Пираты в Сомали. Повстанец (СИ) - Птица Алексей. Страница 36

— Ты ещё не потерял револьвер? — спросил я у него.

— Нет, — удивлённо посмотрел на меня Мхара.

— Так доставай его, осёл!

Подавая ему пример, я сунул руку под рубашку и выпростал из-под неё пистолет, показательно сняв его с предохранителя. Пистолет на взводе, патрон в патроннике, я готов!

Запоздало чертыхнувшись, Мхара достал револьвер, наставив его на сутенёра. Увидев такой расклад, я перевёл пистолет на других негров и сказал:

— Не повезло вам, ребята. Мой глупый товарищ слишком много говорит. За меня же обычно говорит моё оружие, — спокойно произнёс я и внезапно заорал: — С дороги, …ять!

При этом я стремительно отпрыгнул в сторону, и двое негров, что преграждали нам путь, отшатнулись назад. Мхара, скакнул вслед за мной. Путь оказался свободен и, не оглядываясь, я быстрым шагом пошёл по улице. Меня тут же догнал мой напарник, и мы завернули за угол.

— Бежим! — выдохнул я и припустил бешеным сайгаком, на ходу пряча обратно пистолет.

То же сделал Мхара, и мы помчались по улице, не разбирая дороги. Остановились, лишь пробежав пару кварталов, и то только затем, чтобы отдышаться.

— Ять, как ты задолбал! — мешая сомали и русский, орал я на Мхару. — Сколько можно? С таким отношением мы либо лишимся всех денег, либо умрём. А из второго вытекает сразу первое. В конце концов: на хрен ты мне вообще нужен? Я тебе не брат и не отец, чтобы всё время подтирать твою задницу после очередных приключений. Мне проще жить одному, и я не пропаду, в отличие от тебя. Решай: или ты выполняешь все мои указания, как приказы, или мы расстаёмся. Я отдаю тебе половину денег, и до свидания. У тебя есть срок до завтра, а сейчас идём уже найдём эту грёбанную гостиницу.

Мхара, хоть и здорово испугался, скорчил недовольную рожу, но ничего не ответил, и мы пошли дальше искать гостиницу.

Гостиницу нашли примерно через час и заселились в неё. Номер оказался гораздо больше, чем в прошлый раз, и обстановка тоже радовала. Заплатив за сутки, мы завалились спать, больше не говоря ни слова друг другу. А с утра начались сюрпризы.

Не знаю, что там себе думал Мхара, и думал ли он вообще, но едва проснувшись, он заявил мне:

— Мне с тобой не по пути, Башир. Отдай мне мои деньги. Я хочу жить так, как я хочу, а не так, как ты скажешь.

Произнеся столь длинное и сложное выражение, Мхара замолчал, выжидающе смотря на меня. Я, конечно, удивился. Не такого ответа я ждал от него. Ну, что же, так тому и быть.

— Сколько ты хочешь денег?

— Не меньше половины. И ты тратил мои деньги! — обвиняюще наставив на меня палец, заорал он.

— Наши я тратил, а не твои. Ладно, получишь ты свою половину, и я компенсирую тебе «твои» деньги.

Я прикинул наши общие финансы. У меня оставалось около двух тысяч двухсот шиллингов.

— Я отдам тебе половину, но что ты будешь делать дальше?

— Это не твоё дело, Бинго. Я буду на них жить и кайфовать, и я не хочу в Джибути. Это тебе туда нужно, а не мне. У меня есть дом, друзья, семья. А у тебя кроме глупой сестры и стариков никого нет.

— Хорошо, ты меня убедил.

Я достал и пересчитал деньги. Получилось, как я и думал. Вместе с деньгами, полученными в качестве награды, у нас осталось две двести пятьдесят семь. Разделив их, я отсчитал своему бывшему напарнику тысячу двести, и дал ему последнюю попытку передумать.

— Вот деньги, Мхара. Но, может быть, ты передумаешь?

Тот отрицательно помотал головой.

— Тогда я забираю себе оба автомата, потому как это я их добыл.

К моему удивлению, возражений на это не последовало.

— Забирай, мне хватит и пистолета.

Говорить нам было больше не о чем и, отсчитав нужную сумму, я придвинул её к Мхаре, тот попытался пересчитать, и я даже помог ему, рассказав, как определить купюры по их достоинству. Почему-то деньги считать умеют все, по крайней мере, учатся этому очень быстро. Научился и Мхара и, сложив купюры в разные по толщине стопки, рассовал их по карманам.

Пока он этим занимался, я достал из его сумки второй автомат и переложил в свою. Мхара, быстро собравшись и даже не умывшись, всё же решил просветить меня о своей дальнейшей судьбе.

— Я поеду обратно в нашу деревню, заплачу выкуп и возьму Меле в жёны, она самая красивая у нас.

— Делай, как знаешь, — пожал я плечами на этот пассаж. — Но, если сможешь вернуться домой, расскажи, что все наши погибли, и ты не знаешь, кто выжил. Обо мне скажешь, что видел меня раненным, а что дальше со мной приключилось, того не ведаешь. И к тебе будет меньше вопросов, и меня меньше будут спрашивать, если я вдруг решу вернуться.

— Хорошо, — отрывисто бросил Мхара и, забрав свою сумку, сбежал.

Я остался один. Сказать, что расстроился от этого? Нет, скорее наоборот, испытал облегчение. Что-то в последнее время благодаря Мхаре мы постоянно влипали в разные неприятные ситуации. Да одному и проще в чём-то… Но что же предпринять?

Обдумав ситуацию со всех сторон, я решил официально легализоваться. Значит, нужно выправить паспорт. Пока суд да дело, я вынул свой пистолет и, разобрав его, снова принялся смазывать и протирать. Эти механические, доведённые уже до автоматизма движения успокаивали, настраивая на позитивный лад. Я любил оружие, как любят его люди, не часто использующие. Красивая смертоносная игрушка, вызывающая интерес и привлекающая своей опасностью.

За прошедшие сутки пистолет очистился почти от всей грязи, что к нему прилипла. Оставалось придумать, что делать с лишним автоматом. Ладно, потом подумаю.

Спустившись на ресепшен, я уткнулся взглядом в сидящего за стойкой молодого парня.

— Как вам наша гостиница? — дружелюбно улыбнулся тот.

— Неплохо.

— Отлично! Будете продлевать проживание?

— Да. Мне нужно получить паспорт для поездки в Джибути. Никогда никуда не ездил, а вот пришлось. Не могли бы вы мне посоветовать, куда обратиться?

— Вам к пограничникам. У них контора недалеко отсюда, я покажу, как пройти, — услужливо согласился помочь служащий гостиницы.

— Спасибо.

Я заплатил за следующие сутки, выслушал немного путаные объяснения и потопал искать нужную мне контору. В двухэтажном здании, построенном ещё в начале века, располагалось несколько контор, одна из которых и занималась оформлением паспортов и виз.

Войдя в помещение, я сразу ощутил деловую атмосферу учреждения, в котором посетитель не имел никакого значения. За стойкой сидела самодовольная мадам и с умным видом перебирала бумажки. Очень много бумажек. На меня она не обращала никакого внимания, словно я был деревом, эбеновым…

Перегнувшись за стойку, я посмотрел, что она читала. Это оказались выписки домашних рецептов приготовления еды, напечатанных на английском.

— Вы что не видите, я занята! — тут же возмутилась дама. — У меня много работы! Что вам надо?

— Мадам, я могу вам подсказать, какие специи нужно использовать… — я перегнулся за стойку ещё раз и вычленил взглядом один из листков, — вот, например, в приготовлении мяса по-индийски, — ткнул я пальцем в нужный рецепт.

Дама вся надулась и побледнела от ярости, но взглянув в мои очень добрые глаза, поостереглась начинать скандал.

— Что вам нужно?

— Мне нужен паспортно-визовый отдел. Хочу уехать за границу.

— Он сегодня не работает, — отрезала она.

— А когда будет работать, завтра?

— Нет!

— Послезавтра?

— Нет, он работает, когда нужно.

— А когда нужно? — мягко осведомился я у неё.

— Когда нужно тому, кто готов заплатить деньги за услуги.

— Но я готов заплатить, и мне нужно.

После этих слов вредная чернокожая дама окинула меня более внимательным взглядом. Первоначальная брезгливость высшего существа по отношению к низшему постепенно таяла в её глазах. И она, избавившись от собственных иллюзий, решила тщательнее присмотреться к моей чёрной роже. Точнее к вещам, в которые я одет.

Удовлетворившись осмотром, мне соизволили ответить:

— Масса Стам принимает по предварительной платной записи.