Первый из рода: Раб (СИ) - Крыс Виктор. Страница 38

– Теперь он твой, – громко проговорил воин и развернулся в сторону своего отряда, так и оставив в своих руках ножны.

– Этот тот самый меч, из-за которого перед башней вы меня заставили отдать столько оружия, – прошептал Махшуд.

– Да заткнись ты, – пробурчал я, подходя и касаясь рукояти двуручного меча. – Прекрасная сталь.

Меч был хорош, но почему он не оставил ножны? Остальная же броня и клинки были ужасны, Махшуд снял лишь пару медных пластин с чужой брони и надел на мою, но самое важное, что он нашел в этом барахле мой утерянный медный щит.

– Вы готовы? – спросил Харон, делая знак проходчикам, чтобы те разошлись.

– Пора спускаться? – спросила Ария. – Есть какие-нибудь подсказки на арке?

– Есть, потому нам и нужны отмычки, – хмуро проговорил Хамор, ведя нас к стене, возле которой был разбит шатер. Люди из лагеря уже спешно собирались выступать, они не мешали нам, смотря на нас как на идущих на смерть.

До шатра мы шли в боевом порядке, Ария, потом я в полушаге, а на удалении от меня шла Сира с Харией, что должна успеть в случае надобности вылечить умирающего или спасти от смертельного удара. Замыкал нас Махшуд, что успел где-то поднять с земли мешок с припасами. И сделал это так мастерски, что никто и не заметил как он забрал еще и бурдюк, и как было видно по его ухмылке, бурдюк этот с вином.

– На первом этаже вы вошли в голову монстра, – остановившись у шатра, проговорил Харон. – Мы же вошли в эту голову, когда она превратилась в каменную лестницу.

– И? – задал я вопрос.

– У этой арки нет ничего интересного, – открывая шатер и входя внутрь, проговорил Харон. – Кроме вещи, которой мы касаться опасаемся. Но раньше в башне всегда находился человек, что мог пройти через подобные арки, потому Саиди так и взволновался. Из всех проходчиков только вы еще не видели вход на шестой этаж. И возможно только вы можете пройти через него.

Мы вошли в шатер за ним и встали, замерев на месте: перед нами было огромное, четыре метра в ширину и в три метра высоту черное зеркало, что было вмуровано в каменную стену. В черном, антрацитовом стекле отражался мой отряд, немного измененные, будто спустя многие годы, но нас все еще можно было узнать.

Сира светилась белым, её кожа словно была сделана изо льда, а вот Ария напротив была словно наполнена черным светом, она словно поглощала свет от факелов. Отражение Харии казалось разлагающимся мертвецом, но почему-то в её глазах жизни было больше, чем у всех остальных, и она стояла между Арией и Сирой, словно разделяя, чтобы они не кинулись друг на друга.

Махшуд же словно помолодел лет на двадцать, и над его головой висела еле видимая, полупрозрачная корона. Он стоял и улыбался нам стоя рядом с Арией, и даже поглядывал то на Сиру, то на Харию, и клянусь, если бы мы могли, то услышали бы его шутки. А вот я казался еще больше чем сейчас, по огромным рукам текла то ли кровь, то ли ракетное топливо, так как они светились во тьме. В глазах отражения себя я видел стальную решимость, стоял я рядом с Сирой, без оружия, в одних лишь кожаных штанах и стальных сапогах, по которым иногда проскакивали искры, с оголенным торсом, по которому пульсировала энергия. И пыталась вырваться из меня.

– Это зеркало Агиза, – устало проговорил Харон, стоя перед зеркалом, в котором он почему-то не отражался, как и Харум. – В нем отражается лишь то, что должно случиться, но из всего отряда никто не отражается, и, как я смотрю, даже вы…

– Но я вижу, – проговорил я.

– Ты же видящий, Рык! – радостно проговорила Сира. – Точно, ты видишь сокрытое, так, и что же ты видишь?

– Что ты видишь, Зверь! – потерял спокойствие Харон. – Какой я в зеркале?! Что ты видишь, говори!

– Не только ты видишь, светящийся. Ох и дохляком же ты станешь в старости, все твои мышцы словно пропали, и ходить ты будешь без рубахи, – вдруг проговорил помрачневший Махшуд, что раньше всегда был веселым. И сейчас он смотрел именно на себя, особенно пристально на ту прозрачную корону над головой. – А вы, Харон да Харум, добьетесь высоких высот. В отражении вы выглядите счастливыми!

– Правда? – спросил Харон. – Как я выгляжу?

– Помолодевший, весь в золоте, и в руке посох, черный, с рубинами.

– Посох архимага! – выдохнул Харум. – А я? Зверь, что ты видишь?

– Я в этом не особо понимаю, – проговорил я, смотря на корону Махшуда и на Сиру, что светилась холодным светом. И от созерцания их отражений мне почему-то становилось грустно. – Вы в золотом халате, на вашей голове серебряная чалма, а руки усыпаны драгоценными перстнями.

– А еще пояс с двумя саблями, с ножнами из черного камня, – смотря на ничего непонимающего Харума, помог мне Махшуд увидеть то, чего не было в зеркале. – Более ничего не видно, прости нас, Харум.

– Сабли из черного камня, – неживым голосом проговорил Харум и сел прямо на каменный пол, схватившись за голову. – Неужто я стану личным советником императора? Этого просто не может быть.

– Зеркало Агиза никогда не врет, – усмехнулась Ария, посмотрев на зеркало блуждающим взглядом, ни она, ни Хария, ни Сира ничего не увидели. – Рык, весь наш отряд там есть?

– Да, – утвердительно кивнул я.

– Даже я? – оживилась Хария, а её отражение от этого возгласа будто ожило и остальные отражения вдруг от неё отпрянули.

– Есть-есть, красивая такая, – проговорил Махшуд, не отрываясь смотря на черное зеркало. – Ух какие румяна на щеках, а какая коса у тебя на плече. Вот сразу видно – вылитая смерть для всех мужиков, но одеты мы не богато, как и сейчас. Ничем не отличаемся.

– Неудачники, – выкрикнул на нас с пола Харум, смотря на зависшего в своих мыслях Харона. – Вы не станете такими как мы, так и останетесь никем, хоть и жить будете и пройдете башню.

– Зато мы отражаемся, как и вы. – усмехнулась Хария. – Значит, не умрем, пройдя через это зеркало.

– Зато я теперь знаю свое будущее! А вы знаете свое! Ваш Зверь будет немощным нищим, у которого даже нечем прикрыть спину! – рассмеялся Харум. – Я же стану советником самого Императора! А Харон будет архимагом, да я никогда бы не коснулся зеркала Агиза, но знать свое светлое будущее никогда не помешает!

– Да заткнись ты, – зло проговорил Харон. – Вы готовы коснуться проклятого зеркала Агиза?

– Готовы, – твердо заявил за весь отряд Махшуд. – Собирайте проходчиков, пусть готовятся идти сразу за нами.

– А им вы не расскажете, как они отражаются? – Спросила Хария.

– Не стоит понижать их боевой дух, – лучезарно проговорил Харум. – Что если этих несчастных не будет в зеркале?

– Мы оставляем вас, – проговорил Харон у выхода из шатра. – Готовьтесь, шестой этаж встретит вас первыми.

– Пошли уже, – практически вытолкнул Харона из шатра Харум. – Кто бы мог подумать, ты станешь архимагом!

Когда они вышли из шатра настала тишина, мы слушали, как удаляются их шаги и как уже вдалеке они раздают приказы.

– Харум не отражался в зеркале? – спросила Ария, сделав первый шаг к зеркалу одновременно вместе с Махшудом. – Ведь так?

– Не было там ни его, ни Харона, – усмехнулся Махшуд, обнажая свою саблю и касаясь острием зеркала, от которого тут же пошла рябь, словно от водной глади. – Пошли, мы должны оторваться от этих лепешек в хлеву. Раз уж мы отмычки, то заодно станем и сборщиками усиливающих печатей, а потом поговорим с ними. Никто не против стать сильнейшими?

– Я не против, – печально проговорила Хария. – Эх, я надеялась в будущем стать магистром жизни, в белом платье и с золотым жезлом.

– Да с жизнью тебе не пути, – протянул я, готовя двуручный меч и медный щит к бою. – А вот со смертью, …

– Что ты несешь? – хмуро проговорил Махшуд. – Не расстраивай девочку.

– Как скажете, Ваше Величество, – усмехнулся я, подойдя к зеркалу.

– На кол посажу, светлячок, – ответил мне Махшуд. – Ну что, все готовы? Пошли!

– На шестой этаж! – воскликнула Ария, становясь позади меня в боевое построение в месте с Сирой, которая тут же шепнула мне.