Райшаария (СИ) - Фомина Татьяна. Страница 19
Нет, ну надо же! Ни раньше, ни позже! Я тяжело дышала. Будильник. Это он меня разбудил! Пять утра! Я давно уже не вставала по будильнику, но вчера, сама не знаю, почему завела его на телефоне. Видимо, чтобы не опоздать в аэропорт. И вот он-то и зазвенел так некстати. Хотя иначе бы я опоздала на самолет.
Мысленно поблагодарив Громова, что не дал мне утонуть, я стала собираться.
Я очень надеялась, что «усну» в самолете, как в прошлый раз. Нужно ведь узнать, что стало с яйцом Райшаарии, с ней самой, куда делась Алианна, да и делась ли она вообще, и как там оказался Громов. Надо сказать, что последний вопрос меня волновал куда больше остальных. Таких совпадений не бывает, это уж точно. А спросить об этом у него, я точно не смогу. Почему? Да потому, что вдруг, он просто «спит», как младенец. И ни сном, ни духом ничего не знает (кстати, а откуда, взялась это поговорка?). А тут я, со своими вопросами. И диагноз – нормальная сумасшедшая – мне обеспечен. Нет уж. Я как-нибудь уж потихоньку это попробую узнать. Не нанося ни чьей психике вред. Но «уснуть» мне не удалось. Как я ни старалась. В голову лезли самые разные вопросы, и еще нелепее были варианты ответов. Поэтому я постаралась отвлечься и листала женский журнал. Но и тут мое воображение жестоко надо мной поиздевалось. В каждом лице мне мерещилась Алианна. Не она сама, а ее черты. То улыбка, то взгляд, то наклон головы. И, что бы я ни делала, я не могла от этого избавиться. Видимо, все-таки в каждой из нас глубоко внутри (а у кого-то и не в глубине даже), сидит Алианна. Кто она такая, я так и не поняла. Но уж явно не ангел, это точно, а демонесса какая-нибудь, бесовка, или черт знает что, точнее кто.
Когда я подъехала к дому, было уже почти час дня. Странно, что Игорь мне до сих пор не звонил. Мы с ним договаривались, что перед школой он мне позвонит. Или забыл, или я не знаю. Я звонила домой из аэропорта, но, ни Элина, ни Игорь не ответили. Странное беспокойство закралось в душу. Я мысленно торопила водителя такси, чтобы он ехал быстрее. Но он был не виноват, что в городе такое плотное движение.
Когда я открыла дверь и вошла домой, то замерла на пороге: в коридоре стояли мужские ботинки большого размера. В груди все похолодело. Юра дома? Что ему надо? И почему такая тишина? Ну, ладно, дети в школе, но, где пес, который всегда всех встречал? Я зашла в гостиную. Никого. С неприятным чувством я открыла дверь в свою спальню, бывшего мужа я в ней видеть точно не хотела. Опять никого. Что за чертовщина?! Комната Игоря тоже была пустой. Но за то я нашла Грея. Это лопоухое чудовище залезло к моему сыну на кровать, и там спал, раскинув лапы, и даже никак не отреагировав на мое появление! Я согнала его, и он, понурив голову, отправился на свой лежак.
Зайдя в комнату дочери, я застыла на пороге. Элина спала. В комнате пахло лекарством и еще чем-то не понятным. Рядом с ее кроватью лежала целая гора скомканного белья. Но не это меня поразило! На полу, возле кровати моей дочери, подложив под голову плед, спал Громов! Я увидела на столе градусник и схватила его: температура была не сбита, почти 40. Мне поплохело. Я больше ни о чем не думая, перешагнула через спящего Громова, и положила ладонь на лоб Элины. Уф. Лоб был прохладный и влажный. Я поправила одеяло и уже хотела тихонько выйти, как услышала сзади себя, точнее даже подо мной, нелепое:
– Я теперь больше не вырасту.
– Что? – я развернулась и уставилась на Громова, который проснулся, и смотрел на меня снизу вверх.
– Я теперь больше не вырасту, – повторил Громов. – Ты через меня перешагнула!
Да, ладно?!
– Прости! – Выдохнула я. Мне и в голову не могло прийти, что взрослый человек верит в эту чепуху. Или он пошутил? Не зная этого наверняка, я снова через него переступила. Эта зараза забавлялся!!!
– Что ты здесь делаешь? – спросила я его. Мы не переходили с ним на «ты», но я была слишком взволнована, чтобы это заметить.
Он сел. Выглядел Громов не самым лучшим образом. Точнее, в таком виде я его видела в первый раз. Он всегда был в костюмах и безупречно отутюженных белоснежных рубашках. Сейчас он сидел в простых джинсах и футболке с длинными рукавами, волосы были взъерошены, а сам он был похож на не выспавшегося совенка.
– Как она? – Вместо ответа на мой вопрос спросил он, протирая глаза.
– Вроде температуры нет, – ответила я.
– Это хорошо, – вставая, сказал Громов.
Я все еще стояла и смотрела на него, ничего не понимая.
– Пойдем, – сказал он, – пусть поспит.
И мы вышли из комнаты моей дочери. Пока Громов умывался, я сварила кофе и заварила чай, так как не знала, что он предпочитает. Громов пил кофе, себе я налила чай.
– Может, все-таки объяснишь, что случилось, и как ты тут оказался, – попросила я. Хотя я уже примерно поняла, что у Элины ночью была высокая температура, мне было не понятно, Громов тут причем?
– Игорь вчера вечером пытался до тебя дозвониться, твой номер был не доступен. Он позвонил мне, так как решил, что это твой рабочий номер.
Вот я сама номер Громова не знала, откуда он у Игоря? Но потом я вспомнила, что пару раз звонила с его телефона, предупредить сына, что еду к Соловьевой, когда у моего телефона заканчивался заряд батареи.
– Я пробил через свои связи. Ты спала в номере. Видимо, было что-то со связью.
– Странно, я не выключала телефон.
Он достал айфон и, прочитав мой номер, сделал вызов. «Аппарат абонента выключен, или находится вне зоны доступа».
Я ничего не понимала. Я показала ему свой телефон. Все включено. Он что-то потыкал и вернул аппарат мне.
– Я позвонил Игорю, сказал, что ты в гостинице, спишь, и попросил звонить мне в любое время, если что-то случится. Он позвонил мне в два часа ночи.
Это как раз, когда меня разбудил будильник…
– У Элины была температура 39,9. Игорь дал мне адрес. Я по дороге вызвал «скорую». Они поставили ей укол, сказали обтирать, много пить, и не давать температуре подниматься. Вот и все. Игоря я отправил спать, ему утром на занятия, а время было уже больше трех. Элину я протирал. Она сильно потела, там белье на полу, ну, что нашел. Потом я, видимо, все-таки уснул…. Не думал, что так вырублюсь. – Громов все время посматривал на часы, словно боялся или куда-то опоздать, или просто спешил уйти.
– Что сказала «скорая»? – спросила я.
– Ангина.
У Элины, действительно, были слабые гланды. И поэтому, я всегда следила, чтобы она не переохлаждалась и не пила ничего холодного.
– Мне так неловко, что так получилось. Не думала, что она заболеет за два дня. И уж, тем более, что все так получится…. Спасибо!
– Не стоит. – Просто сказал он. – Мне нужно идти.
Он опять посмотрел на часы, потом на меня. И так ничего не сказав, ушел.
Я вернулась в комнату дочери. Элина проснулась.
– Как ты? – Спросила я, трогая ее лоб, и ставя градусник.
– Хорошо. А где дядя Паша? – спросила она.
– Он уже ушел, – ответила я. Мне показалось, что она расстроилась. – Работа.
– Мам, не уезжай больше, – попросила меня дочь.
– Больше не уеду, – пообещала ей я. – Ты лучше мне скажи, где ты умудрилась за два дня простыть?
– Мне папа покупал мороженое.
– Элина! Ты же знаешь, что тебе нельзя!
И более того, Суворов отлично это знал!
– Папа сказал, что от одного ничего не будет.
Как же не будет! Суворов точно знал, что будет! Я была очень зла.
– А еще мне приснился странный сон, – сказала Элина.
– Какой? – спросила я на автомате, прижимая к себе дочь и гладя ее волосы. Я была в бешенстве от поступка своего бывшего мужа. Но потом, слушая «сон» дочери, мне стало еще хуже.
– …Папа меня тянул. Там было так жарко, и я не хотела с ним идти. Я плакала, и просила меня отпустить. Но он меня не отпускал. Потом пришел дядя Паша. Они громко спорили. Я не поняла о чем. Я вырвала свою руку, и спряталась за дядю Пашу. Он сказал, чтобы я уходила и быстрее. Я побежала. Но потом я повернулась и посмотрела на дядю Пашу. Папа кинул в него горящий шар, и дядя Паша упал. Я испугалась и побежала. Дядя Паша хороший, – сказала Элина.