Первый из рода: Калибан, Проклятый зверь (СИ) - Крыс Виктор. Страница 44

− Прошу про.. – с поклоном начал я говорить, но старик ухмыльнулся и перебил меня.

− Пустое, не трать на меня слова, которые предназначены для твоего наставника, – пошел, не дожидаясь меня, вперед старик. – Иди за мной, у вас сегодня занятия на легендарном песчаном полотне.

− Я буду обучаться со второгодками? – удивился я. – Я практически ничего не знаю о символистах.

− Об искусстве слов и знаков прекрасно знает твой лоб, и как я вижу, он дважды об этом узнал, – не оборачиваясь, рассмеялся старик. – И молись своему Калибану, чтобы к вечеру ты не стал познавать искусство с выпускниками или со мной.

− Молиться не умею, и начинать не собираюсь.

− Твой выбор, − усмехнулся старик. – Дам совет, воспринимай наставника как наставника, а не учителя и каждое его слово воспринимай как истину. Каждая его угроза реальна, каждое благо призрачно, и хоть и кажется несбыточным, но поверь моему Слову, оно еще реальнее, чем угроза.

− Вы были его учеником?

Старик замер на полушаге, и я замер следом за ним.

− Я единственный, кто носит бордовое кимоно как символист за последние пятьсот лет, – тихо проговорил старик. – И мне интересно, какое кимоно наденут на тебя, если ты умрешь или выживешь после нашего общего наставника. В цвете кимоно кроется вся суть.

Я молчал, а старик продолжил говорить, стоя ко мне спиной.

− Я ученик наставника уже второе столетие, и чуть позже присоединюсь к вашим занятиям, – хрипло проговорил старик. – Мне было пять лет, когда меня скинули в отвесную пещеру. Там среди червей, поедающих трупы, и падальщиков пещер, меня нашла Тень императора. Вышел я через десять лет в бордовом кимоно, одежде моего наставника, которое всегда черное, но это кимоно было окрашено его кровью, ибо нужен был именно этот цвет.

Старик замолчал, потряс плечами, словно скидывая жуткие воспоминания, и бодро зашагал вперед.

− Что я все о грустном-то, Калибан? – рассмеялся старик. – Я не ты, а ты не я. Вот, например, там за поворотом сидят тупейшие из тупейших. Или, как говорит светлейший и наисильнейший Алагау, лучшие из лучших, жемчужины рода символистов. Я туда не пойду, а то, боюсь, расстроятся малыши, но не встретить младшего ученика я как старший ученик не мог, удачи тебе, Калибан Рык.

− Я не знаю вашего имени, − с поклоном проговорил я, когда старик повернулся ко мне лицом, а его огромные серьги, что были золотыми, вдруг оказались серебренными.

− А оно тебе надо? Давай потом поговорим, а то затянется это все, – махнул на меня рукой старик, и если бы не часть истории, рассказанная им, то это могло быть прямым оскорблением, но что-то подсказывало мне, что не знать, как зовут ученика Тени, равно незнанию имени самой Тени, и это норма жизни. Когда придет время, он назовется, надо лишь дожить до этого момента.

– Вот, вижу по глазам, все понял, а говорили что тупоголовый зверек из северных племен, да еще и принцем назвался...

Старик начал резво уходить по своим делам, оставляя меня одного, но на мгновение остановился.

− Ох, назваться светлой ведьмой в отместку за принца, ха-хах. Вот молодежь пошла, в мое время за такие шутки в пещеру кидали, к червям ха-ха-ха!

За поворотом было небольшое поле, обложенное камнями, справа белыми камнями, слева черными. Белый песок, словно просеянный через сито, усеяли по правую сторону полсотни учеников ровно до середины, где была проведена борозда в ладонь шириной и в две ладони глубиной. Я встал у границы, ожидая, когда с крыльца большого дома ко мне обратятся. На крыльце слева восседал в белом халате Алагау, а справа, прямо на циновке, спал молодой парень в черном кимоно, сокрытый тенью от небольшого навеса огромного крыльца без ступеней.

− Как я и думал, Тень, твой ученик не проявил уважения, − радостно улыбался седой Алагау, смотря на меня. – Он опоздал! Это непростительно, ученик должен приходить вовремя!

− А когда у человека происходит все вовремя? Ты мне скажешь, Алагау? – лениво перевернулся на спину молодой юноша и возвел руки к крыше, потягиваясь.− Ты понятия не имеешь что такое вовремя, а вовремя у человека бывает всего один раз в жизни, во время зачатия. Ведь чуть раньше или чуть позже и это будет уже другой человек. Так что Проклятый не мог прийти вовремя, а пришел раньше, чем стоило. Я ждал его на закате.

− Тень, ты будешь его учить, когда уйдем мы? – спросил Алагау.

− Я не буду его учить, он будет учиться сегодня сам. А-а-ах, как же я хочу спать, – лениво зевнул молодой парень и перевернулся на бок. – Калибан, сядь передо мной, на том же расстоянии, что и ученики Алагау. Я еще не понял, как ты пахнешь.

− Х-хм, кхм, – послышался сдавленные смешки от учеников.

− И не садись близко к ним, − указал Тень в сторону учеников Алагау. – Они воняют. Алагау, ты на какой помойке или сточной канаве их нашел?

− Мы не воняем, уважаемая Тень, – вдруг осмелился один из учеников, а остальные ученики начали косо смотреть на меня. На Тень они не смели даже смотреть.Я же медленно подошел и сел на белый песок, так как меня попросили, и даже вежливо.

− От вас несет, не от всех, но запах сильный, – лениво садясь на циновку, проговорила Тень. – Ты вот, говорливый, сегодня ночью врал, такой тонкий запах. Хорошему человеку, женщине, врал сильно, а зачем и не знаешь, потерять боишься. Хочешь с лучшими связями выйти, с родством, а эту так не ценишь, но зря, запах хороший от неё. Вот еще запах, не сильно противный, я его даже понять могу, но спать мужчине с мужчинами? Попробуй с женщинами! А это запашок воровства… Два медных? Нет, мало, золотой, какие деньжищи! Верни золотой тому, у кого украл, иначе совесть тебя замучает. Ну а у тебя, Алагау, гордыня, вот твой запах. Виновен в подобном и я, у меня такой же запашок… А вот еще запах от ученика, хватит спать со своим братом, спи с сестрой…

Он перечислял, кажется, все пороки, наугад, но, тем не менее, по лицам молодых символистов было заметно, что попадал в цель он довольно часто.

− А он, как пахнет он? – посмотрев на меня, спросил говорливый ученик.

− Его истинный запах перебивает кровь и смерть… Убийство девушки? – проговорила тень, смотря на меня сурово. − Иньху уже доложил в совет мастеров?

− Да, – проговорил я. – Она…

− Я знаю, монстр, удивительно другое, это девушка, а не женщина, – задумчиво проговорил Тень и замолчал на минуту. С ним молчали и все остальные, когда же он очнулся от задумчивости, то пересек границу тени и света. – А теперь смотри, запоминай и думай. Покажи глупцам что под твоей личиной разбойника, зверя и монстра есть острый ум.

− Я постараюсь...

− Не надо стараться, надо выполнить твое первое задание, − ухмыльнулся молодой парень. – Считай это главным экзаменом, а теперь смотри.

Парень в черно кимоно нагнулся и коснулся кончиками пальцев песка, что моментально окрасился в черный цвет. Затем он достал из широкого рукава кимоно невзрачную палочку и касаясь черного песка нарисовал крест, который на глубине в полсантиметра был белым. Тень рукой, словно граблями разворошил крест, показывая, что белого песка нет под слоем черного, и тут же нарисовал вновь палочкой крест, но уже белый на черном песке.

− К закату повтори, не повторишь и я тебе такой же крест на черепе вырежу, – холодно улыбаясь, проговорил юноша. – И я буду рад, если ты сдохнешь при этой процедуре, ведь с наступлением темноты, сам понимаешь, ты…

− Беззащитен, – тихо проговорил я, принимая от тени палочку.

− Нет, мой храбрейший из учеников, – ободрительно улыбнулся парень, разворачиваясь ко мне спиной. – Ты будешь обречен, воин.

И уже обращаясь к ученикам Алагау, бросил мимоходом.

− Удачи и вам я желаю, безмозглые.

−Ученики, – громко проговорил Алагау. – Задание то же, смотрите, думайте, запоминайте.

Их песок стал зеленым и на нем Алагау также нарисовал крест. У каждого ученика было по десятку разномастных кистей, палочек, каких-то шпилек, веревочек и линеек. Они тут же начали измерять крест в глубину и ширину.