День жёлтых цветов (СИ) - Суворова Кира. Страница 30

Столовая мало отличалась от подобного помещения в Тербийской Академии, да и выбор блюд оказался почти таким же. С одной стороны, это немного разочаровало девушку, ожидавшую большей экзотики. А с другой, так было спокойнее и проще. Как будто она никуда и не уезжала.

После ужина пришлось вернуться в покои, чтобы взять листочки со списками литературы, которые им принес секретарь, перед тем как устроить забег по территории. И наконец-то удалось попасть в библиотеку, куда так тянуло Дарайю с самого начала.

Вот тут и ожидала экзотика. В Тербии и Дарбии библиотеки обычно располагались в просторных одноэтажных строениях, пусть и с высокими потолками и такими же высокими стеллажами. А тут им предстояло подняться в башню. Как уже упоминалось, эта квадратная в сечении башня была самым высоким строением во всей округе, не только в Академии, да еще и с огромными часами, расположенными на уровне последних двух этажей. К счастью для студентов, когда-то гулко отбивавший каждые четверть часа механизм давно вышел из строя. А скорее всего, был выведен из строя вскоре после открытия Академии в незапамятные времена. “Благодарные” студенты, которых уже через пару ночей начинало подташнивать от ненависти при взгляде на не дающие заснуть нормально часы, быстро сообразили, как испортить “музыкальное сопровождение”, не нанеся вреда часовому механизму. Да, эти лодыри-студенты при надобности вполне шустро соображают, а уж изобретательность восхищает даже умудренных опытом профессоров. Кстати, преподаватели тоже испытали на себе прелесть чудесных часиков, так как их уютные коттеджи располагались недостаточно далеко, чтобы не прочувствовать все радости бессонных ночей. В результате никто даже не заикнулся по поводу ремонта внезапно онемевшего механизма, тем более никто не стал искать виновников поломки. Все сделали вид, что так оно и было с самого начала.

Но оставим, наконец, лирическое отступление для любителей подобных механических диковин и вернемся к архитектуре. Раз уж часы уже упомянули, то добавим, что их механизм занимал почти половину верхнего этажа, увенчанного ярко-зеленой четырехскатной крышей. К излишествам архитектор был не склонен и посчитал, что достаточно уже одного украшения для башни, которым искренне считал те самые часы. Поэтому никаких вычурных свесов крыши, заковыристых шпилей, флюгеров и тому подобной мишуры решил не использовать. Крыша как крыша, сплошной функционал. И как такого разумного человека посетила идея музыкальных часов? Возможно, это была единственная его промашка за всю практику, ведь не ошибается тот, кто ничего не делает… Ох, пресловутые часы никак нас не отпускают. Ну, это и немудрено, ведь их видно даже из соседнего городка, что уж говорить про Академию, которая как будто прилагалась к ним.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На первом этаже в центре закручивалась лестница, ведущая вверх. А вокруг нее были расставлены столы читального зала. Одна из сторон нижнего этажа башни была отгорожена, там располагались покои библиотекаря, который вообще редко покидал свои владения. Чаще всего даже еду ему приносили сюда же, благо из покоев был отдельный вход с улицы. Кстати, это просторное помещение чаще называли “читальным этажом”, а первым считали следующий, там находилась литература для первокурсников, еще выше располагался этаж с книгами для второкурсников. В общем, для каждого курса был свой ярус. Еще выше допускались лишь преподаватели, ну и остался последний этаж с часовым механизмом и отгороженной секцией совсем уж редкой литературы, что защищалась и зачарованными стенами, и мудреным замком, призванным сохранить ценные экземпляры, доступ к которым предоставлялся самим ректором. В итоге башня насчитывала: “читальный” этаж, шесть этажей по числу курсов, преподавательский и “часовой”. Девять этажей с высокими потолками в два-три человеческих роста. На фоне остальных строений, редко превышавших два-три этажа, башня возвышалась над округой, гордо демонстрируя всем свои круглые часики.

Глава 35

— Проходите, не стесняйтесь! — откуда-то неожиданно бодро “выкатился” невысокий и худенький седовласый мужчина, заметивший замершую на пороге библиотеки пару. — Не помню ваших лиц, вы новенькие?

— Да, — улыбнулась в ответ девушка. — Вам привет от Мерлината. Наставник обещал сообщить о нашем прибытии.

— Ах, так вы Дарайя! А это, надо полагать, Данкур?

— Он самый, — кивнул юноша.

— Ну что же, сперва дело. Давайте ваши списки, что вам там нужно на ближайшие месяцы?

Очень быстро на одном из свободных в этот поздний час столов сформировались две высокие стопки книг. Недостаточно высокие, чтобы повергнуть молодых людей в ужас, но вполне объемистые. Дарайя краем глаза пробежалась по корешкам, отмечая то, что уже успела прочитать, когда знаний, получаемых на лекциях, не хватало для помощи наставнику при работе над очередной новинкой артефакторики. И выходило, что как минимум две трети предстоящего ей тут курса она уже освоила. Смотритель библиотеки предложил выпить по чашечке горячего травяного настоя, собираясь расспросить девушку поподробнее о своем давнем знакомце, но Данкур напомнил, что они с раннего утра в дороге. Увидев разочарование на лице приветливого старичка, Дарайя поспешила заверить его в самой скорой встрече, пообещав обязательно навестить его уже завтра.

Она хотела полистать перед сном новые учебники, но оказалось, что Дан был прав, день был слишком долгий, и первая же книга, взятая девушкой в постель, была отложена уже спустя пару минут “чтения”. Почему в кавычках? Как еще назвать разглядывание букв, которые вроде бы и складывались в знакомые слова, но общий смысл куда-то ускользал, смываемый картинками утомительной дороги, так и мелькавшими перед взором засыпающей с открытыми глазами Дарайи.

Следующий день заставил чуть напрячься не привыкшую к повышенному вниманию девушку. Всем было интересно посмотреть на новичков. Но если Данкур купался во всеобщем внимании, с трудом скрывая удовольствие от происходящего, то Дарайя старалась свести навязчивое общение с новыми соучениками к минимуму. Во-первых, некоторые взгляды и фразы ее одногруппников и их приятелей показались опасно-заинтересованными. А мужской интерес — дело тонкое… Во-вторых, обиженные девушки, почувствовав в новенькой конкурентку, так и норовили уколоть сомнительными комплиментами. Это могло бы расстроить, но Дарайя подумала, что ей нужно просто потерпеть до лета. А еще свести пересечение со своей группой к минимуму. Первый же день показал, что она вполне может часть предметов зачесть в ближайшие дни. Оказалось, что в Тербии программа чуть опережала Нербийскую, а что-то она сама уже освоила под руководством наставника. Да и те занятия с Риком не прошли даром, он частенько забегал вперед, делясь своими знаниями.

Об этом и пошла речь во время вечерних посиделок у Била Элдора. Библиотекарь познакомил Дарайю со своей внучкой, Камирайей, оказавшейся одногруппницей Данкура. Умница и красавица, высокая и гибкая, совсем не похожая на своего деда, девушка пообещала помочь уладить вопрос с досрочной сдачей экзаменов. Только с практической частью профильного предмета вряд ли получилось бы распрощаться быстро. Уж очень дотошный тут преподаватель артефакторики, любитель помучить студентов пересдачами и другими трудностями. Но с этим решил посодействовать дедушка. Не получится нормально договориться с Микаем Трулгом, можно зайти с другой стороны, через ректора. Тогда придется сдавать экзамен комиссии, но зато и совсем уж нелепых придирок удастся избежать. Обрадованная перспективами, Дарайя возвращалась в свои покои почти вприпрыжку, едва не сбив с ног какого-то высокого и длинноносого мужчину. Она искренне принесла извинения, но в ответ получила длинную, занудную отповедь, включавшую в себя общую характеристику никчемного и бестолкового поколения, а также недвусмысленный намек на умственные способности барышень, которых вообще непонятно зачем берут обучаться в Академии. И тратят тем самым драгоценное время таких умных и занятых людей… В общем, мужчина нашел-таки на кого вылить накопленную за долгое время желчь. Но нельзя сказать, что это принесло ему облегчение. Видимо, запасы желчи в его случае приближались к неисчерпаемым, пусть и бесполезным, ископаемым.