Проект Re: Третий том (СИ) - "Emory Faded". Страница 34

Но сказав это, буквально через секунду я испытал боль в левой ноге от удара Мияко, повернувшись к которой я поймал на себе недовольный взгляд, словно говорящий: «Ещё раз так ответишь — тебе же хуже будет.»

«Скромность не приветствуется у аристократов. Я это прекрасно помню, но всё равно пока что иначе не слишком-то получается.»

— Ну и я выкладываюсь на полную, — добавил я почти сразу, дабы успокоить нервы Мияко.

Этот ответ ей, кстати, тоже не слишком понравился, но в этот раз она хотя бы не стала меня бить по ноге и прожигать взглядом. Лишь тихо фыркнула.

— Даже если так, то этот результат всё равно хорош, — сказал Кадзумицу. — Я вот, к примеру, так и не смог догнать вашу команду к концу экзамена, хотя и старался, а вы в это время бездействовали.

— Да, кстати, — между вашими же командами разрыв всего в сто три балла, — вспомнил Асахико.

«Это правда. Между нашими командами к концу экзамена была минимальная разница в баллах, так что он вполне мог обогнать нашу команду, и в таком случая мы бы оказались на третьем месте, а его команда — на втором.»

— Ага, — подтвердил Кадзумицу. — И это притом, что моя команды была не из слабых. Всё же этот экзамен был невероятно трудным.

— Ну да, у меня до сих пор все мышцы ноют, — согласился с ним Асахико, показательно потрогав свою ногу.

— Та же фигня. Как пришёл сюда, так сразу улёгся на кровать и не мог встать ещё час, — согласился с ними и Мунэёси.

— А как по мне, так самое сложное в этом экзамене было — это плохие условия, — высказался и я. — Особенно тяжело пришлось девушкам.

С этим никто спорить не стал и все парни, замолчав, закивали, а Мияко просто никак не отреагировала на это. После этого парни начали обсуждать всякие мелочи, пока не пришли к относительно интересной теме.

— Чёрт, мне же опять придётся отрабатывать наказание школы... — мучительно простонал Мунэёси, упав лицом в стол.

— Но в этот раз не тебе одному... — тоскливо поддержал его брат.

«Да, оба они в этот раз идут отрабатывать „наказание“ школы. Хоть и в разных группах. Всего на этом экзамене четыре группы: первая — победители — это те, кто закончили экзамен будучи в ТОП десять команд; вторая — те, кто набрали больше трёхсот пятидесяти баллов, но не попали в ТОП, или выбыли из него, к концу экзамена; третья — те, кто набрали меньше трёхсот пятидесяти баллов и больше двухсот пятидесяти; ну и четвёртая — это все остальные. Первая группа считается победителями и не подвергается никаким наказаниями со стороны школы; те же, кто попал во вторую группу лишаются пяти баллов из итоговых, полученных за предстоящий письменный экзамен, который состоится через неделю; третья группа подвергается наказанию в виде лишения десяти баллов из итоговых на предстоящем экзамене; а четвёртая группа получает наказание в виде лишения двадцати баллов из итоговых на предстоящем экзамене.»

— А наказание ещё хуже, чем в прошлый раз...

— Ага... — согласился с ним Мунэёси. — я тогда-то еле выжил, а теперь всю неделю буду зубрить. А если даже это не поможет, то вылечу из школы и тогда трудно представить, что со мной сделают родители...

— Нужно набрать всего лишь семьдесят баллов, чтобы этого не допустить — это не так уж и сложно, особенно учитывая, что ты учился очень много в этом семестре, — постарался приободрить его Кадзумицу.

«Да, если он не наберёт на письменном экзамене хотя бы семьдесят баллов, из которых вычитается двадцать из-за наказания, то он будет отчислен из школы. Суровое наказание. Но не для меня. По итогу — я зря волновался. Даже будь я в последней группе шанс моего исключения равен нулю. Иначе говоря, я мог совершенно ничего не делать на экзамене.»

— Да ты, верно, шутишь так? — со всей болью в голосе спросил он.

На это Кадзумицу уже не нашёл, что ответить. Но тема перевелась на другую, и так мы проговорили ещё с десяток минут, обсуждая экзамен и предстоящее, после чего все разошлись по своим комнатам, отдыхать.

А уже на следующий день мы сели на самолёт. Так и закончился второй особый экзамен.

Глава 18 — Возвращение домой — двадцать четвёртое июля

Наступило двенадцать часов дня, а мы только стояли у порога дома, в котором прожили совмевместо весь прошлый месяц. Хотя, пожалуй, совместным проживанием всё же для многих такое будет трудно назвать. Впрочем, это и не важно.

Мияко приложила палец к установленому около двери сканеру, по дисплею того прошла зелёная линия сверху вниз, а после раздался уже знакомы «дзынь» и дверь дома сама открылась вовнутрь. Стоило этому произойти, как Мияко сразу же вошла в дом и, потянувшись, сказала:

— Я в душ.

— Ты же его уже сегодня принимала в лагере до отъезда, — заметил я, заходя внутрь дома и закрывая за собой дверь.

— Общий душ и личный — это две совершенно разные вещи: в одном случае тебе приходиться ощущать на себе бесконечное количество взглядов — начиная от завистливых, и заканчивая ненавистными; а во втором ты один на один с собой и можно действительно отдохнуть и расслабиться.

Отвечать на это я не стал. Мне просто нечего было отвечать, потому что разницы, как таковой, даже после её объяснения, я не понимал. Что то, что то — просто гигиеническая процедура, необходимая для поддержания здоровья и внешний факторов.

— Кстати, не хочешь со мной? — уже сняв с себя футболку, штаны и носки, и стояв только в своём чёрном кружевном белье, спросила она, наклонив вопросительно голову вбок и стоя уже около поворота к ванной комнате.

— Я думал, принятия душа — это способ побыть один на один с собой и отдохнуть? — припомнил я ей её же слова.

— Хочешь сказать, ты мне не дашь отдохнуть? — спросила она, игриво ухмыляясь, расстегнув застёжку бюстгальтера и стянув его с себя, полностью оголив свою немалую грудь, идеально подчёркивающую на её фоне маленькую талию.

— Вполне вероятно. Но в таком случае, я не понял твоих слов, ведь они не совпадают с действиями.

На это она закатила глаза и выкинула висящий в руках лифчик на пол, после чего пошла в ванную комнату, под конец сказав:

— Забей...

«Я снова сделал что-то не то?» — задумался я, снимая в это время обувь.

И пока я это делал, ко мне кое-кто подошёл.

Котёнок.

Тот самый, которого я подобрал на улице.

Ещё на моменте, когда я задумывал свой план по «излечению» Мияко, я уже готовился к тому, что придётся перевозить его сюда, ибо будет слишком слишком глупо каждый день бегать туда-сюда, убираясь и кормя то одного, то другого. Или скорее, другую.

Думаю, если бы Мияко слышала мои мысли, то ей бы подобное точно не понравилось. В такие моменты непроизвольно радуешься, что у неё совершенно другая способность.

Что же до котёнка, то он живёт в этом доме уже больше месяца и вполне тут освоился. За это врем он, кстати, прилично подрос — он стал примерно в полтора раза больше того, каким был месяц назад; а его шерсть стала ещё более пушистый на вид, из-за этого он похож на небольшое беленькое облачко, плывущее по земле. И естественно, перед тем, как ехать на экзамен на три дня, я предварительно оставил ему еды с запасом и поменял лоток, так что никаких проблем у него ни с тем, ни с тем у него не должно было быть.

Да и по итогу не было. А знаю я это благодаря установленным в доме камерам наблюдения, через которые я наблюдал за котёнком до начала экзамена и почти сразу — после; а так же, на всякий случай я просмотрел в ускоренной в несколько раз версии все прошедшие три дня нашего отсутствия, дабы убедиться, что всё хорошо.

И просмотрев всё это я так ничего подозрительного и не увидел. Всё было так, как и должно было быть.

Тем временем, котёнок тёрся об мои ноги, ходя кругами и мурча. Я аккуратно взял его на руки, после чего пошёл с ним на кухню, где и находится его миска, еду в которой нужно уже обязательно сменить.

Этим я и занялся в ближайшие пять минут, по истечению которых миска котёнка была наполнена свежим кормом, который он активно поедал, не забывая довольно мурчать. Я же в это время успел сходить заменить его лоток, после чего поднялся на второй этаж и улёгся на кровать, дав себе и своему телу вполне заслуженный отдых.