Комсомол против гегемона капитализма (СИ) - Федотов Александр Викторович. Страница 24

Следуя приказам, танки медленно покатили по наиболее широкой улице, при этом их командиры прильнув к прицелам зенитных пулеметов следили за небом — как показала практика, при отсутствии своих вертолётов, небо тут же занимали чужие. И если их можно отогнать несколькими очередями из НСВт, то как правило после них прилетали “бородавочники”, после которых наступал абзац.

Радиомаяк подбитого летуна показывал что они уже близко когда тишину сгоревшего города разорвал грохот выстрелов.

Сначала в конце улицы выскочили несколько уродливых автомобилей, и наводчик в танке Петро только заорал “контакт” как вслед за ними выкатилось несколько приземистых бронемашин, которые сходу принялись обстреливать советские танки.

— Жми направо, — заорал командир, одновременно давя гашетку пулемета — если не зацепить, так хотя бы сбить прицел машинам противника.

Петро стараясь поставить машину “елочкой” рванул рычаги бросая сорока тонную машину под прикрытие руин ближайшего здания. В этот момент оглушительно рявкнула их Д81, заставляя корпус тяжёлой машины содрогнуться. Попал в кого нибудь их наводчик или нет Петро не увидел. Зато увидел как мимо их машины проносятся дымные следы от противотанковых ракет. “Повезло…”, только успел пробормотать он как тут же прикусил себе язык — рядом что-то оглушительно взорвалось, впрочем, это было не что то, а вторая машина.

Командир их экипажа что-то отчаянно орал в рацию, но Петро его не слушал, дергая за рычаги он заставлял буквально танцевать тяжёлую машину, уворачиваясь от снарядов и ракет противника. Вернее уворачиваться то было не возможно, но он хотя бы берёг борта, подставляя под удар прочную лобовую броню, стараясь чтобы угол атаки всегда был максимально острым. Митька наводчик лупил не переставая, и судя по нескольким очагам чадного пламени наносил врагу определенный урон.

Но, к сожалению, им везти не могло. Сначала их машине сбили гусеницу и танк как раз пытавшийся резко рвануть вперёд закрутило на месте. Петро бросило на рычаги и он не успел ничего сделать как в борт моментально прилетело сразу два снаряда. Броню они, к счастью, пробили, но весь экипаж знатно оглушило, да ещё в дополнение к кислому запаху сгоревшего пороха добавился запах каленого железа и сгоревшей проводки. Впрочем, это была наименьшая из бед, так как от попадания заклинило башню, и машина не могла ничего ответить. Противники словно дикие звери почуявшие кровь, принялись лупить из всего наличного вооружения в неподвижного гиганта, доставившего им столько проблем.

Что то кричал командир, Петро дергал в исступлении рычаги, когда очередной снаряд залетел под погон башни и вызвал детонацию оставшихся в боеукладке снарядов. От взрыва с танка сорвало башню и откинуло её на несколько метров в сторону.

Всё это наблюдал со стороны Алексей Савельев — последний оставшийся в живых из экипажа сбитого вертолета. Сжимая от бессилия кулаки он наблюдал как отряд сил противника терзает наши танки. Помочь он ничем не мог, всё что у него было это пистолет из НЗ и яростное желание отомстить. Глядя как закончив с коробочками, машины в непривычном камуфляже устремляются к тому кварталу где он припрятал радиомаяк он жестко улыбнулся, любого кто попытается сунуться к обломкам вертолета ждал неприятный сюрприз. Он прекрасно знал матчасть, а в кассете нурсов ещё оставалось несколько снарядов. Так что приготовить ловушку ему не составило особого труда. За то что пострадают люди из спасательной команды он не переживал на борту машины он написал углем несколько коротких слов понятных только русскоговорящим людям и сообщающих об опасности.

***

— Что это такое?! — грозно уставился человек с погонами бригадного генерала, на замершего перед ним человека с ворохом бумаг.

— Сэр, отчёты сэр! — бодро отрапортовал тот.

— Не делай из меня большего идиота, дубина! — яростно рыкнул седовласый мужчина с одной звездой на погонах, — я вижу что отчёты! Что это за цифры! Почему наши потери в три раза выше чем подтвержденное количество уничтоженных комми?!

— Но бюро статистики…, — начал оправдываться стоявший перед ним капрал.

— Я знаю чем занимаются эти бездельники и мамочкины сынки! Я сам проходил там практику! Почему наши парни оснащенные по последнему слову техники несут такие потери даже при трёхкратном численном перевесе.

Капралу Дональду оставалось только развести руками. Готовясь предоставить отчёты генералу он сам подробно изучил все бумаги и у него сложилось впечатление, что этим русским и поддерживаемым ими армии правительства югославии, то есть “кровавой тирании” он тут же поправился — не следовало даже мысленно считать иначе, словно кто-то помогал. Всегда соотношение потерь было в их пользу. Хотя если более глубоко залезть в аналитику то становилось ясно что это был лишь из-за того что комми сражались до последнего, там где силы, антикоммунистического альянса отступали (а по правде сказать бежали бросая оружие и матчасть) эти сумасшедшие словно вгрызались в землю и бились до последней капли крови, напоследок минируя себя и трупы товарищей. Из-за этого среди “миротворческого контингента”, как назывались их силы в официальных документах, даже утвердилось негласное правило не проверять раненых и убитых противников, а забрасывать их гранатам или расстреливать издалека из чего-нибудь крупнокалиберного.

Свои соображения касательно причин значительного перекоса в статистике он и изложил бригадному генералу. Генерал Байден, сам долго листал бумаги, и наконец встав у окна своего офиса долго смотрел в него.

— Приготовьте мне проект приказа, — просил он не оборачиваясь.

Капрал Дональд, тут же достал планшетку и приготовился записывать.

— Приказываю, с завтрашнего дня приступить к выполнению директивы Б-15, вскрыть хранилища и начать поставки на аэродромы Агент Орандж, а полевой артиллерии снарядов серии Уайт.

— Но сэр…, несмело начал капрал.

— Никаких, но! — резко оборвал его генерал, — мне чертовски надоело смотреть как гибнут наши ребята, и если эти, — тут он сделал пространный жест рукой, — так сражаются за эту землю, то мы заставим её гореть у них под ногами.

***

Алексей Савельев, уже третьи сутки пробирался в сторону своих. Тут не было чёткой линии фронта, и казалось все воевали против всех. Он несколько раз видел отряды мужчин в камуфляже, но не решался к ним выходить — было совершенно непонятно к какой стороне конфликта они принадлежат. Хотя они могли оказаться, и вообще какими нибудь бандитами и мародерами и для которых сбитый советский лётчик представлял определенный интерес в качестве ценного приза. По части ходили слухи, что за советскими солдатами идет настоящая охота — коварные янки щедро платят за каждого доставленного к ним пленника, поэтому он не мог рисковать.

Из-за оставленного возле разбитой машины передатчика он не мог связаться со своими, а за все три дня скитаний так и не встретил ни одного советского воина, но зато неоднократно замечал технику и солдат противника. Всё это придавало ему сил идти дальше, благо с собой у него был предусмотрительно взятый из вертолёта НАЗ.

Наконец на четвёртые сутки своих скитаний он вышел к указателю сообщавшему, что до городка, где разместился штаб их группировки осталось пятнадцать километров. Получив эту информацию Алексей воспрял духом — близость штаба обещала безопасности скорое воссоединение с боевыми товарищами.

Но чем ближе подходил пилот к городу тем неспокойнее становилось у него на душе. Буйная балканская растительность, благодаря которой он оставался незамеченным всё это время, начинала демонстрировать признаки увядания и болезни. Деревья сбрасывали свою листву, кусты стояли все поникшие, а трава и вовсе выглядела так, как будто её обработали горелкой. Сначала Савельев списывал это на отсутствие дождей, затем на последствия бомбардировок или артиллерийских ударов, но чем дальше он шёл, тем больной выглядела природа. А когда к печальному внешнему виду окружающей растительности добавился и едва заметный химический запах с каждым пройденным километром становится всё сильнее, пилот с ужасом понял куда, зашел.