Дом страха - Омер Майк. Страница 3

Когда Наамит открыла дверь, Ханна даже вздрогнула. Та была одета в ярчайшую малиновую юбку и черные леггинсы; усыпанная крошечными блестками блузка сияла и переливалась в свете фонаря у входа. Губы густо-красные, и кое-где на лице оставались блеклые следы макияжа, но глаза и нос распухли и покраснели. Наамит явно недавно плакала.

– Ханна, – произнесла она, шмыгая носом. – Спасибо, что пришла.

– А как иначе? – отозвалась та. – Что случилось?

– Мы где-то час назад вернулись домой, а Эбигейл нет! Поначалу подумали, что она пошла к подруге. Но телефон у нее выключен, и никто из ее подружек не знает, где она.

– И подружки не знают? – переспросила Ханна, проходя вслед за Наамит в дом и далее в гостиную. Это оказалась совсем небольшая комнатка, с простецкой потертой мебелью. На поблекшем белом ковре стояли два дивана, между ними – круглый деревянный кофейный столик.

– Ну да… Ее лучшая подруга, Грейси, не отвечает на звонки, ее родители тоже. Рон поехал к ним домой, но там темно, и никто не открыл.

– Понятно. Может, они взяли Эбигейл с ее подругой с собой в кино или еще куда-нибудь?

– Ничего не сказав нам? – возразила Наамит. – Я не могу в это поверить.

У Ханны сразу возникло чувство, что именно произошло. Тем не менее она не намеревалась высказывать свое предположение вслух – речь шла о пропавшем ребенке.

– А сколько лет сейчас Эбигейл? – осведомилась она.

– Двенадцать, – дрожащим голосом отозвалась Наамит.

– Хорошо, где вы сами были, когда она ушла из дома?

– На вечеринке, – ответила Наамит. – Нельзя было оставлять ее одну! Я хотела позвонить своей маме, попросить ее приехать, но Эбигейл все твердила, что она уже не маленькая, что нянька ей не нужна…

– Так-так… На вечеринке? Не по случаю Дня святого Патрика? – Ханна приподняла брови.

– Нет, не совсем, – сказала Наамит. – Это был корпоратив, у нас в офисе. И все знали, что мы иудеи, так что праздновали и День святого Патрика, и Пурим [5].

– Ах да. – Пурим и вправду был уже на носу. Ну что ж, по крайней мере, это объясняло наряд Наамит. – А когда начался этот корпоратив?

– Начали в шесть, но мы немного опоздали. И вышли-то из дому только около семи.

– Понятно. А вы сказали Эбигейл, когда вернетесь?

– Сказали, что нас не будет где-то до полуночи, но вечеринка закончилась чуть раньше. Фирма у нас совсем небольшая. Все мои коллеги там были, но даже с супругами едва дюжина народу набралась. И мы решили не засиживаться.

Ханна вздохнула. В общем, дочка решила, что раньше полуночи родителей ждать не стоит, настояла на том, чтобы никто с ней не оставался, а родители вернулись гораздо раньше, чем обещали. Ее лучшая подруга тоже пропала, вместе со своими родителями. Ханну подмывало ответить, что Эбигейл с минуты на минуту войдет в дверь и выяснится, что она просто ходила на какой-нибудь концерт, на который мама не разрешила ей пойти, или что-нибудь в этом духе.

– А где Рон? – спросила Ханна.

– Ездит по району, ищет ее, – ответила Наамит.

– Послушайте, – начала было Ханна, но вдруг на секунду примолкла. – Вы сказали, что телефон у нее выключен?

– Верно.

Если и была какая-то подробность, которая вызвала у Ханны смутное беспокойство, то это она и была.

– А Эбигейл иногда выключает телефон? – спросила она.

– Нет. Всегда посылает или читает эсэмэски, или разговаривает с кем-нибудь, или еще что. Эта штука постоянно вибрирует.

– И вы сказали, что у Грейси и ее родителей телефоны включены – просто не отвечают, я правильно поняла?

– Да. Но я не думаю, что она с ними. И Эбигейл не отправилась бы куда-нибудь на ночь глядя, не предупредив меня.

Еще как отправилась бы, но Ханна не видела причин это оспаривать.

– Хорошо, можете дать мне свежее фото дочери?

– Ну конечно. – И Наамит поспешила из комнаты.

Присев на краешек одного из диванов, Ханна припомнила саму себя в подростковом возрасте. Бунтовщицей тогда ее вряд ли можно было назвать, но даже она порой отличалась не лучшим поведением. Тырила мамины сигареты и втихаря курила их со своей подругой Тиной. Первый раз напилась в пятнадцать – вернулась домой в таком виде, что сразу же рухнула в кресло, едва войдя в дверь. Украдкой выскальзывала из дому посреди ночи, чтобы встретиться с Гэри Джонсом – первым мальчиком, с которым целовалась. Ханна даже улыбнулась, припомнив этот поцелуй, неловкий и конфузливый, – его рот открыт, ее губы крепко сжаты, оба не совсем хорошо понимают, что делают…

И где же в данный момент Эбигейл?

Вернувшись, Наамит сунула Ханне маленькую фотографию в рамке.

– Это с ее последнего дня рождения, – объяснила она.

Ханна посмотрела на робко улыбающуюся девчонку. Эбигейл была в том неуклюжем возрасте, когда различные части тела растут, не договариваясь друг с другом. Ступни у нее были большие, руки длинные, но личико сохраняло детские черты, с щенячьим жирком на щечках. Золотисто-каштановые волосы опускались чуть ли не до самого копчика. По бокам от нее стояли Наамит и Рон, гордо ухмыляясь в объектив.

Ханна набрала центральную диспетчерскую со своего телефона. Ответ на звонок поступил практически мгновенно.

– Отдел полиции Гленмор-Парка, у телефона Кэндис.

– Кэндис? Это Ханна.

– О, привет, Ханна! – жизнерадостно отозвалась Кэндис. Всем сотрудникам отдела нравилось, когда она оказывалась за пультом – сообразительная, быстрая, славная.

– Послушай, у меня тут пропавший ребенок. Эбигейл Лисман, двенадцать лет, вышла из дома где-то между семью и девятью вечера, до сих пор не вернулась.

– Ладно, давай описание и адрес.

– Лаветта-уэй, двадцать три. Рост около пяти футов, европейская внешность, светло-каштановые волосы. С ней может быть еще одна девочка, примерно того же возраста, зовут Грейси… – Она бросила взгляд на Наамит.

– Дарем, – подсказала та.

– Дарем.

– Ладно, нет проблем, Ханна, сейчас передам патрульным.

– Спасибо. – Детектив отключилась. Оставалось надеяться на то, что кто-то из патрульных отыщет Эбигейл и привезет ее домой, предварительно напугав до усрачки. Чтобы неповадно было потом смываться вот так из дому. С детишками такое регулярно происходит. Ханна была озабочена, но особо не переживала.

– Поезжу немного по округе, – сказала она. – Может, и сама ее найду.

– Ладно, спасибо тебе огромное…

Но тут слова Наамит перебил телефонный звонок. Она бросилась к своей сумочке, порылась в ней и вытащила мобильник.

– Алло? Да? – Пару секунд послушала, глаза ее распахивались все шире. – Нет. Здесь ее тоже нет. Мы уже звонили в полицию, их сотрудница уже у нас. Мы никак не могли до вас дозвониться, Рон ездил к вам, и… – Она ненадолго примолкла, кивая, потом встретилась взглядом с Ханной. – Нет, конечно. Я ей передам. Да, пожалуйста.

Наамит отложила телефон.

– Это Карен – мама Грейси, – объяснила она дрожащим голосом. – Они ходили на День святого Патрика. Грейси тоже пропала и до сих пор не отвечает на звонки. Ее родители уже едут сюда.

– Сейчас позвоню напарнику, – сказала Ханна, кивнув.

Вот теперь она действительно распереживалась.

Глава 2

Бернард Глэдвин всем сердцем любил своих детей. Больше ничего на свете его так не заботило. Тем не менее они отнюдь не стремились упростить ему жизнь. И их было слишком уж много.

Пока их было всего двое, он неплохо с ними управлялся. С двумя детишками много чего можно сделать. К примеру, можно рассказывать одному сказку, в то время как его жена Кармен играет со вторым. Один родитель против одного ребенка – честная игра.

Вообще-то это представлялось настолько посильной задачей, что они с Кармен решили: третий ребенок – это просто отличная мысль.

Дело в том, что Бернард не понимал, что трое – это уже слишком, только пока они не завели этого третьего, – а в тот момент уже не вернешь младенца в магазин, точно? Теперь, с тремя, он мог рассказывать одному сказку, в то время как его жена Кармен играла со вторым, а третья тем временем ставила дом на уши: втыкала вилки в электрические розетки, пыталась поджечь на себе одежду и выбрасывала игрушки брата в унитаз. Все это напоминало работу циркового жонглера, которую Бернард так пока и не освоил. И подозревал, что никогда и не освоит.