Райшаария (СИ) - Фомина Татьяна. Страница 20

Я сидела и приходила в себя. Получалось, что после того, как Громов вытащил меня из моря, или, что там было, потом просидел у постели Эльки, сбивая ей температуру, а потом еще и спасал ее от отца? Вот же ночь ему досталась. Не мудрено, что он так выглядел. Но почему, он ничего не сказал? Или тоже побоялся, что я его не пойму? И куда он так спешил? Опять одни вопросы, и никаких ответов. Я пообещала себе, что как только его увижу, спрошу. В том, что я его увижу, я не сомневалась. Я сомневалась, что мне хватит смелости задать ему эти все вопросы.

***

Но я ошиблась. Ошиблась, практически во всем. Громова я не видела, и он не звонил. Соловьевой я, видимо, была не нужна, вот поэтому и Громов не появлялся. Повода звонить ему, я тоже не видела. Вот как-то так, то густо, то пусто. На работе Евгения тоже заметила, что меня никто не увозил, и спрашивала, что случилось.

Вот как объяснить человеку, что случиться ничего не могло, потому что ничего и не было! Или было? Евгения была уверена, что я ей из вредности ничего не рассказываю. А рассказывать-то и нечего! Сами понапридумывают невесть что, а потом я еще и крайняя! Но чувствовала я себя тоже как-то не так. Дело было в том, что я не могла опять найти Райшаарию! Я подлетала к той самой пещере, но никакого входа там не было! Я, конечно, понимала, что где-то я просчиталась. Ведь Алианна тогда выкинула меня на какую-то скалу. Но найти это место я никак не могла! Я уже почти отчаялась, как решение пришло само собой, причем, откуда я совсем не ожидала!

Я решила найти Громова. Только не в реальной жизни, а там, где мы расстались. Море я нашла. И, что самое удивительное, ко мне приплыл, судя по всему, тот дельфинчик, которому я отдала яйцо Райшаарии. Он даже дал себя погладить. Я не знала, поймет он меня, или нет, но я мысленно спросила его про яйцо. Он как-то странно защебетал, и, кивая, словно тянул. Но я не знала, как далеко он меня зовет, и ломала голову, как быть.

– Он просто зовет тебя играть, – услышала я за своей спиной. Громов стоял позади меня. Я не заметила, когда он подошел.

– Ты можешь узнать у него, что стало со свертком, который я ему отдала? – Спросила я Громова. Он странно посмотрел на меня, но ничего не сказал.

– Вот не думал, что у тебя с Рудиком есть секреты, – усмехнулся Громов.

Вот странно получается. Там, в нашем мире, мы за все время почти никогда не разговаривали, а здесь это было легко.

– А что было в том свертке? – спросил Громов.

– Яйцо, – ответила я. Рассказывать про Райшаарию я не хотела. Дельфины не редкость в нашем мире, а вот драконы….

– Яйцо? – удивился Громов. – Рудик «говорит», что его забрал… большой… не понимаю, что это, или кто….

Я облегченно вздохнула. Значит, Райшаария забрала яйцо, и скорее всего она вместе с ними отбыла на Эньбруервес. Вот почему я ее не могла найти. Мне стало грустно. Смогу ли я увидеть ее еще когда-нибудь? Какими будут ее малыши? Что ей будет за то, что она нарушила законы своего мира? Я не знаю.

Громов все это время смотрел на меня, ни о чем не спрашивая, и я была благодарна ему за это. Просто говорить ему, что я потеряла свою единственную настоящую подругу, у меня не хватало смелости. Он, видимо, расценил мое молчание по-своему.

– Хочешь, я покажу тебе море? – спросил меня Громов. В его голосе было столько надежды и еще чего-то, что я не уловила. Мне не хотелось ему отказывать, но как признаться, что я ужасно боюсь воды?

И тут Рудик так смешно засвистел, словно смеялся. Громов посмотрел на него, потом на меня.

– Ты серьезно боишься воды? – спросил он.

– Да, – ответила я. Значит и дельфины «видят» мыслеобразы.

– Почему?

– Я в детстве чуть не утонула, – призналась я. – А потом так и не смогла преодолеть этот страх.

– Даже во сне? – удивился Громов.

– Даже во сне, – не знаю, что хотел выяснить Громов, задав этот вопрос.

– Мне всегда казалось, что во сне можно все, – по-мальчишески заявил он.

– Так уж и все? Ну, например?

Пусть попробует, удивит! Все-таки мне показалось, что он не воспринимает происходящее с таким смыслом, который вложила в меня Райшаария. Хорошо, что я умолчала о ней. Вот бы было….

Что бы было, я не успела додумать, поскольку Громов схватил меня, и мы оказались очень далеко от берега. Как это у него получилось, я не поняла. Я схватилась за его шею руками, да и ногами инстинктивно обхватила его.

– Ты что творишь?! – воскликнула я. – Я, правда, боюсь!

– Не бойся, я тебя не отпущу. Ты мне веришь? – спросил он.

Я посмотрела в его синие глаза, которые казались такими бездонными. Рядом стрекотал Рудик. Смешно ему, видите ли!

– Думаю, у меня сейчас выбора нет, – ответила я. Дельфин тут же закивал, словно соглашаясь. Вот же хитрая рыбешка!

И мы поплыли. Опять же не так, как обычно плавают люди. А так, как я летала. Только сейчас я плыла, крепко держась за Громова. Он чувствовал себя в воде, словно он в ней родился. И тут до меня дошло, что это вполне естественно. Так как я по гороскопу Водолей, который относится к воздушным знакам, то и моя стихия – воздух. А Громов, значит, по гороскопу один из водных знаков. Надо будет как-то спросить, когда у него день рождения. Вот это я замахнулась! Надо вернуться на землю. Мечтать-то, конечно, не вредно. Но.

Но пока я наслаждалась этим морем. Самое интересное, что этот мир был обитаем. В воде встречались рыбки, медузы, морские звезды. Почему тогда на Идэне никого нет? Мне, казалось, что я попала в диснеевский мультфильм про Русалочку. Или сюжет срисован с этого места? И что самое интересное, погружаясь на глубину, я не задыхалась, а чувствовала себя нормально, словно всю жизнь провела под водой. Правда, при этом я ни на миг не отпускала Громова. Мне казалось, что, если я его отпущу, то ко мне вернется мой страх.

Мы приплыли на небольшой остров, состоящий из скалы, пещеры и песка. Никакой растительности. Но это нисколько не портило впечатления.

– Это мое любимое место, – сказала Громов.

– Красиво, – ответила я. Почувствовав, под ногами землю, я отпустила Громова и озиралась вокруг. Здесь тоже никого не было, как на Идэне. И я поняла, что это его Идэн, только, наверное, с другим названием. Интересно, а что делал он тогда там? Неужели, он проплыл это расстояние, только из-за меня? Спрашивать я не стала. Не каждый ответ хочется услышать. Пусть останется так, как есть.

Глава 9.

Днем я работала и занималась детьми. А вот ночью.... Ночью мы были вместе. Но не так, как это принято: вместе ложиться и вместе вставать. Нет. Мы были вместе, путешествуя по разным, пусть будет, «снам». Если вы думаете, что между мужчиной и женщиной возможна дружба, то вы ошибаетесь. Да, какое-то время возможна, но потом она перерастает в другие отношения: любовь, ненависть, страсть, помощь, расчет и даже соревнование. Наверное, психологи еще что-нибудь придумают, я не знаю. Вот и получилось, что наши «ночные» встречи всегда заканчивались не просто физической близостью, а слиняем душ. Я никогда не думала, что прожив столько лет в браке, можно просто не чувствовать себя! А тут я словно проснулась, ожила и задышала полной грудью. Очень трудно выразить словами те ощущения и эмоции. Конечно, можно все списать на то, что во сне возможно всё. Я не стану спорить. Но я-то знала, что это не сны. Невозможно «спать», когда каждая клеточка твоего тела находится на грани, когда ты испытываешь такие сладкие муки только от одних прикосновений, когда чувствуешь близость не только тела, а той волны и энергии, которые оно излучает. Когда твое энергетическое поле переплетается с другим полем, когда они дополняют друг друга и становятся одним целым. Вот тогда и происходит то освобождение, которое возносит тебя на самую верхушку блаженства, и ты уже не принадлежишь себе, а растворяешься в пространстве.

Это не могло не отразиться на мне. Изменения стали такими заметными, что иногда мне казалось, что я сияю как лампочка в двести ватт. И что еще интересней, я стала видеть «светящихся» людей. Это как среди серого цвета толпы встречается ярко-желтая куртка, которую просто невозможно не заметить! Наверное, все влюбленные так смотрят на мир. Возможно. Но что тогда происходит с ними потом, почему они перестают «сиять»? Или невозможно сиять вечно? Или же все-таки возможно? Я думаю что, если рядом есть кто-то или что-то, что поддерживает это, то ты будешь сиять. Ведь пока не подсоединишь лампочку к электричеству, она тоже лежит, как и миллионы самых обыкновенных лампочек. И никто не заметит ее уникальности и яркости. «Она все равно рано или поздно перегорит», — скажете вы. Да. Но можно светить и сиять всю жизнь. А можно сгореть за несколько дней.