда мне блинчики печь, кашей и тостами обойдешься. У тебя есть пять минут. Шагом марш в ванную!

Она звонко хлопает меня по заду и убегает в кухню, а я закрываю глаза от блаженства. Лерка всегда такая, немного грубоватая пацанка, может отбрить любого, но только она держит меня на привязи, ни одна красавица мира не заменит мою любимую.

Взлетаю над кроватью, несусь в душ, потом сажусь за стол. По привычке еще ною:

– Зачем ты поднимаешь меня так рано? Куда мне торопиться?

– Молчать, бездельник! – Лерка хлопает ладошкой по столу.

– Есть, товарищ генерал, – сую нос в тарелку, – пахнет убийственно.

– Вот и ешь.

– Вкуснотища! – восхищаюсь я геркулесовой кашей, которую с детства ненавижу.

Лерка об этом знает, поэтому специально сварила ее, чтобы наказать меня: явился к ней ночью пьяный, на мальчишнике отрывался.