Джек Ричер. Кровавое Эхо - Чайлд Ли. Страница 18

Ричер молчал.

– Почему вы не хотите мне помочь? Дело в деньгах? В том, что я не могу вам заплатить?

Ричер молчал.

– Я в отчаянии, – сказала она. – Вы мой единственный шанс. Я вас умоляю. Почему вы отказываетесь это сделать? Из-за того, что я мексиканка?

Ричер молчал.

– Все потому, что я грязная любительница фасоли, да? Вы бы не отказались, если бы вас попросила белая женщина вроде вашей подружки? Не сомневаюсь, что она белая. Наверное, блондинка?

– Да, она блондинка, – сказал Ричер.

– Если бы ее избивал какой-нибудь мужчина, вы бы его убили.

«Конечно убил бы», – подумал Ричер.

– А она сбежала без вас в Европу. Разве вы не хотели с ней поехать? Вы бы сделали это для нее, а мне отказываете.

– Это не то же самое, – в третий раз повторил Ричер.

– Я знаю, – проговорила она. – Потому что я грязь у вас под ногами. Я не стою ваших усилий.

Ричер молчал.

– Как ее зовут, вашу подружку? – спросила Кармен.

– Джоди, – ответил он.

– Хорошо, представьте, что в Европе Джоди попала в ситуацию, когда какой-то маньяк-садист избивает ее каждый день. Она вам об этом рассказала. Выложила все, что накопилось у нее в душе. Все, до мельчайших унизительных подробностей. Что бы вы стали делать?

«Убил бы его», – подумал Ричер.

Кармен кивнула, словно сумела прочитать его мысли.

– Но для меня вы не хотите этого сделать. Для белой женщины – пожалуйста, а для меня – нет.

Ричер открыл было рот, чтобы ей ответить, но вдруг понял, что для Джоди Гарбер он бы это сделал, а вот для Кармен Грир – нет. Почему? Потому что такие вещи делаются не хладнокровно, а в порыве охвативших тебя чувств, которые нельзя вызвать искусственно. Если ничего такого нет, то ничего и не будет. Все очень просто. Он уже много раз убеждался в этой истине. Если кто-то с ним связывался, он получал по полной программе. Обидеть Джоди – это все равно что выступить против него, потому что Джоди – все равно что он сам. По крайней мере, так было. В отличие от Кармен, которая никогда не будет значить для него столько, сколько значила Джоди, поэтому никакого порыва чувств нет и не будет.

– Дело тут вовсе не в белых или мексиканцах, – тихо проговорил он.

Когда она ничего не ответила, он продолжил:

– Прошу вас, Кармен, поймите же наконец.

– Тогда в чем дело?

– В том, что я знаю ее и не знаю вас.

– И это имеет значение?

– Разумеется, имеет.

– Ну так узнайте меня, – сказала она. – У нас есть два дня. Скоро вы познакомитесь с моей дочерью. Узнайте нас.

Ричер молчал, они продолжали ехать вперед. До Пекоса осталось пятьдесят пять миль.

– Вы были полицейским, – продолжала Кармен. – Вы должны помогать людям. Или вы боитесь? Вы трус?

Ричер молчал.

– Вы же можете это сделать. Делали раньше. Значит, знаете как. Вы сможете его убить и не попасться. Спрятать тело так, что его никто не найдет. Например, в пустыне. Никто ничего не узнает. Если вы будете соблюдать осторожность, на вас никто не подумает. Вас не поймают. Вам хватит ума.

Ричер молчал.

– Ведь вам хватит ума? Вы знаете, как делаются такие вещи? Знаете?

– Естественно, знаю, – ответил Ричер. – Но я не стану этого делать.

– Почему?

– Я уже сказал почему. Потому что я не убийца.

– Но я в отчаянии, – повторила Кармен. – Мне необходимо, чтобы вы это сделали. Я вас умоляю. Я готова на все, если вы мне поможете.

Ричер молчал.

– Чего вы хотите, Ричер? Секса? Пожалуйста, я согласна.

– Остановите машину, – сказал он.

– Зачем?

– Затем, что с меня достаточно.

Кармен вдавила педаль газа в пол, и машина рванулась вперед. Ричер оглянулся назад, потом наклонился к ней и резким движением поставил передачу на нейтраль. Двигатель взвыл, и машина сбросила скорость. Левой рукой Ричер схватил руль, вырвал из рук Кармен и направил машину на обочину. Она дернулась и остановилась. Ричер выбрался наружу и попытался успокоиться. Горячий воздух ударил в него, словно могучий молот, но он закрыл дверь и пошел в противоположную сторону.

Глава 4

Через двадцать ярдов Ричер отчаянно вспотел и пожалел о своем решении. Он находился посреди огромного пустого пространства, шел пешком по большому шоссе, по которому самые медленные машины ехали со скоростью шестьдесят миль в час. Вряд ли кто-нибудь захочет остановиться, чтобы его подобрать. Но даже если и захочет, им потребуется время, чтобы среагировать, потом посмотреть в зеркало и притормозить, – короче говоря, они успеют оказаться от него на целую милю. Они пожмут плечами, снова прибавят газа и поедут дальше. «Только дурак может рассчитывать, что его подберут в таком месте», – подумают они.

Хуже чем дурак. Настоящий самоубийца. Солнце палило нещадно, и Ричер решил, что температура воздуха не меньше сорока двух градусов. Воздушный поток от проезжающих машин был похож на порывы штормового ветра, громадные грузовики проносились мимо с такой скоростью, что ему чудом удавалось удержаться на ногах. У него не было воды. Он едва мог сделать вдох. Примерно в пяти ярдах от него по шоссе мчался нескончаемый поток людей, но он был один, как в пустыне. Если не появится полицейский и не арестует его за нарушение правил уличного движения, он вполне может здесь умереть.

Ричер повернулся и увидел «кадиллак», который по-прежнему неподвижно стоял на обочине. Однако Ричер продолжал уходить от него, прошел пятьдесят ярдов и остановился. Повернулся лицом на восток и поднял большой палец. Впрочем, как он и предполагал, никто не остановился. Через пять минут и примерно сотню машин единственным полученным им ответом был гудок громадного грузовика, который промчался мимо с пронзительным визгом шин, подняв тучи пыли и мелких камешков. Ричер задыхался и чувствовал, как кожа горит под лучами безжалостного солнца.

Он снова обернулся и увидел, что «кадиллак» дернулся назад и поехал к нему по обочине. Кармен никак не удавалось выровнять машину, и она виляла, чудом избегая столкновения с проезжающими машинами. Ричер зашагал в ее сторону, и Кармен прибавила скорость. Тогда Ричер побежал и остановился около «кадиллака», когда тот резко затормозил. Машина даже слегка присела назад. Кармен открыла окно со стороны пассажирского сиденья.

– Извините меня, – сказала она.

Он не услышал ее слов за шумом, но прочитал их по ее губам.

– Садитесь, – сказала она.

Рубашка уже прилипла к спине Ричера, в глаза набилась пыль, шум проезжающих машин оглушал.

– Садитесь, – одними губами произнесла Кармен. – И извините меня.

Он забрался в машину и почувствовал то же самое, что в первый раз: шум кондиционера, холодная кожа сиденья, маленькая испуганная женщина за рулем.

– Простите меня, пожалуйста, – повторила она. – Мне очень жаль. Я говорила глупости.

Ричер захлопнул дверцу, и вокруг него мгновенно воцарилась тишина. Он поднес руки к потоку холодного воздуха, льющегося из кондиционера.

– И я ничего такого не имела в виду, – сказала она.

– Ладно, забудем, – ответил он.

– Честное слово. Просто я в отчаянии и уже перестала отличать добро от зла. А еще я сожалею, что заговорила про секс. Это было отвратительно. – Неожиданно у нее сделался несчастный голос, и она добавила: – Понимаете, некоторые парни из тех, что я подбирала… ну, мне казалось, что это единственная плата, которая их устроит.

– И вы бы согласились переспать с ними в обмен на обещание убить вашего мужа?

Кармен кивнула:

– Я же вам говорила, что я в отчаянии, я напугана и чувствую себя в ловушке. Кроме этого, мне больше нечего предложить.

Ричер ничего не ответил.

– Ну и… я видела, как это бывает в кино.

– Я тоже видел такие фильмы, – сказал Ричер. – Убийце никогда не удается уйти от правосудия.

Кармен довольно долго молчала.

– Значит, вы не станете его убивать, – произнесла она с утвердительной интонацией.

– Не стану, – кивнул Ричер.