Призыв ведьмы (СИ) - Торен Эйлин. Страница 42

Она мотнула головой и сказала:

— Ничего, — прошептала она, на деле не имея никакого голоса.

“Что? Дура, Милка! Что ты только что сказала? Серьёзно? “Ничего”? Твою мать!” — и это снова был голос Хэлы и Милена была с ней абсолютно согласна.

Дальше Роар просто нёс её через эту дурацкую равнину и это грёбанное поле никогда не казалось ей таким маленьким, эта дорога никогда не была такой, короткой, и ни разу ей не хотелось побыть с кем-то подольше, и не находила тоска от того, что вот сейчас будет тепло уютно и не будет его.

— Рваш, — с досадой он произнёс странное слово и остановился. — Я платье твоё там забыл.

— Вернёмся? — и кажется никогда не было в её голосе столько надежды.

— Тебя надо согреть, — возразил он. — Я же не прощу себе, если ты снова заболеешь.

— Мне не холодно и это я виновата, что туда плюхнулась, — ответила Мила.

— Виновата или нет, уберечь от горячки это не сможет, — заметил митар и продолжил путь. — Что ты вообще там делала?

— Я хотела тебе плащ отдать, — ответила девушка, а Роар снова остановился.

— Что? — нахмурился он.

Милена пожала плечами и это был очень нелепый жест, самый нелепый за всю её жизнь. Хотя сегодня она королева невезения и нелепости.

— Зато не намочила его, умница же, да? — спросила она.

— Умница? — Роар повёл головой, нахмурился на мгновение, а потом рассмеялся. — Больше не надо так делать.

— Хорошо. Не буду, — Милена покраснела, сжалась от смущения. — Тебе правда не тяжело? Я же и сама могу идти, — решила перевести тему разговора.

— Тяжело? — он глянул на неё в недоумении. — Да ты ничего не весишь. Тем более ты босиком. Туфли мы тоже оставили там, да и толку с них, ледяных. И вообще почему ты была в туфлях, а не в сапогах?

— Ну…

"Меня поцеловал твой брат и я его укусила и сбежала от него, и было как-то не до обуви…" — проговорила она у себя в голове. И перед глазами почему-то всплыла кровавая расправа одного брата над другим.

— Не знаю, — пожала она плечами, насколько это было возможно сделать в её состоянии гусеницы в руках у этого великана.

И рассмеялась.

“Сказка “Гусеница и великан””, — очередная идиотская мысль очень её развеселила.

— Что? — спросил у неё Роар. — Тебе смешно, что не знаешь как умудрилась выйти в холод на улицу без сапог?

— Нет, — Милена всё ещё смеялась и наверное это была простая истерика. — Просто я… просто я… ой…

Она правда хотела ответить, но тут икнула, чем вызвала очень неоднозначное выражение на лице у мужчины.

— Так. Милена! — а митару было не до смеха. — Уже горячка началась?

— Нет, прости, всё хорошо, — поспешила успокоить его беспокойство девушка. — Я просто гусеница, а ты великан и я не знаю почему это так смешно.

— Гусеница? — он нахмурил лоб, потом повёл бровью и явно это слово было ему неизвестно.

— Ну это… — она задумалась. С одной стороны это было так просто, но с другой оказывается ужасно сложно. — Боже, я не знаю как объяснить… это такая… такая… ну вот как я сейчас. Только ма-а-а-а-ленькая!

Теперь уже рассмеялся Роар. Такой у него был тёплый смех, как и взгляд.

Они дошли до ворот Трита и к невероятному счастью Милены там никого не было, потому что весь люд пошёл обедать.

Митар с белой ведьмой на руках совершенно никем незамеченные прошли через двор и на пороге Мила вдруг осознала, что сейчас им нужно будет встретится с Хэлой.

— Ох, и влетит нам от Хэлы, — покачал головой Роар, словно читая её мысли и стараясь говорить как можно тише.

— Стой! — он как раз сделал шаг внутрь и сбоку оказалась та самая лестница на которой совсем недавно "обжимались" Шера и Элгор.

— А? — он застыл в недоумении.

— Поставь меня, я одна пойду к Хэле. Влетит только мне, — объяснила Мила. — Ведь это я сама виновата.

— Я не боюсь Хэлу, — ответил на это митар. Кажется даже с какой-то обидой.

— Все боятся Хэлу, — улыбнулась Мила и Роар, ухмыляясь, согласно кивнул ей в ответ.

Кажется с невероятным нежеланием, а может это ей очень хотелось, чтобы с нежеланием, он поставил её на пол в сумерках лестницы.

— Может мне отдать тебе плащ здесь? — предложила девушка.

— И пойти по коридору в одной моей рубахе? — спросил митар. — Ну, уж нет.

— Тогда я потом его отдам, — прошептала она, стоя на ступеньках так, что была с ним вровень. — И рубаху.

— Так. Тоже нет, — мотнул он головой, озорно улыбаясь. — Сегодня я буду до вечера перебирать бумажки в рабочей комнате ферана, так что просто принеси туда. А то вдруг в следующий раз ты соберёшься отдать мне вещи с ещё большей опасностью для своей жизни. Я уж думаю может и не забирать у тебя их вовсе.

— Я принесу сегодня, — твёрдо произнесла она, убеждённая в его правоте.

Они какое-то время просто стояли и, господи-боже, если бы Милена была посмелее, она бы наверное поцеловала его сама, ей очень этого хотелось. Отчаянно, до боли хотелось. Но она такая трусиха, глупая-глупая трусиха.

— Увидимся, — выдавила белая ведьма из себя самую трусливую в своей жизни фразу. — Если выживу.

— Помнишь? Я в тебя верю, — прошептал Роар. И… Милена ушла.

"Ты самая тупая девица, Мил… мама была права, когда говорила, что тебе ничего не светит в этом мире. Как оказалось и в другом мире не светит…” — ругала она себя, пока шла по коридору.

Войдя в комнату серых, девушка внимательно изучила обстановку и с радостью заметила, что Хэлы нет, наверное она, как и все, была на обеде. Милена пробежала к своей кровати и сняла плащ.

— Что с тобой случилось? — голос Хэлы за спиной заставил подпрыгнуть и взвизгнуть.

Девушка развернулась и поняла какой у неё сейчас невероятно неоднозначный вид — в руках чёртов синий плащ, на ней рубаха синего цвета, и понятно, чья она, благо прикрывает голую задницу, наверняка сама Милена растрёпанная и нелепая.

— Это не то, что ты думаешь, — выпалила белая ведьма.

— Интересно, что я должна думать, — приподняла бровь Хэла. — Просветишь?

А что тут можно подумать? Но как бы Мила хотела, чтобы эти неприличные мысли были реальностью. Вот. Она это подумала.

— Ну… — девушка замялась, — я просто упала в реку и митар меня спас.

— Начало весьма многообещающее, — оценивающе повела головой женщина. — Такое я не могла бы подумать. Да. Дальше.

— И ничего дальше.

— Хм, — чёрная ведьма прищурилась, — ну как скажешь…

— Хэла, — девушке отчаянно хотелось рассказать.

Но Милена вообще никогда ни с кем ничем не делилась.

Да и с кем было делиться? Маме она была не интересна, сестра была просто вредина, у Милы и подруг-то не было совсем, разве что только бабушка. Поделилась бы она с бабушкой? А внутри было столько эмоций:

— Я… ну… — и невозможно было всё сказать из-за этого эмоционального отупения.

— Так, детка, успокойся, ладно? — перебила её Хэла, поведя руками в воздухе. — Я не настаиваю на рассказе. Где твои вещи?

— На реке остались, — теперь к глазам подступили слёзы.

— Понятно, — голос чёрной ведьмы был мягким. — Так. Я принесу другие вещи. А ты иди, там есть тёплая вода, подержи в ней ноги, чтобы согрелись. Переоденься и отнеси митару его одежду до того, как вернуться серые кумушки-голубушки, а то будешь им объяснять откуда у тебя не только его плащ, но и, вот это новость, рубаха нательная. Тут такой гвалт начнётся, что мало никому не покажется.

И Хэла вышла из комнаты, а Миле показалось, что женщина обиделась.

— Кажется, Милена Сергеевна, на сегодня ты перевыполнила план на пару недель вперёд, — грустно сказала она себе и сев на кровать зарыдала.

Глава 17

Роар стоял в комнате и сам не понимал, что такое с ним случилось, что натворил таких дел. Он знал, что должен был сдержаться, ведь это была не первая девушка в его жизни, но было в ней что-то, что заставляло его чувствовать себя мальчишкой.

Он натянул на себя чистую рубаху и с силой втянул в себя воздух, выпустил, попытался успокоится. На лестнице, пока стоял и смотрел в её глаза, почти перестал себя контролировать — был в шаге от того, чтобы натворить непоправимое.