Первый из рода: Раб (СИ) - Крыс Виктор. Страница 40

Наш бородач уже подкладывал себе под голову вещмешок и кинул в сторону девушек два мягких бурдюка с рваными плащами, что мы сорвали с местных созданий, но еще ни разу не воспользовались.

– Здоровяк, привал, – сквозь сон пробормотал Махшуд. – Первая дежурная смена твоя, разбудишь меня когда почуешь, что не можешь бодрствовать и что силы покидают тебя.

– Не дождешься, – пошутил я. – Спите спокойно.

– Спасибо, Рык, – проворчала сквозь сон Ария.

– М-м-м-ы-а, – промычала что-то нечленораздельное Хира.

Сира единственная не упала и не уснула прямо на месте. Она стояла с плащом в руках и смотрела на меня, молча, но как-то настойчиво.

– ? – вопросительно посмотрел я на неё, и поняв, что она ожидает пока я сяду или лягу, сел у камня где был хороший обзор и меня не должно быть видно. Есть я не хотел, спать тоже не скоро захочу, ведь во мне сейчас бурлило около литра разных допингов, да еще и лечение Сиры и Харии действовало.

– Не так, – подошла Сира и начала меня толкать, мою правую ладонь положила на свою ногу, на землю расстелила плащ, затолкав под меня край плаща с небольшим бурчанием, а свою голову положила на мою ногу и левую руку. И накрылась сверху шкурой огромной землеройки, что атаковала нас этаже на семнадцатом. Или на тридцать пятом? Я запутался.

– Бди мой сон, – пробурчала Сира. – Разбудишь – заморожу ногу.

– Спи, –коснулся я её головы своей огромной ладонью и мысленно активировал стихию огня. Да, трата сил, да, бесполезная, но смотря как нежится мой верный соратник, тем более такой симпатичный, грело в моей душе посильнее чем стихия огня.

– Теплый, – уже сквозь сон пробормотала ледяная ведьма, приобняв мою ногу. – Хороший, Рык хороший.

Я устало улыбнулся и продолжил ее гладить её, а она тёрлась от удовольствия щекой о мою ногу, и по ее розовым щечкам было заметно, как она начала согреваться. И вот она уснула, а я наконец был представлен самому себе. Как бы ни сложилось все дальше, но я почему то уверен что на кого-кого, а на Сиру я могу положиться в любой момент. Не раз и не два я выручал её в бою, но и она меня спасала много раз от смертельного удара. То за ледяной стеной укроет, то сменит, когда рука уже не подымается. Её никогда не надо было просить ни и о еде, ни о лечении, я всегда знал, что она рядом и поможет мне. И эта дружба, началась именно на этом этаже, еще когда он был затоплен, когда та река, что сейчас струится внизу и весело шумит на перекатах, разлилась в огромное озеро с тварями. Именно здесь ковалась наша дружба, на техническом этаже.

– А сталь ковалась на шестом этаже, – улыбнулся я, нежась в неподвижности и чуя, как гудят мои руки, как сами собой дёргаются усталые мышцы, которые помнят каждый этаж, каждого убитого монстра и, конечно же, человека, первым из которых после пятого этажа был Хурам.

Тогда черное зеркало Агиза приняло нас, не тронув и не убив, и как только мы вступили на шестой этаж зеркало покрылось трещинами за спиной Махшуда и взорвалось, вонзив нашему бородачу в штаны пару осколков. Не ожидав столь подлого удара наш храбрый лучник заорал, не столько от боли, сколько от удивления, а во тьме шестого этажа загорелись красным тысячи глаз. Шелест наполнил воздух и на потолке запылали зеленые огни, сотни насекомых, похожих на тараканов, но размером с человека. Эти твари питались друг другом, разрывая более мелких сородичей на куски. Но все же они больше любили мясо, и человеческим мясом, что само пришло к ним, были мы. Бой был жесток, и к тому времени как к нам присоединились остальные проходчики, этих насекомых осталось около десятой части, и то они уже не нападали на нас, а лакомились трупами своих сородичей.

– Печати наши! – закричал Хурам, увидев, как застыла с окровавленной ладонью Ария у печати. – Вы отмычки и не имеете право на силу!

Мы были не согласны, но Хурам и Харон с остальными проходчиками не были глупы и использовали магию крови, чтобы подчинить нас. Подобное хотела использовать на нас Ария на первом этаже, но вышло у них не очень. Ария успела коснуться окровавленной ладонью печати и кровавые щупальца заклинаний, что тянулись к нам от несколько десятков проходчиков, развеялись волной магии древних, что начала изменять этаж. Хурам, что стоял ближе всего ко мне, был мной же и вырублен, а затем мы утащили его на седьмой этаж под грозные крики его группы.

– Отрубленные ноги, отрублены и руки, – я задрожал всем телом, вспоминая песенку, которую бормотала наша целительница, что словно ворон вилась над пленённым членом совета. Ему не повезло оказаться в её нежных объятиях.

– И глазки еле видят, а Хария все пляшет , вот пошли кишочки и девушка смеется, да Хурам все горько плачет, секретики свои уж и не прячет, – все бормотала Хария и я невольно вспомнил ее нечеловеческое отражение в зеркале.

Многое рассказал нам Хурам, вход на седьмой этаж пропустил проходчиков лишь небольшими группами, и как рассказал мой пленный, так всегда бывает, в прошлый его поход все было точно так же. Группы сильных воинов, способных сдержать удар, шли впереди в качестве отмычек, а когда проход на этаж открывался в следующий раз, остальные группы бросались вслед, стремясь не помочь группе, а отобрать силу, магическую печать древних магов. Нельзя позволить отмычкам становиться сильнее, таких сильных отмычек как мы раньше не было на начальных этажах башни, и только поэтому мы успели добраться до печати на шестом этаже быстрее основных проходчиков.

– Махшуд был прав, сила не сразу видна её обладателю, – проговорил я.

Внутренний совет проходчиков, пока мы знакомились с Харией под защитой ледяной стены, раскрыл всем проходчикам, как именно используют отмычек. Их либо подчиняют магией крови, либо они по своему решению выполняют то, для чего и были спущены в башню. Вот она, стратегия победителей, спускаешься в башню и правдами, ложью, силой, угрозами, да плевать как, но объединяешь вокруг себя проходчиков и выбираешь из них смертников. И так до самого конца, конечно, не стоило забывать и о тайном правиле, о котором еще в зале совета на нулевом этаже обмолвился Саиди. Но он сказал не всю правду, что была сокрыта в его словах за ширмой лжи.

– Сила печати достанется убийце носителя печати, – проговорил Хурам когда Хария намотала на свой кулак кишки этого, как он верил, будущего советника самого императора. – Но действует это только внутри группы. Убей друзей, соратников и получишь великую силу.

Каждый проходчик, что вышел из башни, набивает на себе магическую татуировку под крики одобрения своих друзей, что прошли всю башню спина к спине. Набил себе черную татуировку и Хурам, его отряд в прошлом должен был пройти двадцать этажей, у него же на груди была выбито змеевидная цифра «пять».

– У Харона семьдесят пять, – прошептал измученный Хурам. – Я видел его цифру здесь, из башни он вышел один, никто из его отряда в прошлом возвращении из башни не выжил. Как поговаривали, он их сам убил, а я не верил…

– Хария, хватит! – рявкнул тогда я, не выдержав истерзанного тела и приготовился нанести смертельный удар.

– А зеркало соврало, – прошептал мертвец. – Не стать мне советником императора, ведь так?

– Нет, Хурам, зеркало никогда не лжет. В зеркале вас и не было, – ответил я ему и опустил двуручный меч на страдальца.

Информации от Хурама было море, он знал о башне намного больше, чем говорилось в книгах или слухах и легендах. Сила печатей имела свойство накапливаться, и если верить Хураму, Харон мог пройти башню без проблем, если только он не будет идти впереди всех. Этажи подстраиваются под тех, кто идет первым, чем сильнее входящий, тем сложнее и этаж, потому нельзя идти сильнейшему первым, таково негласное правило. В этом и кроется причина того, что всегда используют слабейших, а именно отмычек, им не дают запитывать печати для того, чтобы этажи не стали сложнее.

В отряд назад нас не примут, мы прямая им угроза, и есть вероятность того, что мы их уничтожим, в равном бою. Вот только этому помешает Харон, его истинная сила нам была не известна, но Хурам, утверждал, что его сила также безгранична, как и власть над проходчиками, они просто не могут ослушаться его приказов.