Посох Мерлина (СИ) - "Любимчик Мориарти". Страница 48

Но мюридхаудец не поспешил воспользоваться мечом: вытащив из-под рубашки солтор, он спрыгнул с пегаса и отразил вторую вспышку заклинания, которое уже летело в бедного Роберта. Ещё мгновение — и Мелроуз опять оказался на своём жеребце. Ожерелье торчало из-за пояса, а крепкие руки сжимали меч как ни в чём не бывало. Оба юноши были готовы к ещё одной схватке, но громкий свист, который заглушил даже зрительские вопли, послужил сигналом прекратить бой и спуститься.

Эйлси Коллинз ждала дуэлянтов внизу, стоя на арене для фехтования. Слово «честность» ярко горело на бортике, затмевая своим светом оставшиеся четыре основных правила рыцарских дуэлей.

— Мистер Мелроуз, вы отстраняетесь от рыцарских дуэлей на один месяц за пронесение и использование проводника во время проведения соревнований, — с едва уловимой горечью сказала Эйлси. — Мистер Келли, вам автоматом засчитывается победа в дуэли, — женщина пожала руку удивлённого Роберта, вернула спортсменам ожерелья и поспешила огласить следующую пару.

На табло крупным планом показывались Ретт и Роберт, хотя в этом не было никакой нужды: все зрительские взгляды были прикованы к арене для фехтования, на которой стояли юноши. Мелроуз сжал челюсть и ледяным взглядом проследил за Эйлси, которая поспешила к судейскому столу. С прекрасной маской безразличия и чувством собственного достоинства Ретт протянул Роберту руку для рукопожатия, а потом с поднятой головой ушёл в шатёр.

Кэролайн ушла с трибун, как только мюридхаудец исчез в тени шатра. Она сидела на размашистой ветке дуба недалеко от конюшен и ждала Фосети. Она думала, что гордые ученики мюридхау обязательно уйдут с соревнований из-за дикой несправедливости по отношению к их одноадранцу, но ученики хотели зрелищ и мести, а потому лишь некоторые из них под громкие аплодисменты новой паре дуэлянтов ушли с арены. Кэролайн ожидала, что и Фосети с Киллианом окажутся в их числе, но она не была в этом уверена, так как потеряла Вермора из вида ещё в самом начале соревнований.

Вообще, в последнюю неделю он начал будто бы её избегать. Дан сидела с книжкой каждый вечер в общей гостиной для учеников на третьем этаже в одиночестве, и в отнюдь не гордом, пока Фосети, Киллиан и Сьюзан пропадали непонятно где. Кэролайн часто ловила на себе жалостливые и пренебрежительные взгляды одноадранцев, но в особенности её выбешивал Брендон, который всем своим видом показывал, что он изначально был прав насчёт её компании.

Девочка сидела, скрытая листвой, на удивление ещё в изобилии державшейся на толстых ветвях дуба. Возбуждение от самых необычных соревнований в её жизни не думало отступать, как и острая обида за Ретта. Они не разговаривали с ним толком после того дня, когда он решил проводить её до класса, но это не мешало её врождённому чувству справедливости прорваться наружу. Она была так поглощена своим негодованием и бурными эмоциями от рыцарских дуэлей, что не обратила внимания на приглушённый шум в конюшне. Девочка очнулась от своих мыслей лишь когда уловила громкий стук прямо рядом с ней. Кэролайн тихо развернулась на ветке, чтобы выглянуть из-за блёкло-зеленых листьев и узнать, что случилось.

Мелроуз припечатал к стене темноволосую девушку чуть ниже его ростом. Прямые волосы незнакомки растрепались на ветру и частично скрывали её лицо, чёрный длинный распахнутый плащ и короткая чёрная юбка заставляли выглядеть худые девичьи ноги ещё более белыми, чем они были на самом деле. Ретт держал девушку за запястье, вдавливая её руку в стену конюшни. Вторая его рука была прижата к деревянным доскам в нескольких сантиметрах от её головы. С этого ракурса не было понятно, собирался ли он её поцеловать или ударить, и Кэролайн не могла определиться, отвернуться ли ей или продолжить смотреть.

— Это должна была быть моя победа! — севшим голосом прошипел Ретт.

— Я и собиралась обеспечить тебе победу! — голос незнакомки был сиплым, будто она долго кричала или же давно начала курить, но не напуганным.

— Я бы справился и без тебя, грязная потаскуха!

— Не смей меня так называть, Ретт Мелроуз, — девушка было дёрнулась в попытке освободиться, но крепкая хватка Ретта не дала ей вырваться. — Зовёшь себя истинным мюридхаудцем и наследником своего отца, а на деле ты слабак. Даже победить не пытаешься. Победитель не проигрывает, а вырывает победу зубами!

— Да что ты знаешь о победах?!

— Достаточно, чтобы видеть, что ты размяк.

Ретт ударил кулаком рядом с головой девушки и ледяным голосом приказал ей убираться. Незнакомка лишь глухо хмыкнула и скрылась за конюшней с гордо поднятой головой, оставив рассвирепевшего парня в одиночестве.

Кэролайн, недолго думая, спрыгнула со своего убежища достаточно тихо, чтобы уйти незамеченной, но Ретт резко развернулся к ней.

— Какого чёрта ты здесь забыла? — взбешённо спросил он со сбившимся дыханием.

— Я ждала Фосети, — начала оправдываться девочка, стараясь не смотреть на юношу.

— Вермор не придёт, — ледяным и спокойным голосом сказал Ретт. — Паркер нашла неких Мэри и Джона Дан, паршивых хабиталов. Никто из нас не собирается якшаться с лгуньей и артифом.

Кэролайн растерянно посмотрела на Мелроуза. Он был спокоен, с горделивым взглядом, как это было всегда, словно не он ещё пару минут назад припёр к стене девушку. Его взгляд был ледяным, но в глазах всё ещё можно было заметить яростные молнии.

— Я не лгунья, — пытаясь справиться с дрожью в голосе, сказала Кэролайн, расправляя плечи. — И не артиф. Я волшебница.

— Хочешь сказать, что они не твои родители? — усмехнулся Ретт. — Можешь не отвечать, мне всё равно на твою судьбу и проблемы.

— Ты настолько жалок, что не можешь принять отстранение от соревнований на месяц?

Мелроуз яростно сжал челюсть и подошёл к Кэролайн настолько близко, что она почувствовала его дыхание на своей коже. Девочка только сейчас поняла, что сказала и, сгорбившись, подняла упрямый, хоть и несколько испуганный взгляд на юношу.

— Я спас Келли от бесчестного поражения, — сквозь зубы процедил Ретт. — Это была моя обязанность, а меня за это отстранили!

— Обязанность?

— У меня есть всё, чего можно пожелать, Дан. У меня есть деньги, власть и безграничные возможности благодаря связям и фамилии. Меня боятся. Но у меня не было единственной вещи в этом мире — уважения, пока я не стал рыцарем. И я не позволю никому в этом мире забрать это уважение. Даже если бы я проиграл Роберту, я бы этого не лишился, ведь всё было бы честно. А теперь все считают, что на протяжении всех выступлений я использовал магию! — на последнем слове голос Ретта сорвался до яростной хрипоты, отчего у Кэролайн замерло сердце.

— Почему для тебя это так важно?

— Потому что я достиг этого своим трудом, а не благодаря тому, что я сын Алькора Мелроуза! Как думаешь, почему мне никто не перечит, Кэролайн? Потому что меня боятся. Мой отец обладает почти что безграничной властью в Великобритании, поэтому мне многое сходит с рук. Он влиятелен, но жесток, и всё, что я когда-либо имел, было лишь из-за того… что я его собственность, и никто не имеет права унижать меня, кроме него, — с этими словами он решительно отвернулся.

— Меня восхитило, что ты его спас, — сказала Кэролайн, глядя на прямую спину Ретта. Полы его плаща дрожали от ветра, и это была единственная вещь, которая сейчас указывала на то, что он не был статуей. — Ты настоящий рыцарь.

Мелроуз не ответил, лишь несколько склонил голову, будто невзначай просил её говорить дальше.

— Мой папа говорит, что если тебя уважают, то никогда не отвернутся, а если боятся, то убегут при первой возможности.

— Мой отец считает совершенно иначе. Когда люди тебя боятся, то делают всё как можно лучше, ведь понимают, что их могут лишить всего.

— А ты?

Ретт обернулся к девочке и пробежался по ней задумчивым взглядом. Его синие глаза блестели в свете дня болезненным светом, будто слезились, а губы сжались в тонкую линию.

— Должен быть баланс, — наконец ответил он дрогнувшим голосом, прикрыв при этом глаза и сильно сжимая кисть правой руки. Кэролайн внезапно поймала себя на мысли, что никогда не видела его в одежде с коротким рукавом: единственное, что Ретт позволял увидеть — его длинные пальцы и татуировка на левой руке.