Случайная свадьба (+ Бонус) (СИ) - Тоцка Тала. Страница 18

В дверях появляется мужчина в наушниках с микрофоном, наверное, пилот. Потому что кроме него в салоне больше никого нет.

Он втягивает меня внутрь, и Данилевский, наконец-то, убирает свои руки. Пилот садится за штурвал и вертолет поднимается над крышей. Давид так и сидит в своем кресле.

— Эй, послушайте, — говорю возмущенно, — вы что, хотите его здесь бросить?

— Сядьте и пристегнитесь, — говорит мне пилот и поворачивается к штурвалу.

Вертолет пролетает до края здания и опускается так, чтобы дверца была вровень с крышей. Обращаю внимание, что рядом с пилотом отсутствует кресло. Только собираюсь спросить, почему, как вижу подъезжающего к краю Данилевского.

— Только не говорите, что он сейчас… — начинаю говорить и издаю полузадушенный вскрик, закрывая лицо руками.

Не то, чтобы я за несколько часов так успела привязаться к фиктивному мужу. Но и увидеть, как он падает вместе с креслом с крыши ресторанного комплекса пока не готова. А тем временем Давид открывает часть ограждения как калитку, и въезжает прямо в салон вертолета на место рядом с пилотом.

— Марта, почему ты кричишь? — спрашивает меня Данилевский, судя по голосу, целый и невредимый.

Раздвигаю пальцы и вижу, что он развернулся ко мне вместе с креслом и теперь смотрит очень внимательно в ожидании ответа.

— Я думала, вы разобьетесь, — признаюсь, отнимая от лица руки.

— А при чем тут Звезда Смерти?

— Ну… я еще когда ваше кресло увидела, подумала… Оно больше на космический летательный аппарат похоже. А вы на Дарта Вейдера. В молодости, — добавляю поспешно, чтобы он не решил будто я сравниваю его с мужиком, который ходил несколько сезонов с металлическим ведром на голове.

— Я? На Дарта Вейдера? — брови Данилевского выгибаются красивыми дугами. Я, кажется, уже говорила, что он и сам красивый мужчина… — Значит, мой вертолет теперь Звезда Смерти.

Он запрокидывает голову и начинает смеяться. Громко и заразительно. В уголках глаз появляются слезы, но он не успокаивается. Пилот, кстати, тоже подозрительно хрипит и кашляет, не очень удачно маскируя смех. А мне вообще не смешно. Потому что страшно.

— Ты фанат «Звездных войн»? — спрашивает муж, а я не могу выдавить ни слова, судорожно вцепившись в ручки кресла. Он наклоняет голову и напряженно всматривается в мое лицо.

— Ты раньше когда-нибудь летала на вертолете, Марта? — спрашивает, и я качаю головой, закусив губу. Давид подозрительно сглатывает, делает глубокий вдох и с шумом выдыхает: — Значит, это твой первый раз?

Хочется ответить как-нибудь остроумно или язвительно, но язык по-прежнему будто прилип к небу. К счастью, до Данилевского доходит, что у меня отнялась речь.

— Моя жена боится, — поворачивается он к пилоту, — давай без акробатики.

И хоть мне по-прежнему страшно, вертолет дальше летит ровно, его только периодически совсем легонько потряхивает. Совсем скоро замечаю за окном зубчатые края башен.

— Это что? — обретаю я вновь способность говорить. — Это музей? Зачем вы меня сюда привезли?

— Это мой замок, Марта, — свысока смотрит на меня Данилевский, — и ты будешь здесь жить.

Мы высаживаемся на крыше, но она оборудована специальным пандусом для его кресла, и я уже не замираю с ужасом в ожидании, что в любую секунду могу сделаться вдовой.

Пилот заглушает двигатель, и Давид ведет меня к лифту. Ну хотя бы так, хотя бы лифт, а не винтовые каменные лестницы. Мы спускаемся вниз, где представляет меня своему управляющему и прислуге — поварам, садовнику и горничным.

Нестройным хором они меня приветствуют и поздравляют нас с бракосочетанием. Чуть было не делаю книксен, спохватываюсь в последний момент.

— Они живут не в замке, — рассказывает мне муж, когда мы возвращаемся в лифт, — на территории для них построены домики. Так что старайся решить все вопросы с прислугой в течение их рабочего дня.

Давид провожает меня к моей комнате, но не прощается, въезжает следом. С тревогой на него посматриваю, одновременно разглядывая комнату.

Большая двухспальная кровать, все в мягких тонах, все как я люблю.

— Переоденься, сегодня был тяжелый день, — голос мужа звучит как будто с искренним сочувствием, — и дождись меня, я приму душ и вернусь.

Он выезжает из моей спальни, а я даже рот открываю. Естественно, речь у меня снова отнимается.

Я не ослышалась? Он собирается ночевать здесь?

Глава 10-1

Значит, так он выполняет договоренности? Значит, никто не собирался фиктивно жениться? Меня снова обманули!

Давид оплатил долги Азата, а тот и рад сбыть с рук бракованный товар. Интересно только, Данилевский в курсе, какая невеста ему досталась? Отчим не стал бы его обманывать, побоялся. Зачем тогда я понадобилась Данилевскому?

Оглядываюсь по сторонам.

А вот об этом мы его и спросим.

Мы с вазой.

Спальня заставлена розами, розы стоят в вазах, и в этом оказалась стратегическая ошибка Данилевского. Жаль, среди них нет ни одной хрустальной. Видно, Давиду никто с детства не собирал в приданое хрусталь.

Но я не переборчивая, мне и керамика подойдет. Достаю цветы из вазы — красивые, бутоны полураскрытые, каждый как произведение искусства! — и растыкиваю по остальным букетам. С некоторым сожалением выливаю воду.

Конечно, было бы эффектнее вылить ее на Данилевского. На несколько секунд зажмуриваюсь, представляя своего обманщика-супруга со струйками воды, стекающими по лицу и волосам. И прилипшими ко лбу листиками. И обломком стебля на ухе.

Кайф нереальный!

Но надо быть реалисткой. Я с трудом дотащила вазу с водой до раковины, еле подняла, чтобы вылить воду. Глупо надеяться, что этот негодяй станет терпеливо ждать, пока я буду возиться за его спиной с переполненной посудиной.

Без воды мое оружие становится легче, отхожу к противоположной двери стене, берусь обеими руками за ножку и жду. С нетерпением поглядываю на большие настенные часы, прекрасно вписывающиеся в интерьер спальни.

Что-то не торопится муж к молодой жене. Может, он вообще не придет? Нарочно сказал, чтобы я как дура всю ночь его с вазой стерегла?

Ну ничего, я терпеливая, подожду.

Но ждать приходится долго. Руки немеют, ставлю вазу на пол и сажусь рядом, обхватив колени.

Наконец открывается дверь, и в проеме появляется Данилевский. В серой трикотажной футболке и штанах, свежий и отдохнувший, с влажными после душа волосами. И меня охватывает злость.

А я тут сижу, жду…

Хватаю вазу и поднимаюсь, прижавшись спиной к стенке.

— Марта, ты почему не переоделась? — удивленно поднимает он брови и подъезжает ближе.

— Не подходите, — предупреждаю, замахиваясь вазой. — Вы лжец! Обманщик! Бессовестный и коварный лицемер!

— Марта, что с тобой? — морщит он лоб. — Поставь вазу на место, ты ее разобьешь.

— Конечно, разобью, — отвечаю хладнокровно, — еще один…

На слове «шаг» прикусываю язык, потому что мой муж не ходит. Он ездит. И ездит быстро. Я и не подозревала, что эти современные коляски такие маневренные.

Он оказывается рядом в доли секунды. Торопливо бросаю вазу, но Давид демонстрирует завидную реакцию. Молниеносно отклоняется в сторону, ваза пролетает мимо, грохается об стенку и разлетается на осколки.

Данилевский в ответ мечет в меня взглядом потяжелее раз в двести, чем бедная ваза. Еще один рывок, на моей талии смыкаются цепкие пальцы, и я взлетаю вверх. А потом падаю задницей прямо на руки Данилевскому.

— Ты могла пораниться, — шипит мне в лицо Давид, и я вижу, что он разъярен.

— Можно подумать, вы обо мне переживаете, — отвечаю с трудом. С трудом, потому что Данилевский сдавливает мне шею локтем. — Так и скажите, что вам вазу жалко.

— Глупая девчонка! — его лицо прямо напротив, вот только почему он такой злой? — Я дал тебе время, чтобы принять душ и переодеться, специально выжидал. А она в засаде засела!

— А вы что думали? Я вам так просто не дамся, — говорю и конвульсивно дергаюсь в доказательство. Но второй рукой Давид крепко сжимает мои колени, и я понимаю, что ерзать по мужу не самая лучшая идея.