Клан Пепельного Шторма: Изгой (СИ) - Дмитриева Ольга. Страница 57

Мирэ отвел глаза и пояснил:

— Ну почти… Оно требует… некоторых условий. Я не могу использовать эту способность постоянно. Но на то, чтобы вытащить тебя сегодня, меня хватит. Мы должны попытаться запечатать Дичайшего хотя бы на время. Если сможем удержать его здесь, клан Арзо сделает это. Ясно?

Юноша согласно кивнул. Мирэ огляделся и продолжил:

— Я подготовил все таким образом, что он обязательно придет сюда. Твоя задача — продержаться до моего прихода. Как только демон окажется рядом с тобой, ты должен активировать ловушку.

С этими словами учитель вложил ему в ладонь амулет. Рэм повесил короткую цепочку на запястье, а Мирэ тут же исчез в багровой вспышке.

Время тянулось медленно. Юноше надоело стоять, и он начал расхаживать вдоль стены. Два шага в одну сторону, разворот, два шага в другую. Изгой поминутно оглядывался, но в округе царила неестественная тишина. Он был немного раздосадован тем, что из него сделали приманку. Но ожидать, что Мирэ возьмет его в бой с одним из Шестерки великих демонов, было глупо. Оставалось ждать и готовиться к бою, чтобы не подвести учителя.

В этот момент в проходе заворочалось что-то черное. Из мрака донесся знакомый голос:

— Не может быть. Не могу поверить, что Мирэ оставил своего маленького друга. Это же так опасно, оставлять напарников. Неужели он еще не усвоил этот урок?

Изгой понял, что к нему подкрадывается тот самый демон. Правая рука Кровавого. Как ни странно, нападать он не спешил. Как и подходить поближе, чтобы Рэм мог достать его с помощью магии.

Из темноты донеслось сопение, будто кто-то огромный принюхивался во мраке.

— Значит, на-ур-лее меня обманул, — удовлетворенно сказал демон.

— На-ур-лее? — переспросил Рэм.

— Да. Он говорил, что Печать Пепла у тебя, но я не чувствую этого.

Адепт спросил ровным тоном:

— Зачем тебе Печать Пепла?

— Мне? — удивился демон. — Незачем. Мой повелитель уничтожил ее два столетия назад. Я не верю, что Хеги Хенсо смог ее восстановить.

Юноша старался дышать ровнее и не выдать демону своего волнения.

— Почему? — спросил он. — Говорят, мой отец был… талантлив.

Но его собеседник рассмеялся.

— Глупцы. Мало быть талантливым. Магия Печати такова, что ни один камень не в силах выдержать ее. Первую Печать выковали среди демонического жара, в недрах нижнего мира. Никто из ныне живущих не сможет спуститься туда. Ваши тела на это неспособны. Ваша магия никогда не будет равна магии ваших предков. Вы вырождаетесь. Скоро в вашем мире будут править демоны. А пока… Бегай вслед за Мирэ и нагуливай жирок, пепельный мальчик. Когда твоя магия подрастет, я с удовольствием сделаю тебя частью своего тела.

Что-то огромное снова заворочалось во мраке. Рэм почувствовал, что демон ушел. И он дал ему много пищи к размышлению. Этот демон знал про свойства Печати… Осталось понять, сможет ли он догадаться? Юноша надеялся, что не сможет. Тварь, похоже, презирала людей. И недооценивала. Сейчас это было на руку изгою. Жаль только, что он не успел расспросить его о на-ур-лее. Неужели демон действительно хочет заполучить Печать Пепла? И Деги Хенсо пообещал ее в обмен на помощь? Тогда неудивительно, что клан разорился на кровных гончих.

Юноша постарался успокоить дыхание и продолжил напряженно вглядываться в темноту, не размыкая рук. Сначала он услышал отдаленный треск. Звук как будто перемещался по кругу. И хотя в ущелье был только один вход, юноша едва удерживался от того, чтобы начать поворачиваться вслед за звуком. Он не сомневался, что Мирэ ловок и хитер, и надеялся, что загнать сюда Дичайшего у него получится.

Татуировка Ри внезапно обожгла плечо, быстро скользнула по шее и сжала горло Рэма, не позволяя вдохнуть. Вовремя — на пару мгновений ущелье накрыло алое облако. Шестое чувство подсказало изгою, что дышать этим нельзя ни в коем случае. Как только марево рассеялось, юноша обнаружил, что он больше не один. На узкой тропе перед ним стоял человек. Точнее, не совсем человек.

Он был выше Рэма не меньше, чем на голову. На нём не было рубашки, на плечах бугрились мускулы, кожа в темноте тускло поблескивала. На приятном лице светились ярко алые глаза, а в каждой из огромных ручищ он сжимал по топору из красноватой стали. Лысая макушка была покрыта странной татуировкой. Узор казался не просто незнакомым, а чуждым человеческому глазу. Брюки были чёрными и, похоже, были скроены из шкуры какой-то твари. Также, как и сапоги.

Рэм знал, что должен развернуться и приложить амулет к стене. Но и делать это было невозможно. Он не мог ни пошевелиться, ни отвести взгляд от алых глаз, которые требовали отпустить разум и подчиниться этой давящей силе, признать превосходство существа как над ним, так и над всеми живущим. И только татуировка в виде ветви глицинии, которая уже заняла своё привычное место на плече, обжигала и позволяла юноше сохранить рассудок.

Молчание затянулось. Существо не двигалось, и точно так же не двигался Рэм. Наконец, багровые брови сомкнулись на переносице демона, и он спросил:

— Кто ты, щенок? Ты пахнешь пеплом.

Юноша с трудом открыл рот и выговорил:

— Рэм Хенсо.

Тонкие губы демона растянулись в усмешке:

— Тот самый Рэм? Какая прелесть. Я только что избавился от Юги Мирэ, который торчал как кость в горле. Большая удача после этого встретить еще одного пятистихийника. Ты начинаешь создавать не меньше проблем, чем твой учитель, мальчишка.

Слова “избавился от Юги Мирэ” пришли в сознание Рэма и тут же ушли. Вместе с ними накатило неожиданное спокойствие. Татуировка продолжала гореть на коже, не позволяя демону получить над разумом и телом юноши полную власть.

Изгой стиснул зубы и с усилием активировал одну из воздушных точек силы. Три молнии одна за другой прорезали воздух и ударили демона в грудь. Он даже не пошатнулся, только рассмеялся.

— Ты и в самом деле думаешь, что это может повредить мне, одному из Шестерки Великих Демонов? Говорят, у тебя есть Печать Пепла. Не хочешь опробовать ее на мне?

— Нет у меня Печати Пепла, — процедил Рэм, одновременно вызывая магический доспех и закручивая вокруг себя три стихии, одну за другой. Водоворот оделся молниями, но на демона это не произвело впечатления.

— Всего три стихии? Я только что уничтожил вашего лучшего пятистихийника, а ты хочешь бороться со мной с помощью этого?

В мгновение ока Дичайший оказался рядом с Рэмом и ударил. Топор разнес в клочья вставленный рунный щит, который успел заготовить юноша, сорвал с него половину водоворота, а белые молнии будто выдрал из него с корнем. Изгой успел уклониться, и магический доспех задело уже по касательной. Но на груди образовалась дыра, и нарастить новый оказалось невозможно. Удар второго Рэм отвел в сторону строенным щитом и метким тычком покрытого магическим доспехом кулака. И тут же отчаянно потянулся к оставшимся точкам силы, понимая, что ему не тягаться в скорости с демоном.

Пепел на этот раз откликнулся охотно. Не зря он потратил все предыдущие дни на попытки контроля. Топор демона не долетел до Рэма. Лезвие с шорохом начало осыпаться. Но стоило Дичайшему отвести его назад, как оружие мгновенно восстановилось. Следующий удар — и та же картина. Все силы изгоя уходили на то, чтобы не дать пеплу вырваться на свободу и мгновенно вытянуть всю силу из магического резерва. Рэм знал, что должен остаться в сознании и запечатать в ловушку. Разум пока отказывался принимать тот факт, что если демон сказал правду о Мирэ, вытаскивать его будет некому.

На мгновение демон замер, а потом обрушил на адепта целую серию ударов. Раз за разом повторялось одно и то же. Как только лезвие оказывалось рядом с Рэмом, оно подергивалось пеплом. Стоило демону отвести свое оружие назад, топор восстанавливался. Юноша в отчаянии заскрежетал зубами. Сдерживать рвущуюся силу становилось все труднее, и на стихийных точках нарастала пленка, которяа мешала ему управлять магией. Он должен обернуться и захлопнуть ловушку.