Где трава зеленая… - Вайсбергер Лорен. Страница 16

– Как поживает моя любимая девочка? – с очаровательным австралийским акцентом спросил Гейб, стащив из Аврориной тарелки клубничину и прихватив из резной деревянной вазы на кухонном острове яблоко.

– Сегодня суббота! – объявила Аврора. – Почему ты идешь на работу?

– Ты ведь знаешь, я проектирую дома́. Люди, которым нужен дом, свободны только сегодня, поэтому я еду в офис.

– Можешь по пути забросить ее на рисование? – спросила Скай. – Я обещала заглянуть к маме и уже опаздываю.

– Прости, дорогая, я спешу.

Гейб чмокнул ее на прощание, проведя трехдневной щетиной по щеке.

– Что тебе стоит: каких-то две минуты.

Он поднял голову и сощурил голубые глаза.

– А тебе? Марша может подождать, а клиенты – нет.

– Просто я не одета, – сказала Скай. – И у меня не останется времени зайти домой, когда я ее отвезу.

– Перестаньте ссориться! – Аврора заткнула уши руками.

– Мы не ссоримся, милая, а обсуждаем, – сказал Гейб, выразительно посмотрев на жену.

– Ладно, я ее отвезу, – сдалась Скай. – Побежала одеваться. Сейчас спущусь. Аврора, солнышко, обувайся.

На этот раз Гейб поцеловал ее в губы.

– Держи меня в курсе, что там у Пейтон. Я позвоню Айзеку после обеда.

Скай кивнула и начала подниматься по лестнице. Если идти в душ, Аврора неминуемо опоздает, поэтому она заправила любимую футболку с судьей Рут Гинзбург в джинсы и влезла в биркенштоки с цветочками. Побрызгала корни волос сухим шампунем и недовольно фыркнула, заметив белую пыль на футболке. Кое-как почистившись, скрутила волнистые каштановые волосы в пучок, оставив несколько прядей вокруг лица.

Когда она спустилась, Гейба уже и след простыл.

– Смотри, мамочка, тетя Пейтон! – указала Аврора на телевизор в общей комнате, как всегда по утрам. – Какие у нее красивые волосы! И платье.

Скай посмотрела на экран. Это и вправду была Пейтон. Она сидела рядом с клоуном-соведущим, которого все считали неотразимым, и выглядела как идеальная новостная журналистка: выпрямленные светлые волосы подстрижены в аккуратный боб чуть выше плеч, изумрудно-зеленое платье с консервативным вырезом-лодочкой, безупречный макияж, подчеркивающий сверкающую белизну улыбки, которая стоит дороже, чем машина.

Скай выключила телевизор, пока Аврора не успела понять, что Пейтон сегодня утром не в эфире: отрывок из прошлой передачи входил в репортаж об аресте ее дяди.

– Через минуту выходим. Возьми сумочку с перекусом и обувайся, пожалуйста. И не забудь свои рисунки.

Сцена на парковке перед начальной школой Абингтона никогда не переставала удивлять, даже в субботнее утро. В будние дни медленная, спокойная процессия «лендроверов» и «тесл» оставляла чисто вымытых, модно одетых детей на попечение молодых, доброжелательных, почти пугающе привлекательных учителей, каждый из которых мог похвастаться дипломом престижного университета. Идеальное совершенство картины продолжалось внутри, где юные ученики изучали математику на интерактивных досках и получали индивидуальные рекомендации по чтению от высококлассных специалистов. В течение дня они пользовались обширной школьной библиотекой, обедали органической едой местного происхождения в залитом солнцем кафетерии и играли на красиво оформленной площадке, разработанной лучшими экспертами по детскому развитию. Физическое воспитание, искусство, музыка, программирование, иностранные языки, хор, ученическое самоуправление – чем только не занимались ученики в возрасте от пяти до десяти лет! И это муниципальная школа. Скай вспомнила обшарпанную начальную школу, куда ходили они с Пейтон в Ланкастере, с разнокалиберными партами и раздражительными учителями. Почти шесть лет, начиная с подготовительного класса, школьный обед Скай состоял из соленых маисовых лепешек, намазанных плавленым сыром, пластикового стаканчика с мандариновым компотом и мультивитаминного сока в пакетике. Никто этого не замечал. Никто об этом не говорил. Всем было пофиг. А теперь, тридцать лет спустя, она отправляет свою дочь в школу, где матери составили петицию… нет, кого она пытается обмануть, – организовали целое движение за то, чтобы йогурт «Йоплейт» в столовой заменили на «Сиггис», в порции которого содержится на два грамма меньше сахара, а стоит он в пять раз дороже.

Аврора выбралась с заднего сиденья «субару» и помахала Скай.

– Я люблю тебя, Бусинка! Веселого урока. Заеду за тобой перед ленчем, – сказала Скай и проводила взглядом дочь, вприпрыжку пустившуюся к главному входу.

Ей никогда не нравился Парадайс, слишком «белый» и состоятельный, но как и многие семьи, мечтающие вырваться из города, они с Гейбом в конце концов приняли решение, основываясь на главном критерии: школы. Никто не посмеет обвинить их в нежелании дать своему ребенку самое лучшее.

Чтобы добраться до дома матери в Уайт-Плейнс, Скай пришлось проехать через центр Парадайса, состоящий из двух пересекающихся улиц, которые местные называли «Виллидж». С первого взгляда «деревня» выглядела как типичный городок где-нибудь в Новой Англии: узкие улочки, старомодные фронтоны, мощенные неровными булыжниками тротуары с деревьями и скамейками. Часы работы лавочек и меню ресторанчиков на мольбертах перед входом, столики бистро в парижском стиле с цветами в горшках, почти возле каждого мазазинчика миска с водой для шоколадных лабрадоров и золотистых ретриверов, гуляющих с хозяевами. Но за симпатичными фасадами скрывался совсем другой мир, где кассирша из канцелярского магазина носит кольцо с бриллиантом за пятьдесят тысяч долларов, а стол сапожника заставлен чемоданами от «Гуччи» и лабутенами. Шестнадцатилетние дети безуспешно упражнялись в параллельной парковке своих «лендроверов» под голосившую из новейших звуковых систем Ариану Гранде. На каждую пекарню и магазин детской одежды приходилось с десяток дизайнерских бутиков: «Тиффани», «Винс», «Тиори», «Джои», «Элис+Оливия», «Рэг энд Боун». Присутствовал даже небольшой уютный филиал «Сакс Пятая авеню», а на самой окраине – новенький салон «Тесла». Приехав в «Виллидж» по делам или на чашку кофе, Скай по-прежнему не могла понять, как здесь оказалась.

Почти у самого маминого дома зазвонил телефон. Она хотела отклонить звонок, но заметила код Бруклина и подумала, что это может быть кто-то из старых подруг или коллег.

– Алло? – громко произнесла она в пустоту салона.

Гейб всегда смеялся, что она кричит по блютусу.

– Я говорю со Скай Элтер? – спросил неприятный мужской голос.

– Кто это? – начиная нервничать, спросила Скай.

– Я Леонард из «Пасифик файнэншнл сервисез». Мне нужна Скай Элтер.

Врать бессмысленно: все равно найдут, так или иначе.

– Слушаю.

– Миссис Элтер, я звоню сообщить, что вы на три месяца и три дня задержали выплаты по карте «Дискавер». По состоянию на девять утра сегодняшнего дня ваш долг составляет тридцать одну тысячу шестьсот семьдесят семь долларов тридцать два цента. Вы не желаете внести платеж сейчас по телефону?

У Скай перехватило дыхание. Когда она проверяла в последний раз, сумма долга составляла что-то около двадцати восьми тысяч. Не такая существенная разница, но она превысила тридцатитысячную отметку.

– Мэм?

– Да, слушаю, – сказала Скай. – Вообще-то сейчас мне неудобно говорить, я на деловой встрече.

– А когда вам будет удобно? – вежливо, однако настойчиво поинтересовался мужчина.

– Позже, будьте добры.

Скай завершила звонок. Сердце стучало как бешеное. Она не собиралась даже открывать эту чертову карту – кто в наше время пользуется «Дискавер»? Но они предложили столько плюшек: бесплатные мили, нулевые проценты, кредит в ее любимом ресторане. Все другие кредитные карты были общими с Гейбом, а эту она почему-то утаила и начала покупать все необходимое для резиденции. Она уверяла себя, что скоро возместит расходы на кухонное оборудование, банные полотенца и остальное. Гейбу ни к чему волноваться из-за уведомлений на мобильном, пусть они приходят только на ее телефон. Тем временем сумма долга стремительно росла, а у Скай не поворачивался язык сказать мужу, что у них тысячи долларов долга. Раньше она никогда не интересовалась шопингом, покупая только самое необходимое, а теперь так хотелось сделать дом идеальным, что не могла остановиться.