Посох Мерлина (СИ) - "Любимчик Мориарти". Страница 61

Когда мальчик наконец проморгался и стал различать очертания окружающих его предметов, Барр и вся нечисть, что ему служила, пропала. Остался лишь немолодой Мерлин, который уже успел сесть в прежнюю позу и начал греть руки у костра. Брендон внезапно ощутил обступивший его холод и уже хотел было выйти на свет и попросить помощи, но его отвага и энтузиазм испарились, стоило только поблизости раздаться треску под тяжестью чьей-то обуви. Мальчик присел на корточки, внимательно вглядываясь в то, как несколько человек, высоких, стройных и безмолвных, словно призраки, выходили из леса.

Мерлин открыл глаза, которые радостно сверкнули в свете костра, когда восемь его учеников сняли капюшоны и сели рядом с ним.

— У тебя получилось сломить его? — сразу задала вопрос Мюриэл, легонько пожав руку учителя.

— Да, милая моя, — спокойно отозвался Мерлин, улыбнувшись ученикам, погладив большим пальцем руку женщины. — Силы Барр теперь мои благодаря вам, хотя незначительная часть и осталась в нём и в окружающих деревьях. Но он больше не потревожит нас, нечисть теперь ему не подвластна, как и магия.

— Ты, конечно, силён, — отозвался Кайндай, упорно игнорируя строгий взгляд сэра Драммонда, — но не думаешь ли ты, что отнять силы у демона невозможно?

— Как всегда, ты всё ставишь под сомнение, если работа не была выполнена лично тобой, — вздохнул Алэйсдэйр. — Мы — последние маги, которые способны колдовать без солторов, мы пятеро, — показал он на будущих основателей атенеума, — стояли в углах дьявольской звезды и проводили обряд, чтобы Мерлин смог отнять силы палача.

— А мы подпитывали Мерлина своей магией, находясь буквально в шаге от этого самого костра! — воскликнула какая-то девушка, лицо которой Брендон не видел.

— Он просто хочет быть уверенным, — прозвучал мурлычущий голос Мюриэл. — Но мы всё сделали правильно, у нас всё получилось.

— Он всё равно развяжет войну, и мы все это знаем, — холодным металлическим голосом сказал Драммонд. — Нам нужна какая-то стратегия, чтобы защитить Англию и мир впридачу.

— Боюсь, что ты прав, — грустно отозвался Мерлин, вставая с места. — Но для этого я должен забрать у вас последнюю магию и заточить её в посох.

— Разве не будет разумнее оставить её нам? — поинтересовалась леди Мюриэл. — С нашей силой мы могли бы повести в бой не меньшее войско, мы сами будем сдерживать Барр.

— Мерлин что-то опять недоговаривает. Кроме того, в мире всё же есть волшебники, которые не хотели запирать в себе магию, и они уж точно будут взбешены, если у учеников Мерлина ограничений не будет. Возможно, это даже даст им повод перейти на сторону врага.

— К сожалению, это так, Драммонд. Астарта передала своему чаду знания Ада. Дьявольские сторонники хоть и лишены вашей свободы колдовства, но уже обучены тем заклинаниям, которые никто из нас не знает. Я видел под плащом палача ожерелье-проводник, так что наши противники опаснее, чем вы думаете. Они умеют фокусировать волшебство в себе, передавая его полностью в ожерелья, так что каждое заклинание будет сильнее, чем ваше, расфокусированное.

— Значит, это правда? Свобода — иллюзия? — поинтересовалась девушка, сидящая к Брендону спиной.

— К чему эти глупые вопросы?! — воскликнул Кайндай. — Я готов отдать свою магию, если она поможет мне спасти то, что я ставлю выше этих сил.

— Я не буду вас принуждать к этому, но те, кто готов к данной жертве, дайте мне руки. Тем более, мы не знаем, когда он выступит на нас войной. Это может быть уже завтра, а может и через много лет. Так что, боюсь, мне нужно будет также выбрать преемника.

Ученики без раздумий протянули руки к Мерлину, и тот, слабо улыбнувшись им в благодарность, начал читать заклинание. Опять налетел ветер, из-за которого деревья гнулись чуть ли не до земли, звёзды затянули низкие, непонятно откуда взявшиеся тучи. А по сплетённым друг с другом рукам волшебников пробежал золотистый свет, который становился всё более ярким с каждым новым словом заклинания. Вены учеников и сами загорелись под тонкой кожей этим светом, и даже пламя костра казалось не таким ярким по сравнению с волшебниками.

Брендон обхватил себя за плечи, спасаясь от холода, хотя его бедро нещадно жгли ожерелья. В ушах звенел ветер, а пальцы посинели от холода, будто мальчик был не в родной стране, а на северном полюсе. Картеру было так плохо и страшно, так непонятно, что вообще происходит, что он чётко решил, что несмотря ни на что, он наконец пролезет к костру и попросит у великого Мерлина помощи.

И вот, когда ветер утих и пламя огня разгорелось ярче, а Брендон был уже готов встать в полный рост, не обращая внимания на жжение солторов, и смело подойти к легендарным волшебникам, Мерлин громко крикнул: «А теперь я попрошу пятерых из вас остаться! Вы сердцем должны понять, кто готов к тому, чтобы возложить на себя миссию полководцев и будущих учителей!» И с этими словами маг ударил посохом об землю, и тот треснул.

Интерес к будущим действиям Мерлина противостоял разрастающемуся страху в груди Брендона и непониманию, что из случившегося за прошедшие несколько часов было правдой. Тёмная, обступающая со всех сторон ночь казалась слишком реальной, как и манящий жар костра и запах солёного моря. Картер даже ощущал соль на губах, которую приносил ветер, и боль от ранок на коленях. И всё же мозг не отсекал успокаивающую мысль, что всё это сон или чья-то шутка, а тихий треск ломающегося посоха напоминал о камине в гостиной кайндаймха. И Брендон застыл в скрюченной позе, пытаясь решить, нарушить ли ему передачу проводников в руки учеников королевского мага или остаться на месте.

В это время Мерлин поднял в воздух посох, который представлял собой ровную трость со спиралевидным концом. Вокруг мужчины осталось лишь пятеро людей, и только Кайндай и Мюриэл, держащая его за руку, были повёрнуты лицом к Брендону. На их лицах играли тени от надетых капюшонов, но смесь восторга и принятия бешеной ответственности сковывали каждую их черту. Трещины в посохе засветились красным светом, словно дерево охватил огонь, а потом Мерлин с лёгкостью отломил первый кусок дерева, который вспыхнул в его руке в форме какого-то чудища, за ним последовали остальные. Посох засветился ещё сильнее; скрывая вырванные из него части, этот свет заполнял пустые пространства, а потом, словно предыдущей минуты и не было, он оказался в руке Мерлина точно таким же, каким и был.

Брендон опять зашипел, когда второй кусок посоха оказался в чьих-то руках, и тут внезапно на его плечо опустилась чья-то тяжёлая рука. Картер вздрогнул, и отчего-то хрупкая надежда на спасение в его груди разбилась вдребезги.

На мальчика смотрела внимательным изучающим взглядом какая-то женщина. Глубокий капюшон скрывал её волосы и бросал тень на лицо, тёмная мантия прятала фигуру, и единственное, что Брендон мог хорошо разглядеть — её медового цвета глаза и тонкую линию губ. Картер мог поклясться, что видел её уже тысячу раз, но вместе с тем совершенно не узнавал.

Сердце сжалось, предательски запирая в себе всю храбрость, когда рука женщины поднялась с его плеча, от чего мальчику стало резко холоднее. А потом он почувствовал спокойствие, когда палец с блестящим железным кольцом дотронулся до его лба.

— Ещё рано, ты устал, — прошептала незнакомка и вдавила в его кожу палец, погружая сознание мальчика в темноту.

«Ты поймёшь, что делать» — эта последняя долетевшая до его ушей фраза женщины словно на повторе проскакивала в мозгу, принося успокоение и чувство блаженного отдыха.

Каменное лицо Фосети было повёрнуто к Брендону, а пальцы Картера всё так же крепко держали солтор основателя. Сковывающий сердце страх медленно, но верно отступал и забирал с собой холод. Вместо них где-то в груди разливалось спокойствие, подстёгиваемое дальним шёпотом женщины:

«Ты поймёшь, что делать».

Брендон кивнул этим словам и вскинул руку. На ладони сформировался голубоватый свет, которой секундой позже сорвался и полетел в застывшее тело Вермора, конечности которого уже почти окончательно превратились в каменный песок.