Выбирая жизнь (СИ) - Предгорная Арина. Страница 88

…

Солнышко-Элге и её не самый общительный супруг приглашали их в свой светлый замок и после официального свадебного торжества. Всё-таки ближайший родственник с портальной магией — это очень удобно. Вжж-ж-жик — и в два шага оказываешься за многие рье от дома, в гостеприимных стенах Сайттена. Виррис почти всегда прибывала одна; несмотря на так и не разгаданные недоговорки-тайны, встречи с сестрой дарили ей душевное тепло и умиротворение. Она не рассказывала Элге о семейных проблемах, Элге не спрашивала, хотя поглядывала всякий раз слишком пристально и неоднократно предлагала любую помощь и поддержку, до наворачивающихся слёз.

В этот раз Сайттены ждали к себе обоих, и Бьорд принял приглашение.

На первую половину дня он запланировал очередной, то есть последний из подходящих, осмотр дома, а к вечеру, согласно договорённости, они с Вир оба должны были шагнуть в открытый портал с заметным фиолетовым контуром. Старшая сестра всё ещё верила, что эта сила подвластна лишь ей зятю и в упор не замечала, что к ровненьким аккуратным разрывам пространства не раз и не два прикладывала свою нежную тонкую руку герцогиня Элге.

Дом выставил на продажу один столичный господин, и в назначенный день Зоратты переместились в Каллар. Виррис по случаю существенного похолодания укуталась в шубку благородного винно-красного оттенка, а роскошные пламенные локоны спрятала под меховой шапочкой, из-под которой сверкали недовольством прекрасные карие глаза. Бьорд погасил вздох.

Как по-дурацки складываются все эти дни. Он нагружал себя работой и дополнительными лекциями, чтобы поменьше бывать дома и пореже пересекаться с женой, но взялся лично помогать ей с подбором жилья, кажется, совершенно ей неинтересного, ненужного. Виррис замкнулась, а он понял, что с сокрушительным треском проиграл. Ничего не прошло, она так и сидела занозой в его сердце, дразнила ярким ароматом летней малины, только не возвращалась больше к тому чудесному предложению, оставшемуся далеко, на тёплом берегу Ислерова моря. Сейчас он ответил бы ей только одним словом. «Давайте». Но… Быть может, её влечение к племяннику и истаяло, только на его месте ничего нового по отношению к нему, Бьорду, не выросло. Одно облегчение: с Арви они помирились и благополучно разрешили все спорные моменты. И по негласному соглашению, о Виррис не говорили вовсе.

Она шагнула на расчищенную мостовую, сощурилась от налетевшего колючего ветра, огляделась.

— Ну, где ваш прекрасный и изумительный дом?

К ним, придерживая норовящую слететь шапку, торопливо семенил домовладелец.

Калларский дом ей понравился чрезвычайно. В респектабельном районе, с уютным садом за оградой, конюшней на заднем дворе, двухэтажный, с прелестной мансардой, где она могла бы устроить небольшую мастерскую. Если бы действительно уехала жить в столицу. Бьорд остался с хозяином внизу возле лестницы, а она ещё раз обошла все помещения в одиночестве, чувствуя нарастающую обиду и злость. Три спальни, хозяйская и две гостевых, чудесная библиотека, прекрасная гостиная с камином…

— Вам нравится? — негромко поинтересовался Зоратт, бесшумно вырастая на верхних ступенях лестницы.

А из одной из спален такая славная детская могла бы получиться… Виррис вскинула глаза к потолку, выдохнула сквозь зубы, дёрнула плечом.

— На ваше усмотрение, Бьордхард. Дом милый.

В глазах вскипали беспомощные слёзы, она отвернулась, протиснулась по стеночке к лестнице и независимо спустилась вниз.

— Берёте? — уточнил домовладелец.

— Ой, да делайте что хотите! Нравится вам — покупайте! — выкрикнула Вир вверх и выскочила на улицу.

Бьорд догнал её почти сразу, не сбавляя скорости, она стремительно топала к месту встречи с магом-портальщиком.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌— Виррис! Светлое Небо, да стойте же! Опять не то? Ну и пропасть с ним! Подождите, я скажу пару слов этому господину.

— У нас времени совсем мало осталось, Элге и лорд Дарриел будут ждать. Я хочу домо…я хочу поскорее вернуться: надо успеть собраться, я не все вещи уложила.

Её тон сделался непривычно жёстким, но Зоратт как споткнулся на её оговорке. Домой. Она считает его большой мрачновато-серый дом своим? Его безликий особняк так преобразился за последние месяцы, вобрал в себя много света и воздуха, ожил, стал похож на настоящее семейное жильё, если бы не… Бьорд нахмурился.

— За забытыми вещами можно вернуться в любой момент, — напомнил он недовольной, кутающейся в мех супруге. — Подождите меня минуту Виррис, я извинюсь перед хозяином, и будем возвращаться.

Девушка развернулась к нему спиной, никак иначе несогласие с происходящим выразить не получалось.

А могли бы приехать в столицу просто так… как однажды муж и предлагал, говорил что-то о цветущих деревьях. Зимний Каллар не менее красив, так уж выходит, что она приезжает сюда в это время года. Она накручивала себя и не могла остановиться, как не могла внятно объяснить даже самой себе, из-за чего сдают нервы. До дня окончания их договорного брака чуть меньше месяца. Муж её, кажется, больше не любит, с поразительной настойчивостью возит и возит на эти дурацкие смотрины, которые ей поперёк горла. Благородство не испарилось вместе с чувствами: он считает, что обязан позаботиться о ней, ведь статус разведённой женщины, несмотря на закон, делает эту самую женщину уязвимой. Элге — той несказанно повезло; повезёт ли и Вир, неизвестно. Вряд ли.

Ужасно несправедливо. Она наконец-то впустила прекрасного, лучшего из мужчин в сердце, но, похоже, безнадёжно опоздала. И ещё он с вопиющим равнодушием отнёсся к её подарку, первому и единственному за этот непростой год. А Виррис пытала Эосов, выясняя, что он любит, её пока ещё муж, так старалась порадовать в день рождения, к которым он безразличен и не любит устраивать даже маленького скромного праздника. Думала, искала, переступала через себя, обратившись за помощью к зятю, и тот нашёл ей надёжного проверенного человека, и вместе они почти месяц искали нужное… сомневалась, советовалась, уточняла, ни капельки не пожалела ни золотого из потраченных денег — немалая сумма вышла! А этот герриардец даже не посмотрел, что в коробочке! «Благодарю, Виррис», — и сдержанная улыбка.

Вир снова шмыгнула носом.

— …так и возишься со своими школярами, Бьорди? Не надоело?

Плотный сгусток досады и обид разбил высокий жеманный голос, просто отвратительный каждым своим звуком. Виррис заторможенно обернулась.

Да что ж такое-то!

Респектабельный столичный район в тёплое время года утопал в зелени, а зимой высокий кустарник выстроился вдоль тротуара, изрядно присыпанный пушистыми хлопьями снега; кое-где проглядывали пурпурные ягодки. Виррис не пряталась, трудно прятаться, будучи одетой в насыщенный винно-красный цвет, да и повода ни малейшего: это пока ещё её собственный муж, она имела на него все права. Но Бьорд её не замечал или делал вид, что не замечает, весь, казалось, поглощённый встречей посреди сонной заснеженной улицы, но отросшие пряди, упавшие на глаза, отбросил назад нервным движением, и этот жест оставлял робкую надежду, что встрече муж не особенно рад. Собеседница же смотрела только на Зоратта; до Вир долетали обрывки фраз, она без труда складывала эти кусочки в целую картину, а в глазах начали плясать тёмные мушки. И ладони жгло от желания выпустить магию, шарахнуть по улыбающемуся дамскому лицу, стереть с него накрашенную кокетливую улыбку. И Бьорду тоже врезать, чтоб… чтоб не стоял так спокойно, позволяя так улыбаться в свой адрес! :К:н:и:г:о:е:д:.:н:е:т:

Зоратта остановила какая-то разряженная по последней моде дама, чуть в стороне её ожидал экипаж. Женщина (язык отчего-то не поворачивался назвать её леди) была довольно высокой, с пеной белокурых кудрей и локонов, убранных в высокую причёску, густо подведёнными глазами и губами в тон меховой накидке — цвета взбесившейся фуксии. Несмотря на морозец, капюшон свободно лежал на плечах дамы. Ответы мужа она не слышала, зато голос этой выскочки так и летел по улице, звенел, отражаясь от яркого белого снега, переливчатый смех. Что такого рассказывал ей Зоратт, что она то и дело хохочет? Настроение, и без того не радужное, портилось с каждой секундой. Подойти бы, стряхнуть бесцеремонную руку с цветными ноготками, зачем-то то и дело поправляющую идеально лежащий лацкан мужниного пальто, но девушка приклеилась к месту ледяной статуей.