Трое в долине (СИ) - Лисина Александра. Страница 59

Бочком-бочком, но мы все же приблизились к алтарю и, искоса взглянув на незнакомку, пораженно застыли — в отличие от других фигур из пепла, у этой было лицо! И оно оказалось настолько красивым, что, даже будучи искаженным от горя и отчаяния, все еще вызывало искреннее восхищение.

— Королева Элеонора, — не оборачиваясь, бросил Саан, которого гораздо больше занимали не мертвая королева, а две других статуи.

— Здравствуй, мама, — тихо уронил Вестник, с неожиданной тоской посмотрев на женщину в черном. А потом медленно наклонил голову и добавил: — Вот я и дома.

***

Наверное, именно в этот момент в моей голове что-то щелкнуло, и все кусочки мозаики внезапно встали на свои места. Лазоревое королевство… обманутая ведьма… предательство и отчаянная попытка защититься, которая привела к тому, что в нашем мире появился темный бог. Все остальное, как и сказал Норр, лишь следствие — уход светлых богинь, гибель ведьм, появление скверн, жрецов и боевых троек…

И лишь одно поначалу никак не вписывалось в картину: Вилли. Странный, невероятно могущественный, удивительно тепло относящийся к людям мальчик, которого на самом деле попросту не могло быть.

— Значит, это ты — мальчик из сказки, — прошептала я, озаренная неожиданной догадкой. — И это тебя когда-то благословил Саан… Вот почему ты выжил!

— Нет, — ровно отозвался Вестник. — На самом деле я тогда тоже умер. Но Саан вернул меня к жизни, хотя до сих пор не ответил почему.

Темный бог отвернулся от статуй своих сестер и невесело улыбнулся.

— Раз уж я тебя благословил, то должен был сделать хоть что-то. Но твоя душа уже отлетела, вернуть ее без сестер я не мог, поэтому ты бы так и остался мертвым, если бы я не вложил в твою грудь один из своих осколков.

— То есть все это время во мне была твоя душа?! — вскинул голову мальчик.

— Да. Поэтому тебе и не суждено было стать человеком. Все, что ты переживал и чувствовал, было слегка… не настоящим. Не твоим. Но именно это в конечном итоге и привело тебя ко мне.

У Вилли опустились плечи.

— Значит, я все-таки нежить… пускай и с душой темного бога.

— Нет, Вилли, — неожиданно мягко улыбнулся бог. — Ты все еще человек, пусть и лишенный эмоций. Именно тебя я когда-то благословил. Частичка моей души лишь позволила тебе не пропасть, оказавшись в эпицентре моей силы. Сохранила разум. Помогла выбраться. Вернула к свету. Уберегла от нежити. Подарила новую жизнь. Она же подсказала тебе направление, поэтому ты всегда знал… чувствовал, где находятся остальные осколки, и в конечном итоге их все-таки собрал.

— Но все мои усилия были зря. Это были не мои чувства.

Саан качнул головой.

— Быть может, ты напрасно стремился вернуть себе то, что когда-то потерял, однако твои усилия вовсе не были бесполезными — то, чего не смог почувствовать ты, за это время успел почувствовать я. И это не только позволило мне выжить, но и, как ни странно, дало вполне законченное представление, что же это такое — быть человеком.

— Тебе? — недоверчиво прищурился Вилли.

— Что? Думаешь, у такого, как я, не может быть эмоций?

— Может, и могут, но все же ты настолько далек от людей…

— Ты сумел сократить это расстояние, — ласково коснулся его макушки Саан. — Но твое время подходит к концу. Ты ведь понимаешь, что иного быть не может.

— Я готов, — просто сказал мальчик. — Смерть меня никогда не страшила.

— Тогда спи, Вильгельм Алнарокский. И пусть тебе приснятся хорошие сны.

Вилли послушно закрыл глаза и обмяк, однако Саан не позволил ему упасть на пол, а вместо этого ловко подхватил и аккуратно положил бездыханное тело на алтарь.

У меня в груди что-то болезненно сжалось.

Вилли… Ох, Вилли! Ты ведь знал, что так будет! Знал, однако все равно пришел. Да неужели жизнь была тебе настолько в тягость, что ты столь охотно променял ее на смерть?! Впрочем, жизнь без души… возможно, это и не жизнь вовсе. Ты прав. И все же нам с ребятами будет тебя не хватать.

«Прощай», — с тяжелым сердцем подумала я, в последний раз глянув на мертвенно бледное лицо мальчика.

— Так. Теперь ваша очередь, — на мгновение обернулся в нашу сторону бог, и меня, как ножом, пронзил его тяжелый взгляд.

— Что ты от нас хочешь? — упрямо выдвинув подбородок, набычился Ник, а мы с Ланкой инстинктивно приняли боевое построение. Ларун тоже не отступил, прикрыв Нику правый бок, тогда как мастер Мирр точно так же прикрыл меня и Ланку.

Да и вампиры, как ни странно, в стороне не остались — у нэла Нардиса при виде мертвого мальчика аж клыки наружу полезли. Алые глаза полыхнули настоящей жутью. И даже Артис недвусмысленно ощерился, встав так, словно был не прочь сойтись с Сааном в рукопашной.

— Подойдите… вы трое, — не обратил на них ни малейшего внимания темный бог. — Без вас моих сестер не вызволить. Ну же, живее. Мое время в этом мире ограничено. Не успеем сейчас, будете еще тысячу лет ждать подходящего момента, и что за это время с вами произойдет, даже я загадать не берусь.

— Что ты сделал с Вильгельмом? — не сдвинулся с места Ник.

— Ничего. Он как был мертвым, так и остался. Но прежде чем вызывать сестер, нужно уничтожить источник скверны, без этого у нас ничего не получится.

— Я думал, первая скверна внизу…

— Нет, — усмехнулся Саан и демонстративно ткнул мальчика в грудь. — Она вот здесь. Это в него попал самый первый осколок. И именно там сформировалась первая в вашем мире скверна. Пока Вильгельм был безумным, он разнес эти семена повсюду, где побывал. В леса, поля, даже в города и села. Первое время он не мог это контролировать. Сила лилась из него подобно прорванной плотине. Поэтому там, куда он приходил, неизменно оживали кладбища, восставали мертвые, умирали живые… Именно поэтому скверн в вашем мире так много и поэтому же они разбросаны так далеко.

— Он?! — ошарашенно воскликнула Ланка.

— Да. Огромная скверна под нами — всего лишь вторая по счету. Просто потому, что мальчик долгое время бродил по долине, как самый обычный безумец, и одним своим присутствием помогал ее создавать. Тысячу лет, две… а может, больше она вытачивала себе место в скалах. Росла, развивалась, ведь источник, который ее подпитывал, всегда находился под рукой. Здесь же мальчик и нацеплял на себя темные семена. А потом открыл для себя спонтанные порталы и унес семена с собой, дав скверне возможность вырасти еще больше. Собственно, это его вина, что в ваших землях появилась нежить. Если бы он остался в долине, то от скверны пострадали бы только химеры.

— Он не понимал, что творит, — нахмурился нэл Нардис.

— Да, но это ничего не меняет.

— Так ты поэтому его убил?!

— Он и так мертв, так что твой вопрос неуместен. Однако первая скверна подпитывает все остальные, поэтому — да, мы должны ее уничтожить. Но прежде нужно забрать у мальчика мой осколок. И вот для этого нам понадобится свет.

— Почему ты просто его оттуда не возьмешь? — нахмурился Артис.

— Потому, — с тяжелым вздохом ответил темный бог, — что это непременно разрушит тело. Осколок пророс мальчишку насквозь, и чтобы вытащить его, мне нужно или превратить его тело в фарш, или ужать осколок с помощью света и только потом осторожно вынимать.

— Зачем так стараться?

Саан усмехнулся.

— Я ведь сказал, что хочу помочь. Да и Вилли, что бы ни натворил в прошлом, все же заслуживает уважения. В том числе и с моей стороны. Или опять не верите?

Я отвела глаза.

— Нас слишком долго учили, что ты — это зло. И нам даже сейчас нелегко поверить в то, что это не так.

— Что ж, вера — это аргумент, — на удивление спокойно кивнул Саан. — Но если вы не верите мне, то прислушайтесь хотя бы к Норру. По крайней мере он вам никакого зла не принес и все это время, смею надеяться, был полезен.

— Да, — неохотно подтвердил материализовавшийся рядом с нами призрак. — Мальчика, конечно, жаль, но первую скверну нужно уничтожить, иначе все это будет бессмысленным. Пока жива она, остальные будут от нее подпитываться. Но прежде чем вынимать осколок, тебе все же стоит открыть врата. Потом на это времени не будет.