Госпожа попаданка (СИ) - Каминский Андрей Игоревич. Страница 59

Не доплыв до берега метров десять, змея нырнула. Послушницы, сжимая в руках оружие, встревожено переглядывались

— Испугалась? — неуверенно спросила Марти.

Словно в ответ ей послышалось громкий плеск — и в тот же миг из воды взметнулось ярко-красное тело. Оказавшийся слишком близко пес был схвачен зубастой пастью и тут же перекушен пополам. Остальные собаки, не растерявшись, с громким лаем кинулись на водяного гада, огромными клыками разрывая плотную чешую. Немедля на помощь своим стражам кинулись и девушки.

Лена успела первой, опередив даже Амолу — с отчаянным криком, она рубанула тварь мечом и тут же отскочила, когда оскаленная пасть метнулась к ней. В попытке достать наглую послушницу, тварь неосмотрительно подставилась — и подскочившие Темнозара и Дарина, с двух сторон обрушили клинки на чешуйчатую шею. Отрубленная голова, злобно клацая пастью, упала на землю — и хлещущая из нее кровь, словно застыла, затем вытянулась, на глазах покрываясь блестящими чешуйками. Миг — и еще одна огромная змея извивалась на песке, бросаясь на метавшихся вокруг нее девушек и громко лающих собак. У первой же змеи на месте обрубка тут же выросла новая голова — и уже две ползучие твари, громко шипя, атаковали врагов. Еще несколько клинков обрушились на змею, разрубив ее на несколько частей — и каждый обрубок превратился в отдельную извивающуюся тварь. Одну из них сгоряча тоже порубили на куски — и они тоже сразу превратились в огромных змей.

— Не рубите им головы! — крикнула Амола, — мозжите их!

Сама она тут же подала пример, ударом палицы расколотив голову ближайшей твари. На счастье берег усеивали скальные обломки и Лена, ухватив один из них, размозжила голову кинувшейся на нее змее. Вслед за ней и остальные послушницы принялись хватать палки и камни. Помогали и псы — вгрызаясь в тела чудовищ, они сковывали их движения, пока жрицы разбивали им головы. В воздухе возникали шары тьмы, окутывавшие головы змей, начинавших бестолково метаться на песке.

Нескольких собак змеи все же растерзали в клочья. Не остались без потерь и послушницы — Марти, в азарте боя, не заметила, как очередной обрубок превратился в живого гада прямо под ее ногой. Острые зубы впились ей в лодыжку. Подоспевшие псы разорвали змею в клочья, а Лена, ухватив большой камень, что есть силы опустила его на змеиную голову все еще висевшую на ноге тюргонки.

— Ай! — крикнула Марти, — больно же!

— Заживет! — усмехнулась Лена, бросаясь к новой твари. Меж тем Амола, размахивая палицей, прорвалась к самой крупной змее. Кроваво-красная молния метнулась к негритянке, но Амола, виртуозно уклонившись, швырнула в змею, нечто вроде сети, увешанной свинцовыми грузиками. Эта ловушка, обмотав змее голову, заставила ее опасть на землю, где стражница прикончила гадину своей дубиной. Другие твари, оставшись без вожака, с громким шипением устремились обратно в реку.

— Марти, ты в порядке? — Лена кинулась к девушке, что сидела на песке, зажимая пораненную лодыжку. Через силу тюргонка улыбнулась Лене, хотя ее лицо уже покрывала смертельная бледность. Лена чуть ли не силой оторвала ее руку от места укуса и увидела на белой коже высыпавшие, словно сыпь, алые чешуйки.

— Яд будет действовать пока жив хоть один из гадов, — сказала Амола, — придется отправиться на тот берег и завершить охоту. Это не обсуждается, — строго добавила она, заметив недовольные взгляды послушниц, — на охоте мы все стоим друг за друга

Задержались ненадолго — лишь на то время, понадобившееся, чтобы собрать в одну кучу убитых змей. Амола принялась сдирать с них кожу — по словам стражницы, поделки из нее весьма ценились в Никтополе. Также она разрезала Марти ногу в месте укуса и, слив, сколько могла, отравленной крови, в небольшую склянку.

— Это единственный способ сейчас достать яд гидры, — ответила амазонка на молчаливый вопрос Лены, — по-хорошему надо бы захватить одну из змей живой, но теперь уже не получится. Чтобы твоя подруга не превратилась в чудовище, нужно перебить их всех.

Сама Амола осталась присматривать за Марти, пока остальные девушки начали переправляться через реку по давно примеченному броду. Поскольку змеи расползлись по разным ущельям, послушницы в охотничьем азарте разбежались по скальному лабиринту, быстро потеряв друг друга из виду.

Лена двинулась вверх по течению одного из ручьев, осторожно ступая по скользким камням и внимательно всматриваясь — не мелькнет ли знакомая алая чешуя. Мысли о Марти, пораженной неведомой хворью, придавали девушке мотивации — все-таки тюргонка была ее первой сподвижницей и попаданка успела к ней привязаться.

Змея нашлась примерно через полчаса — в виде полупереваренных, явно отрыгнутых останков. Предварительно чьи-то могучие челюсти разжевали, буквально размололи, голову твари, лишив ее всяческих возможностей к возрождению. Переливчатая красная шкурка была сильно испорчена, однако Лена, преодолевая брезгливость, все же уложила останки гада в ременную сумку. Сделав это, она уже собиралась поискать дорогу обратно — благо все ручьи текли в одном направлении, — когда внимание попаданки привлек странный плеск и еще более странный звук, донесшийся из бокового прохода. Стиснув пальцы на рукояти меча, Лена осторожно двинулась на звук.

Проход, которым шла девушка, закончился возле небольшого озерца, скорей даже исполинской лужи, куда сразу с трех сторон стекали очередные ручьи. И в их струях, мелодично напевая что-то на незнакомом языке, нежилась, облокотившись на поросший водорослями камень и зажмурив глаза от удовольствия, совершенно голая Йоко. Лена впервые увидела ее такой и невольно засмотрелась, как вода стекает по худеньким плечам и маленькой острой груди, наполняя ямочку пупка и струясь по длинным ногам.

Было что-то в этой сцене что-то необъяснимо притягательное, но в то же время и донельзя неправильное и эта неправильность пугала — прежде всего, тем, что Лена не могла ее себе объяснить. Даже с учетом своей обычной отстраненности Йоко вела себя странно — и это внушало невольный трепет.

— Йоко? — с невольной робостью прошептала Лена, но тут девушка перевернулась на другой бок и попаданка вскрикнула от неожиданной догадки.

На смуглой коже, прямо на четко проступавших ребрами, тянулись длинные шрамы…те, которые могли бы оставить острые кошачьи когти.

В тот же миг Йоко открыла глаза — и Лена невольно шарахнулась, увидев выпуклые, как у огромной лягушки, черные гляделки. Распахнулся стремительно разраставшийся рот, ощеренный мелкими острыми зубами, мелькнул и исчез черно-красный язык.

— Твою жешь мать! — только и успела выдавить Лена, ошеломленно смотря на существо, доселе ей известное как Йоко, послушница из Империи Йамто. Секундная оторопь чуть не стоила ей жизни, когда мерзкое создание, меняясь на ходу, ринулось к Лене. Та вскинула меч, но уже понимала, что не успевает занести его — огромная, иссиня-черная саламандра, распахнув огромную пасть, готовилась сожрать девушку.

Внезапно раздался громкий крик и чья-то гибкая фигурка, с развевающимися золотыми волосами, спрыгнула со скалы на спину твари. Блеснули два клинка и чудовище взвыло, когда из глубоких ран ударило фонтаны дурно пахнущей крови. Тварь развернулась, пытаясь ухватить пастью нового врага, но тут уже Лена, ухватив меч поудобнее, вонзила его в глотку чудовища. Вонючий поток окропил ее с ног до головы, но девушка продолжала колоть и рубить, увертываясь от пасти и длинного хвоста, молотившего по черным скалам. Меж тем неожиданная помощница, опасно балансируя на скользкой коже, вонзила клинок в один из выпученных глаз. От боли тварь забилась с такой силой, что девушка все же не удержалась, плюхнувшись в озеро. Чудовище шустро развернулось к ней, готовясь сожрать, но, поворачиваясь средь камней, на миг показало белое брюхо.

Да сдохни же ты, наконец, гребаная сука!!! — с этим криком Лена по рукоять вогнала меч в живот саламандры. В следующий миг она упала на камни и прокатилась в сторону, увертываясь от конвульсий бившегося в агонии чудовища.