Пятнадцать ножевых 2 (СИ) - Вязовский Алексей. Страница 12

Многозначительно посмотрел на ментов. Поняли или нет? Вроде да. Переглянулись даже.

— На чем поедем? — спросил я. — И куда?

— Да тут рядом совсем, — сказал он и махнул рукой на грязную «копейку» болотного цвета. — Вон машина.

Мы подошли в «копейке» и я даже потянулся открыть переднюю дверцу, но тут сзади усатый не совсем вежливо прихватил меня за плечи и довольно грубо затолкал на заднее сиденье. А потом кто-то совсем уже неласково подвинул влево, так что я оказался прямо за водителем. Я повернул голову вправо и увидел сидящего рядом со мной какого-то хрена в ментовской шинели с погонами сержанта. Мухаметдинов сел вперед, хлопнул дверцей.

— Поаккуратнее, — вякнул я, вытянул ноги.

— Помолчи там, — рыкнул сержант, выдав изо рта сложный аромат смеси дешевого табака, подсолнечных семечек, колбасы и кариесных зубов.

Мы поехали. Причем явно не в Волгоградский район, а совсем в другую сторону. Кружил Мухаметдинов так высокохудожественно, что только моя скоропомощная привычка запоминать дорогу дала мне ответ — путь наш закончился в каких-то гаражах в Раменках.

Пока ехали, я слегка успокоился. Убивать точно не будут. На кой хрен им тогда светиться перед кучей свидетелей, показывать удостоверение, машину, сержанта этого вонючего? Подстерегли бы в менее людном месте и тюкнули. Так что пугать будут. Как пел главный советский пацифист Леопольд — неприятность эту мы переживем.

Сержант отработал роль злого копа до конца: выдернул меня из машины, так что чуть не оторвал рукав модного пуховика небесного цвета. Следующим движением он уже заталкивал меня в гараж под номером тридцать семь. После этого он решил, наверное, что акций устрашения достаточно. По крайней мере, внутрь он не заходил. Усатый и Мухаметдинов тоже остались на улице. Только тут я начал переживать за судьбу «дипломата», оставшегося в машине, но вряд ли меня кто пустил назад.

А ничего так у милиционеров секретные бункеры оборудованы. Стены кафелем обложены, стеллажи такие... уверенные. В яме фонарь-переноска горит, не то выключить забыли, не то антураж создают. Сверху традиционные для гаражей лампы дневного света.

— Сюда проходите, Андрей Николаевич, — послышался голос из угла.

Ого, да тут у нас выездной кабинет следака! Стол однотумбовый: одна штука, стул для присутственных мест неудобной конструкции — тоже один. На чем там сидит обладатель голоса, рассмотреть не могу, потому как на столе стоит лампа настольная, повернутая ко мне. А в нее абсолютно неэкономно вкручена лампочка ватт на двести, если не больше. Счетчик здесь, несмотря на двухкопеечный тариф, должен показывать при такой расточительности выдающиеся результаты.

Раз зовут, пройду. Не напрасно же я трясся по ухабам. Сел на стул, чуть подвинув его, и хамски развернул лампу от себя. Не тридцать седьмой год. «А только гараж», — некстати хихикнул в голове внутренний голос.

— Слушаю вас, — откашлявшись, как докладчик из общества «Знание», сказал я. И замолчал, разглядывая моего «потрошителя». Нет, не впечатляет. Лошадиное лицо, весь какой-то скособоченный, взгляд унылый. Такие утюг на грудь не ставят — в бухгалтерии работают.

А мой визави тоже молчал. Зачем-то выложил на стол казенный «макар», начал разбирать его, но потом бросил эту затею и вернул пистолету целостность. Но не спрятал. Наверное, вот в этот самый момент я должен испугаться очень сильно. А меня смехотунчик пробил. От нервов, наверное. Пришлось достать носовой платок и покашлять в него.

— Сегодня, Андрей Николаевич, вам принесут повестку из прокуратуры, — начал «бухгалтер». — На завтра. На ваш новый адрес, не в общежитие, которое вы так хитро указали.

— Принесут, так схожу, — ответил я. — Мне прятаться зачем?

— В прокуратуре с вами встретится следователь по особо важным делам Прокуратуры СССР Калиниченко, — продолжила «лошадиная морда». — И вы, Андрей Николаевич, когда будете рассказывать об известном вам случае, должны забыть о ранах на голове трупа, синяках.

— Так там же свидетелей куча, вскрытие, опять же... — пожал плечами я. Главное, не борзеть. Дослушать до конца и уйти. А то еще решат на всякий случай по почкам приложиться. Для закрепления результата. Как-то не очень хочется.

— Вы о вскрытии не беспокойтесь, — успокоил меня аноним. — Этот вопрос решат.

Круто начал Щелоков прятать концы. Акт судебки — поди скрой. Тем более, в бригаде этого прокурорского следака не только ментовские опера, но и люди КГБ. Интересно, а этих гавриков со Ждановской уже повязали или еще ищут?

— О маме подумайте, Панов, — продолжил давить «бухгалтер». — А то в Орле, говорят, хулиганы совсем распоясались. Да и в Москве тоже шалят, подонки. Вот недавно, представляете, за здорово живешь мужчину одного избили, инвалидом остался. А на нашу защиту, Андрей Николаевич, можете понадеяться. Главное, пришел, бодро доложил — не помню про раны ни хрена — и домой, в новую квартиру. На врача учиться. Понял?! — вдруг гаркнул он, да так мощно, что будь я помоложе — труханул бы. А так жизнь меня била и кидала, и не такие кричали.

— Вы представьтесь, товарищ, — я откинулся на спинку стула. — А то разговор какой-то неправильный получается. Вы меня знаете, даже родственников пробили. А я только корочку вашего Мухаметдинова успел прочитать.

— Не надо тебе знать мое имя, Панов, — «бухгалтер» нахмурился. — Тебе надо врубиться — тут игры серьезные идут. Растопчут как муху.

Я покивал — типа понимаю, но промолчал. Чего лезть в бутылку.

— Вот и молодец, — довольно подытожил мой собеседник, подумав, что я с ним согласился. — Иди. Домой тебя отвезут, как и сказали.

Вежеством тут и не пахло, так что я решил не прощаться. Какое, нафиг, «до свидания»? Мне с этим уродом встречаться больше не хочется.

Сержант и усталый куда-то делись, обратный путь я проделал в гордом одиночестве, сидя на заднем сиденье в обнимочку со своим черным «дипломатом». Водил указательным пальцем по кожаному боку чемоданчика и думал. Эти херы знают мой новый адрес, где живет мать студента, где он был прописан и где учится. Плюс расписание экзаменов. Всё это фигня, любой мент такую информацию нароет, не отрывая жопы от стула. Что дальше? Они в курсе, кто и когда меня собирается вызывать. А вот это самое печальное. Значит, у них там кто-то есть, в прокуратуре, кто такие вещи знает. Много народу могут такое разведать? Неведомо, в тех полутора сериалах про следаков, что я видел, о таком не рассказывали.

Допустим, я скажу как они хотят. И что? То! Вот свидетель, который путается в показаниях. Темнит. А там сверху, даже с самого верхнего верху, интересуются, где результаты? И начинают трясти меня, промеж остальных. Просто узнать, что там я скрыть пытаюсь. Или даже зачем я это делаю. Блин, мало я знаю про эту кухню. Вообще ничего почти. Значит что? Помощь нужна!

Товарищ Маслов, Дмитрий Саввич который, оказался чрезвычайно занятым человеком. Три раза с интервалом в полчаса звонил я ему, и постоянно меня динамили. То на объекте, потом на совещании, после — просто вышел. Я уже хотел было плюнуть на возможную слежку и попереться прямо к нему на службу по адресу Старая площадь, дом 8, но с четвертого раза мне повезло.

— Здравствуйте, Дмитрий Саввич, это Панов Андрей. Ну, который за автобусом нырял.

— Помню, как же.

— У меня тут срочные новости возникли, по тому вопросу, что мы обсуждали в прошлый раз.

— Совсем неотложные? До завтра не потерпит?

— Наверное, нет. Поздно может быть.

— Ладно, — тяжело вздохнул он в трубку. — Ты где сейчас? Стой там, подъедет машина с номером сорок да ноль шесть.

Ждал недолго, почти и не замерз. Вы ездили на машине с номерами серии МОС? А я вот сподобился. Один раз. Никакой разницы не заметил.

На проходной меня пропустили, пропуск уже заготовлен был. Уже поднимаясь по лестнице, я подумал, что надо было проверить «дипломат», не подложили ли туда прослушку? И тут же чуть не засмеялся вслух. До чего дошел… прослушку ищу в вещах.