Вот и свела нас судьба (детство в серых тонах)… (СИ) - Патман Анатолий. Страница 48

Вообще-то, ещё из Петербурга по Неве и Ново-Ладожскому каналу, а потом и по Волхову можно было вполне удобно добраться до Киреша и на пароходе. Вот там, на правом берегу реки, и чуть восточнее этой небольшой деревеньки, и находилось наше имение Берёзовая горка с господской усадьбой. Хотя, так было дольше.

Глава 24

Глава 24.

Дома?

Чуть позже мы спокойно загрузились на небольшой пароход «Царевич», ходивший от Новгорода до Новой Ладоги и обратно. Хотя, ничего примечательного, кроме широчённых колёс по обе стороны! И удобств, честно говоря, никаких. Ничего, нам недалеко, и люди мы не особо привередливые. А Федот и Мария вообще в первый раз. И на пароходе уже много было самого разного люда, больше, конечно, местных крестьян. Похоже, возвращались в свои деревеньки.

Река Волхов достаточно широкая и очень спокойная. Вообще, не очень сильное течение. И по ровным берегам простирался густой смешанный лес. Лишь местами виднелись поля и деревеньки. Точно, красота неописуемая! Считай, моя Родина!

В Киреш мы прибыли уже только к вечеру, даже ближе к ночи. Местные крестьяне, занимавшиеся частным извозом, на неказистой пристани наперебой загрузили наши вещи в три поводы. Хоть мы полностью и не назвались, но они и так опознали Арину Васильевну. Конечно, наслышаны были возчики о нашем семействе. Вот меня они не сразу узнали. За этот год я точно успел немного вырасти и сильно окрепнуть. Пока в деревеньке, похоже, ещё никто не знал о наших успехах в Петербурге, то, к сожалению, и отнеслись лохматые бородачи к нам довольно пренебрежительно. Хотя, это было вполне ожидаемо. Из-за бедности мы в округе особым уважением у местных помещиков не пользовались. Это, похоже, передалось и крестьянам. Правда, пределы вежливости к людям благородного происхождения возчики всё же не переступили. Но и опасаться их следовало. И тут вполне к месту был полностью заряженный револьвер, подаренный мне князем Николаем. Я уже успел немного потренироваться и мог достать его из-под пиджака почти мгновенно. Как, ага, шустрый и наглый американский ковбой! И уже успел сделать в Петербурге несколько пробных выстрелов, конечно, тайно, в дровяных сараях недалеко от нашего дома. Были у меня навыки, были, и они как бы почти сразу же и восстановились. Оттого за себя и своих спутников я уже не боялся. Уж револьвер лучше поймут.

А так, даже по здешним меркам, у нас было не особо богатое имение. И земли лесные, не особо плодородные, так-то больше болотистые. Наверное, только рожь и выручала местных крестьян. И дары леса. И река. Жаль, но разная скотина, имевшаяся у них, была мелкой и большого достатка не давала. Не развернуться особо.

Разных земель у нас было как бы и почти под тысячу десятин, но пашни насчитывлось лишь две сотни. Ещё столько же болот, хотя, вместе с небольшим озером и парой ручьёв, лугов, и остальное уже лес. Тоже смешанный. Как в песне, тоже больше берёзы шумели. Но имелся и прекрасный сосновый бор, хоть и небольшой. Но, в целом, местность была красивой. Мне, честно говоря, нравилось.

И деревня Берёзовая горка с нашими бывшими крепостными крестьянами тоже была небольшой. В деревне насчитывалось лишь десяток дворов и восемь десятков душ крестьян обоего пола. Им отец при освобождении оставил столько же земель, как у нас, но с меньшим количеством леса. Вот лугов, хоть немного и болотистых, у них было больше. Хотя, тут вся местность такая. Хороших пашен у всех помещиков и крестьян мало. Правда, у наших бывших земель были побольше, чем у других! Пусть они теперь нам уже как бы и не принадлежали, но всё равно продолжали работать почти как ранее. И оброк платили, хоть и небольшой. Больше своей работой и, ага, продуктами питания. Которые потом управляющим продавались торговцам. Вот у нас и получался небольшой доход. Что ни говори, мы с тётей, точнее, я, как владелец имения, и она, как моя опекунша, если так уж непредвзято подумать, тоже настоящие эксплутаторы трудового народа. Хорошо, что теперь крепостных не было.

Вообще, рядом с нами особо богатых и роскошных имений не имелось. Что делать, полная глушь, особенно зимой. Хороших дорог ведь не было. Только Волхов и выручал. Всё-таки и пароходы по реке ходили, и баржи разные. И торговля кое-какая шла. Пусть и не так, как ранее. Теперь люди больше тяготели к железным дорогам. А лесов и поближе к ней, и лучше, было полно. И рыбы больше можно было наловить в Ладожском озере. Не говоря уже о Балтийском море. У нас тут просто негде развернуться.

Ранее, до освобождения крестьян, земли вокруг Киреша, кроме нашего имения, принадлежало помещикам Хвостовым. Нет, и сейчас тоже, но лишь небольшая часть. Одно большое имение теперь, вроде, принадлежало какому-то молодому помещику Дзичканецу, правда, выкупленному совсем недавно. Другим именем владел уже торговец зерном Сергеев, но тоже и десяти лет не прошло. Часть земель принадлежала каким-то господам Чеглокову и Рогинскому, но, говорили, что они собирались их продать. Да, вроде, их имения уже и были перезаложены несколько раз. И я по малолетству со всеми этими господами не был знаком. Так как всё последнее время мы больше проживали в Петербурге, то и тётя Арина ни с кем не общалась. Хотя, нас и здесь никто в гости не приглашал. Раз мы по сравнению с ними являлись почти нищими, а я ещё и был мал, то они с нами и не знались. Но нас это не так уж волновало. Да и другие помещики в своих имениях бывали только наездами. Даже летом.

А вот в имении, точнее, господском доме, нас встретили очень радостно. Скромный такой двухэтажный дом: низ каменный, а верх деревянный, но из дуба. Правда, хоть крыша и крыта черепицей, но прохудившейся. До этого на ремонт у нас просто денег не было. Потому что выкупные деньги за разданные крестьянам земли отец успел исстратить почти сразу же, конечно, больше на покрытие прежних долгов. И прилегающая к дому территория была немного запущена, но всё равно осталась симпатичной. Да, особого богатства не наблюдалось. В Петербурге в таком доме могли жить только не особо богатые дворяне и прочие торговые лица. И надзирал за ним наш давний управляющий Михаил Петрович Игнатьев, солидный бородатый мужчина лет под сорок. Уже лет как десять. Правда, и его немалая семья жила здесь же. Фактически наш дом являлся родным и для его четверых детей. Ведь все они родились здесь. Нас дружно встретили ещё вполне цветущая Агафья Николаевна, лишь чуть моложе мужа, сыновья Родион и Пётр семи и пяти лет да самая старшая из детей Светлана. Ей, и вполне симпатичной девочке, было уже десять лет. И, конечно, она была одета довольно скромно. С нарядами княжны Татьяны точно не сравнить. А самая младшая двухгодовалая Ксения крепко держалась за мать и смотрела на нас просто с любопытством. Дети управляющего, да и старшие тоже, сразу же почувствовав немалые изменения в нас, застеснялись. Видно было, что на этот раз мы уже были одеты намного лучше, чем в прежние годы. Даже Федот и Марья. И вещей привезли больше.

Хотя, нас встретили ещё по паре довольно молодых слуг и служанок. Тех же крестьян, подрабатывающих у нас. Всё равно ведь немалое хозяйство, и поддерживать сам дом и имеющиеся хозяйственные постройки в хорошем состоянии их руки совсем не лишние. Но мало чего у нас имелось! Небольшая конюшня, сараи для нескольких коров и овец, хлев для свиней, пара амбаров, большой сеновал, ледник и баня да ещё несколько небольших хозяйственных построек. Обычное зажиточное хозяйство, но никак не успешное помещичье имение. И половина скотины принадлежала Михаилу Петровичу. Правда, пользование нашими имуществом и угодьями как раз и входило в оплату его работы. Да ещё двадцать рублей в месяц ассигнациями. Честно говоря, для такой важной должности совсем мало. А уж труд членов его семьи никак не оплачивался. Совсем скромно. И слуги получали не больше пяти рублей в месяц. И до этого мы больше и не могли. Доходов имение давало не очень. Нам доставалось лишь под тысячу рублей в год. Ну, ещё немного разных продуктов. Когда удавалось доставить их в Петербург. Но это не всегда. В последний раз Михаил Петрович навестил нас только перед Рождеством и завёз тогда самое необходимое. Правда, нам в квартире и хранить продукты было негде.