Игра без правил (СИ) - Гурвич Владимир Моисеевич. Страница 23

— Я об этом ничего не знал, — ошеломленно произнес Лобанов. — Мы с ним не говорили о деньгах.

— Малыш выискивает богатых, по его мнению, иностранцев, и грабит их. И в данном случае произошло все то же самое. Правда не совсем понятно, почему он его убил, обычно он старается без острой необходимости не доводить дело до «мокроты». Возможно, что князь попытался оказать сопротивление, но, учитывая его состояние, вряд ли оно могло бы им помешать. Не исключено, что произошла случайность.

Все это время, пока шел допрос, Лобанов мучительно решал: сообщать ли следователю о ночном инциденте. Вряд ли ему понравится его рассказ, так как он разрушает ясную картину преступления. Придется увязывать один выстрел с другим, а как это сделать, если ничего не известно о том, кто стрелял? Но если он ему ничего не скажет, все последствия он будет вынужден расхлебывать в одиночку.

— Кстати, — сказал следователь, — мы установили по следам место, откуда был произведен выстрел.

Большаков достал несколько фотографий. На них был сфотографирован номер, тело старого князя еще находилось в кресле, где застала его смерть. Место же, с которого был произведен выстрел, было обведено мелом.

Лобанов внимательно рассматривал снимок. Какая-то деталь привлекала его особенное внимание, но он никак не мог определить, в чем она заключается. И вдруг его осенило.

— Скажите, вам не кажется, что стрелявший был левшой. Я бывший офицер и неплохо разбираюсь в таких делах. Если он, в самом деле, стоял на этом месте, он должен был попасть не в правый, а в левый висок. Так гораздо удобней, это естественная траектория пули. Если же он держал пистолет в левой руке, то тогда все становится очевидным.

Следователь поспешно взял у Лобанова снимок и стал внимательно его изучать.

— А ведь вы правы! И как никто этого у нас не заметил.

— А в банде Малыша есть левши?

— Этого мы не знаем, у него много народа и нам известны далеко не все.

— Почему же вы его никак не поймаете?

— Кое-кого из его банды мы словили. Но Малыш — опытный рецидивист, он тщательно готовит как сами преступления, так и пути отхода. Пару раз мы были у него на хвосте, но ему удавалось от нас ускользать. Но будьте уверены, мы его поймаем.

Их разговор продлился еще минут двадцать, он отвечал на вопросы следователя, которого вдруг заинтересовали родственные отношения Лобанова со своим аристократическим семейством. Лобанов давал пояснения, а в голове, словно молоток, билась одна мысль: сказать или не сказать?

Беседа завершилась, следователь пододвинул к себе пропуск и стал его подписывать. Лобанов же по-прежнему решал свой гамлетовский вопрос. Большаков протянул ему бланк, Лобанов положил его в карман и двинулся к выходу. У дверей он на секунду остановился, посмотрел на Большакова. Следователь уже не обращал на него никакого внимания и ковырял в носу. Лобанов толкнул дверь и вышел в коридор.

Глава двенадцатая

Новость, которую ему сообщил следователь о том, что в убийстве подозревается банда некого Малыша, вызвала у Лобанова противоречивые мысли и чувства. Почему-то он никак не мог поверить в эту версию. Шестое чувство упрямо нашептывала ему, что все гораздо сложней. Не Малыш же стрелял в него вчера поздно вечером из винтовки с оптическим прицелом? Эта тетрадь вряд ли интересует Малыша и его бравых ребят; очень маловероятно, что они вообще знают об ее существовании. Но с другой стороны если этот безразличный ко всему следователь уверяет, что в момент преступления в гостинице видели людей Малыша, то нельзя исключить и такой вариант. А может быть, тут действуют сразу две преступные группировки, каждая из которых преследует свои цели?

Но пока ему необходимо заняться другими, весьма печальными делами. Он сел в автомобиль и поехал в отель, где еще вчера проживал старый князь.

Едва он переступил его порог, как сразу же натолкнулся на Иннокентия. Судя по его растерянному виду, дела у него шли неважно.

Появление Лобанова его привело почти что в восторг. Он буквально бросился к нему, едва не сбив с ног.

— Как здорово, что ты пришел! Не представляю, что делать. Буквально через час обещали выдать тело Дмитрия Львовича. Нужно куда-то звонить, организовывать похороны. А я не знаю, как все это сделать. Ты знаешь, я никогда не занимался такими вещами. Тем более в чужой стране.

— Не беспокойся, сейчас все сделаем.

В организации похорон у Лобанова был немалый опыт, там, на войне ему приходилось хоронить большое число своих сослуживцев. А всего год назад он провожал в последний путь своего отца. С того времени в записной книжке остался номер телефона бюро ритуальных услуг. Он подошел к решепшен и стал звонить.

С ритуальном бюро Лобанов договорился быстро, каждый новый клиент, которых щедро поставляла им смерть, приносил фирме дополнительный доход. И они охотно приняли заказ.

Лобанов положил трубку и обернулся к Иннокентию.

— Они приедут и все сделают.

Это известие обрадовало Иннокентия, на его обеспокоенном лице появилась слабая улыбка облегчения.

— Ты снял с моих плеч тяжеленную гору, — сказал он. — Чтобы я делал сейчас без тебя?

— То же самое. Тебе просто необходимо больше времени, чтобы научиться тут ориентироваться. Это же не твоя страна. Ты тут не жил. Знаешь, я сегодня разговаривал со следователем, он сказал, что из номера Дмитрия Львовича похитили десять тысяч долларов.

— Да, верно, их не нашли. Он не хотел тратить эти деньги, это я точно знаю. Только на похороны.

— А где лежали эти злосчастные деньги?

— Он никогда не прятал деньги, они лежали в ящике его стола в очень красивой шкатулке с гербом князей Лобановых-Тверских. Она досталась ему от отца. Она и исчезла вместе с содержимым.

— Говорят в момент убийства здесь ошивались бандиты из банды какого-то Малыша.

— Да, следователь мне сказал об этом, — подтвердил Иннокентий. — Но я абсолютно не разбираюсь в вашем уголовном мире. У нас в газетах о нем пишут всякие страшные вещи. Например, ваши бандиты очень жестокие.

— Это так, хотя бандиты везде жестокие. Иначе они не бандиты. Но я хочу тебя спросить об одной вещи. Я искал тебя как раз в момент убийства. И нигде не мог найти.

— Я выходил ненадолго по своим делам из отеля, — сказал Иннокентий, почему-то при этом упорно не желая встречаться с взглядом Лобанова. — Поверь, это не имеет никакого отношения к убийству. Между прочим, с тобой хотела поговорить Натали. Как только она увидела меня, стала спрашивать о тебе: не знаю ли я, где находишься ты? Как будто я твой секретарь. — Он вдруг странно улыбнулся.

— Меня почему-то все хотят видеть, — усмехнулся Лобанов.

Теперь Иннокентий смотрел на него, в его взгляде отчетливо читалась нерешимость.

— После смерти у человека остается имущество. Мы с тобой его ближайшие родственники, то есть наследники. Мы должны как-то решить этот вопрос.

— О каком имуществе ты говоришь? О тех вещах Дмитрия Львовича, которые находятся в его номере. Но ты сам сказал следователю, что у него украли десять тысяч долларов? Там было что-то еще?

От Иннокентия исходил такой дух нерешительности и стеснения, что Лобанов даже проникся к нему некоторым сочувствием. Вот только непонятно, почему он не желает признаваться, где был в момент убийства. Он посмотрел на его руки. Нет, Иннокентий не левша. Хотя это вовсе не снимает с него полностью подозрения в убийстве.

— О чем говорил с тобой перед смертью Дмитрий Львович?

— Мы говорили о многом. В том числе и о том, кто возглавит наш род после его смерти. Он хотел, чтобы этим человеком стал бы я.

— Вот видишь! — чему-то обрадовался Иннокентий. — Я тоже хотел бы, чтобы ты стал бы во главе нашей семьи. Ты мне сразу понравился, едва я тебя увидел. Если понадобиться, я готов оказать тебе необходимую помощь в отстаивании твоих прав.

— Спасибо. Но пока на них вроде никто не покушается. Или есть претенденты?