Посох Мерлина (СИ) - "Любимчик Мориарти". Страница 51

— Каждый год одно и то же, — причитающе заметил учитель, не забыв шумно вздохнуть и закатить глаза. — У вас ещё два семестра впереди, чтобы выучить, что происходило вплоть до пятого века, мисс, а только потом артуровщина. Неужели эпоха египетских проклятий такая неинтересная?

— Очень даже интересная, но мы ведь в Гринчвилде, а тут что ни шаг — напоминание о Мерлине. Так почему бы не начать с главной достопримечательности?

— Ну почему нет учеников, которые способны идти по программе? — взмолился Сэмюэль. — Я такую интересную тему подготовил, а они опять про Мерлина да про Артура.

— Но мистер Бойд, если мы попросим мистера Конноли рассказать нам что-нибудь такое, он вместо этого даст нам писать ещё один тест, а вы же не такой, — подключился к уговорам единственный рыжий мальчишка в кайндаймхе — Сверр Шаклей. — Вот мы и просим вас, нашу единственную надежду на новые знания.

— Ладно-ладно, — сдался мужчина, откладывая свои записи по теме урока на стол, — что вы хотите узнать?

— А как они познакомились с королём Артуром?

***

Чеширский лес был отличным местом для того, чтобы в нём скрываться. Высокие деревья с раскидистыми ветвями, в которых можно было прятать ворованное барахло, отлично подходили ещё и для того, чтобы самому там спрятаться от чужих глаз. Особенно если речь шла о самых отдалённых участках леса, в которые лишь иногда заглядывали лесничие и представители местной фауны, и то по чистой случайности. Земля уже затвердела от низких ночных температур, но её прикрывал приятно шуршащий настил из опавших разноцветных листьев, которые путешествовали от палатки к палатке с помощью свежих и холодных порывов ветра. Лишь ветер был способен несколько развеять застоявшийся запах эля, крови, джина и непонятных эликсиров вперемешку с потом, которым была пропитана эта часть Чеширского леса радиусом в пару миль. В самой чаще было холодно, даже ночные костры не были способны согреть протянутые к танцующим в сумраке языкам пламени руки. Казалось, только чокнутый решится проводить дни своей жизни именно так.

Но мужчина, который стоял вдалеке от костров на дозоре, думал иначе. Он прислонился сутулой спиной к такому же корявому, как и он, дереву и внимательно всматривался в темноту, согреваемый чарами и эликсирами. Он почти не двигался, лишь иногда чесал щетинистый подбородок да делал небольшие глотки эля — что, скорее всего, и было причиной того, почему он на самом деле не мёрз — хотя ноги, уставшие находиться в одном положении, давно просили себя размять. Но он был слишком сконцентрирован на своём задании, чтобы обращать на это внимание. Если там, около гниющего пня, на несколько мгновений покажется красная вспышка, то ему придётся доложить об этом как можно скорее любым способом, а затем пожертвовать собой в бою, давая своим соратникам сбежать. А если она будет белая… главный принесёт новый приказ.

Здесь было тихо, лишь редкие звуки летающих сов нарушали устоявшуюся тишину. Непротоптанные тропинки, нерваные и чистые листья деревьев, разбросанные по всей земле, девственно чистая поляна, на которой нельзя было обнаружить ни бычка от сигареты, ни кем-то оставленной бутылки, ни сожжённой карты, казались чем-то неестественным, чем-то, что встречается лишь в другой жизни, после часов, проведённых в шумном лагере в паре миль отсюда. Это была настоящая сказка, которой он бы обязательно насладился, если бы не был дозорным.

— Эй, Томми, — раздался чей-то приятный голос из темноты, развеивая чувство умиротворения, — как успехи?

— Эль почти кончился, — не поворачиваясь, ответил мужчина, явно раздражённый чужим присутствием. — Думаешь, она придёт сегодня?

Пришелец показался в поле зрения дозорщика: некрупный, но довольно симпатичный парень лет двадцати пяти вышел из тени деревьев. Он был одет в длинный плащ, который прибавлял ему немного роста, под ним проглядывалась мешковатая рубашка, толстый кожаный ремень, плотно прилегающие к худощавым ногам штаны и высокие, на удивление чистые сапоги, что никак не наводило на мысль о том, что парень провёл несколько недель, скрываясь в лесах.

— Конечно, придёт. Не может же Барр настолько рассердиться на нас за то, что мы припугнули детишек.

Томми лишь пожал плечами, переводя взгляд на руки пришедшего парня. Хрустальная маска с тонкой чёрной полосой, нарисованной на ней от самого верха до переносицы, крепко, но любовно была зажата в его руках с короткими пальцами. У Томми тоже была такая, и он невероятно ею гордился, ведь то была маска первых метисов, которые оказались в отряде Барр.

— Сколько новеньких привели?

— Достаточно, — голос пришельца резко поменялся и стал ледяным, как это часто проскальзывало в интонации чистокровных волшебников, которые в большинстве своём и были солдатами в отряде палача. Многие из них не сидели в лесах, как метис Томми, а аккуратно дёргали за ниточки в поисках какой-то информации в своих комфортных и тёплых кабинетах и на светских мероприятиях. — Но я не понимаю, зачем мы собираем столько левых магов. Их становится слишком много, а мы даже не понимаем, ради чего Барр армия. Вдруг среди них предатели?

— Зачем тогда ты пошёл, раз не понимаешь?

— Он обещал долгую жизнь, могущество и деньги. Ты сам такой же, как и я, и наверняка жаждешь того же. И если я вижу, что совсем скоро у меня будет власть, то не понимаю, каким образом я проживу на лишние сто лет больше, следуя его плану?

— Ты вообще бываешь на собраниях? — разозлился Томми. Его вера в лидера была непоколебима, ведь именно этот таинственный, но великий маг открыл утерянные заклинания, о которых можно было прочесть лишь пару строк в пыльных книгах — информации там было мало, но достаточно, чтобы понять, чего маги лишились. — Ему — или ей, я уж не знаю, кто это — нужно собрать все пять проводников основателей Гринчвилда. И тогда он сможет выпустить магию, чтобы мы могли колдовать сами, без солторов. А вместе с магией к нам придёт и бессмертие. Пять учеников Мерлина задействовали свои солторы, чтобы лишить нас привилегий, и эти же проводники вернут нам их. А разозлился Барр потому, что мы изначально не могли попасть на территорию замка, не могли внедрить туда наших людей, дабы найти ожерелья, а теперь, после нашей выходки, атенеум охраняется в два раза тщательней, и лишь чудо нам поможет проникнуть внутрь.

В это время белая вспышка на короткий миг озарила тёмный лес, и Томми сразу выпрямился по струнке у своего поста, быстро пряча фляжку с элем во внутренний карман куртки. Его знакомый, было открывший рот для нового глупого изречения, замер, устремив взгляд на главного. Невысокая женщина с длинным пышным хвостом угольного цвета шла прямо к ним. Полы расстёгнутого пальто колыхались при каждом шаге, тяжёлые ботинки громко ломали все ветки, которые попадались ей на пути. В свете её солтора ярко блестели серебряные серьги с крупными камешками изумруда, карие глаза смотрели строго вперед сквозь прорези маски и, казалось, были способны убить одним взглядом. Белая маска со странным рисунком ветви рябины, изображённым точно на месте скулы, и черными стрелками у прорезей для глаз, полностью закрывала её лицо. Томми лишь видел, как серебряное кольцо с красивыми зелёными камешками заблестело на её маленьком тонком пальце. Женщина была так прекрасна в своём несложном, но тщательно подобранном одеянии на фоне голых ветвей деревьев, так волшебна в свете ярких звёзд, казалась такой совершенной и невинной в красивой маске тончайшей работы, что никто бы не подумал, что она способна на жестокость.

— Миледи, — неловко поклонился ей Томми, когда свет солтора попал на него, — рад вас видеть.

Женщина внимательно осмотрела дозорщика и его компаньона, не снимая маски: чистокровные волшебники не хотели, чтобы метисы знали их личности, пока армия Барр не станет достаточно мощной. Быстро пробежавшись взглядом карих глаз, она заговорила тихим, но властным голосом с лёгким французским акцентом:

— Сегодня мы выступаем с новым заданием, идите в лагерь.