Я слышу (СИ) - Никульшина Наталия Юрьевна. Страница 15

- У меня горло! – испугалась девушка.

- Я в курсе. И его посмотрим. Тут пометка, что ринит у тебя, - доктор взял инструмент, с помощью которого можно расширить ноздрю.

Цыганочка вжалась в кресло.

- Вы точно знаете, что делать?

Все, сейчас взорвется, напрягся.

Но Коршун, вопреки моим ожиданиям, тяжело вздохнул.

- Зенцова, на теле человека отверстий, конечно, достаточно. Но я закончил только оториноларингологию, - как он это так быстро выговорил?! – И в незнакомые места не полезу. Тут написано – ринит, связки. Вас насморк беспокоит?

- Ну… немного…

Коршун терпеливо покачал головой.

- Смотреть будем?

- А что, есть выбор? – воодушевилась цыганочка.

- Конечно. Ваш доктор заступает на дежурство после меня. Вечером, или завтра может вас осмотреть.

Она тут же вскочила со стула.

- Тогда я подожду Гаврилюк! – убежала, не дожидаясь ответа.

Коршун снова вздохнул.

- Весело у вас, - посочувствовала я.

- Не то слово, - не оборачиваясь, ответил он.

- И оно того стоит? – мне было дико его жаль. В который раз пациент в нем сомневается? Я ведь и сама это сделала, впервые увидев своего доктора. А теперь ни за что не променяю его ни на кого другого. Пусть там хоть кандидат наук будет, мой Коршун – лучший лор, даже ухо мне безболезненно пропылесосил!

Наконец, вернулась Настя.

- Ты что, в аптеку через дорогу бегала?! – возмутился доктор, забирая у нее долгожданную мазь.

- Да там новенькие поступали, задержали меня…, - стала оправдываться медсестра.

- Иди ко мне, заинька.

Господи, бегу!!! Жаль, что он меня так просто на стул зовет присесть. Устроившись напротив доктора, я заметила ревнивый взгляд Насти. Та-а-а-к.

Коршун обмазал мои уши пахучей мазью, потом стал снова заклеивать их чистым пластырем.

- Слух не пропал?

- А должен? – не поняла я.

- Видимо, не пропал, раз отвечаешь, - усмехнулся он. – Не должен. Но мало ли. На ночь обезбольку уколи, будут ушки болеть.

- Хорошо, - согласилась я, огорчаясь, что сегодня вечером он уйдет домой.

- Кровить больше не должно, но если что – к дежурному доктору, и не смей мяться! Осталось только немного потерпеть, но если будешь спасаться обезболькой – все будет отлично. Только не увлекайся, - добавил доктор, наверное, вспомнив о Тане.

- Поняла.

- Насть, сколько там еще человек?

- Больше никого.

Доктор выдохнул с облегчением и потер свой лоб ладошкой. Устал.

- У вас сегодня еще операции? – робко спросила я, не представляя, как он будет их проводить, если да. Уснет ведь рядом с пациентами! И даже без наркоза.

- Одна. Заинька, не надо так на меня смотреть.

- Мне вас жалко…, - пробормотала я

Коршун нахмурился.

- Дмитрий Васильевич жизни спасает! – влезла Настя. – Благородное дело!

- Дмитрий Васильевич скоро уснет рядом с этими жизнями! – поспорила я. – Отдыхать ведь тоже надо!

- Отпуск! Медики только так отдыхают!

- А на работе, значит, помереть нужно?

- Угомонитесь, - засмеялся доктор, слушая нашу перепалку. – Заинька, не надо меня жалеть. У меня скоро отпуск, там и отдохну.

Я засияла. Он ответил мне, а не ей! Вот сучка, облизывается на моего Коршуна, даже сейчас, при мне! А я ее тут бутерами угощаю! Надо было их мышьяком посыпать.

- Заинька, отдыхай.

Я поднялась, поймала на себе ревнивый взгляд и утопала в палату. Хм, я все время «заинька» и ласково, а она «Настя, че вылупилась?!» Какой прекрасный сегодня день!

- Ты чего так долго?! – накинулась на меня Оля, чахнувшая над бутербродами. – Операцию, что ли, еще раз делали?

- Или чай с докторишкой пила? – хихикнула Таня.

- Да нет… я больше ждала, пока медсестра мазь принесет. Кстати, эта сучка на моего доктора запала! Смотрит на него так!

- Офигела?! – возмутилась Оля. – Это наш Коршун!

Я собрала в пакет несколько бутербродов.

- Отнесу ему, пожалуй.

- Правильно! – одобрили девчонки.

Я решительно отправилась в ординаторскую, только бы не ушел еще. Если Настя заглядывается на Коршуна – значит знает, что он не женат? Или ей просто все равно? А мне ведь – нет. Но я уже стою перед дверью ординаторской, ловя на себе пристальный недовольный взгляд Насти, сидящей на посту. Еле сдержавшись, чтобы не показать ей язык, я постучала.

- Входите!

Коршун уже снова что-то писал, но на меня глянул с улыбкой.

- На чай?

- А вы не уходите на операцию? – обрадовалась я, даже не подумав, что он пошутил.

Доктор засмеялся.

- Что хотела, заинька?

Уходит. Мои плечи опустились, я протянула доктору пакетик с бутербродами.

- Вот, обещала угостить.

Коршун взял пакет, заглянул внутрь и расплылся в улыбке.

- Ты меня подкармливать решила?

- Ну…, - замялась я, - а почему бы и нет?

- А если моей жене это не понравится? – усмехнулся он, поднимая одну бровь.

Я сглотнула. Коршуниха существует.

- Я же просто угостила…

- Спасибо, заинька! Я угощусь, только уже после операции, - он мельком глянул на часы. Намек понят.

- Приятного аппетита, Дмитрий Васильевич! – развернувшись, я направилась к двери, которую, кстати, назло Насте, закрыла, когда вошла.

- Чай в силе? – донеслось мне вслед.

Я обернулась, думая, что у меня глюки.

- Что?

- Давай на послезавтра?

- Что? – повторила я удивленно, рассмешив Коршуна.

- Договорились, значит, - он подошел ко мне, подтолкнул к выходу, легонько касаясь спины. – Увидимся, заинька.

Мы вместе вышли и разошлись в разные стороны. Я недоуменно обернулась, а он, каким-то образом чувствуя это, завел свою руку за спиной и показал мне большой палец. Странный доктор у меня, Лизка была права.

В палате девчонки устроили мне допрос с пристрастием, но я ничего интересного рассказать не могла, потому что сама мало что понимала. Но мы точно пьем послезавтра чай, если он опять не прикалывается надо мной. Может, послезавтра Коршун снова дежурит? Я б на месте его жены с ним на работу ходила, чтоб не пил чай с пациентками. А тут еще и молоденькие медсестрички тоже не откажутся от чаепития с симпатичным Коршуном. Со всех сторон опасность!

Прошел обед, мы с Олей после него еще закусили бутербродами, а потом все увалились спать. А что еще делать в больнице?

После сна к нам пришла Танина мама, каким-то чудом выпросившая у охраны пропуск. Таня ведь уже может нормально передвигаться, должна была по идее вниз спуститься. А мне позвонил Гоша и сообщил, что уже поднимается на этаж. На мою-то фамилию пропуск еще был.

- Гоша, стой на месте! – испугалась я, вскакивая с кровати. – Я сейчас выйду!

- Окей, киса!

Я помчалась другу навстречу, опасаясь, что он своим креативным видом тут всех больных перепугает. Не хочу огорчать Гошу, когда больные креститься при виде него станут. А они станут.

В коридоре я столкнулась с Коршуном, выходившим из душа-курилки.

- Так соскучилась? – усмехнулся он, потому что я, опасаясь, что Гоша уже близок к лор – отделению, буквально налетела на доктора.

- Извините, - бросила я и поскакала дальше, успевая заметить недоуменный взгляд Коршуна.

- Ожила, что ли? – послышалось вслед.

Я не ответила, там Гоша! Теперь я бежала еще быстрее, потому что боялась, что Коршун увидит моего друга и решит, что это мой парень. Гошка же точно обниматься полезет! А я свободна, и Коршун должен это точно знать. Блин, я же решила, что не буду к нему лезть! Он женат! Сам про жену сказал. Хотя я и не лезла…. Не лезла же?

Гоша послушно ждал у лифта, точно догадываясь, что больных нельзя нервировать. Мы обнялись, он посокрушался насчет моего бледного вида и заклеенных ушей и вручил мне большой пакет.

- Это что?

- Вкусняшки!

Я заглянула внутрь, округляя глаза. Еды нам с Олей там на три дня хватит!

- Гоша, ты рехнулся?! Куда столько?!

- Киса, ты должна вкусно кушать, быстрее поправишься! – строго ответил он.