Сэхсвет (СИ) - Бекет Алишер. Страница 81

Выбрался на прогулку Максим всего один раз, под самое окончание референдума. Компанию ему составила Венлинг, и получилось что-то вроде свидания. На удивление, оно прошло замечательно, и, если бы не паршивое настроение Максима, замечательным стало бы и окончание свидания – намёки Венлинг оказались прозрачнее воздуха. Но, к явному разочарованию девушки, Максим всего лишь проводил её до дома.

Истекли последние секунды. Максим взглянул на экран планшета, уже зная, что он там увидит. Лаконичный результат в виде таблицы сообщил:

Приняли – 89%

Отказались – 8%

Воздержались – 3%

Вот и всё. Готовься, человечество, тебя ждёт долгий путь.

Глава 22

Три года спустя

Максим лежал на кровати, наблюдая за пятном солнечного света, медленно ползущим по стене спальни. Ночь была длинной, как и полагается в моменты бессонницы, но всё имеет свойство заканчиваться.

Протянув руку, Максим нащупал на прикроватном столике блистер со стимуляторами. Кофе или энергетика не хотелось, а взбодриться было нужно. Сегодня слишком важный день. Выдавив не глядя из упаковки две таблетки, Максим проглотил их, предварительно разжевав. Шумно задышал – перечная мята обожгла нёбо и гортань. Через пару минут стимулятор подействует, он встанет, приведёт себя в порядок и пойдёт на личную встречу с главой Совета Вечности.

Максим повернул голову направо, и осторожно, чтобы не разбудить, погладил волосы Венлинг. Та что-то тихо пробормотала во сне и перевернулась на спину, приоткрыв рот. Максим особенно любил её такой – без грамма косметики, спящей, с размётанными по белоснежной подушке чёрными, как межзвёздный простор, волосами. Послезавтра они расстанутся, и кто знает, как скоро он вновь увидит эту картину вживую? После трёх лет совместной жизни Максим успел к ней привыкнуть.

Да… три года прошло с тех пор, как он ступил на старушку Землю. Три года – мелочь для бессмертных, но сколько всего было сделано за это время! Все ресурсы человечества были брошены на организацию Экспедиции к Редиму. Максим чуть ли не каждый день с восторгом рассматривал фотографии с Плутона, превратившегося в сборный пункт – тысячи и тысячи кораблей, подобных его «Эльдару-1», громоздились на орбите карликовой планеты, готовые отправиться за тысячи и тысячи световых лет от дома. Максим задавался вопросом: выдержит ли пространство такое количество разрывающих его ткань червоточин, пусть даже флот и отправится частями? Выкладки показывали, что да, но это в теории...

Никто и никогда не осуществлял подобного путешествия.

Стимулятор начал действовать, и сразу же захотелось двигаться. Хрустя суставами, Максим потянулся и встал с кровати. Венлинг открыла глаза:

– Доброе утро, Максим. – В её голосе сквозила грусть.

– Привет, родная. – Он обошёл кровать, склонился над женой и поцеловал мягкие губы. – Как спалось?

– Тревожно. Ты опять не спал?

– Нет. Нужно было привести мысли в порядок.

– Понятно… – Венлинг села на кровати, натянув одеяло по грудь. – Приготовить тебе кофе?

– Не нужно, Вен, я уже принял колоин. Но спасибо за заботу.

Венлинг кивнула. Максим вздохнул и сел рядом:

– Послушай, ты можешь полететь со мной. Время есть, я ещё успею внести тебя в списки…

Венлинг задрожала мелкой дрожью и часто задышала. Максим успокаивающе погладил её по плечу.

В эпоху бессмертия практически все физические болезни были искоренены. Если появлялась новая угроза, её купировали на стадии зародыша. Казалось, эта часть человеческой истории осталась далеко в прошлом.

Но проблемы будут всегда, это Максим чётко для себя уяснил. Возможно, таков был принцип самого мироздания, ведь без борьбы, без конфликта нет развития, а это прямой путь к стагнации, которая есть смерть разума. Победа над физическими недугами открыла ворота для куда более страшного врага: психические расстройства уничтожали человека ничуть не хуже.

Во главе угла стояла, конечно же, айоновая боль. Но были и другие, не менее страшные болезни. Угасание сознания, когда разум сжирал сам себя, оставляя от человека лишь пустую оболочку; временное расстройство личности, когда заболевший считал, что двигается в настоящее одновременно из прошлого и из будущего, фонтанируя бредовыми идеями. Сознание таких несчастных схлопывалось в точку, когда обе линии встречались в настоящем. На фоне этого «синдром невылетного» казался пустяком, но был таким же трудноизлечимым.

Венлинг так и не смогла перебороть страх космических полётов. Такое встречалось, но поскольку рядовые граждане редко покидали Землю – орбитальные прогулки не в счёт, – обнаружить это психическое расстройство было невозможно никак иначе, кроме как опытным путём. К великому сожалению Максима, его жена оказалась «невылетной». С тех пор как Венлинг совершила тестовый рейс до Марса, первобытный ужас перед пустотой охватывал её при мыслях о любом космическом путешествии. В обратный путь на Землю Венлинг силой пришлось укладывать в анабиозную камеру под предварительной седацией.

– Всё… всё, Максим, ушло, – сказала Венлинг, глубоко дыша. – Извини. Не переживай. Я знаю, тебе сегодня нельзя волноваться.

Максим крепко обнял её.

– «Не извиняйся, если нет вины», – шепнул он на ухо Венлинг, и та улыбнулась. – Вен, всё в порядке. Мы никуда не торопимся. Я уверен, твой психотерапевт поможет разобраться с этой проблемой в самом скором времени.

– Обещаю, я буду стараться, – ответила она. Тонкие руки обвили шею Максима. – Собирайся, тебе уже пора. И не забудь – вечером ужин в «Горалесе».

* * *

Госпожа Председатель встретила Максима доброжелательной улыбкой:

– Прошу, Максим, проходи. – Она распахнула двери личного кабинета в одном из внутренних помещений Этернала. Несколько робея, Максим вошёл внутрь.

Первое, что бросалось в глаза, – книги. Казалось, круглые стены просторного кабинета сплошь состояли из полок, на которых громоздились бумажные тома. Максим, словно зачарованный, подошёл к ближайшему стеллажу и пальцем провёл по чёрному, тиснёному золотом корешку. Достоевский. Русское издание, не переведённое!

– Они рассортированы по векам, – негромко сказала Госпожа Председатель. – На этой полке – моя любимая литература докосмической эры. К сожалению, очень многое не удалось найти в бумажном виде, и большая часть – современные реплики. Но эта книга настоящая, конца девятнадцатого века. Естественно, отреставрированная.

– Можно? – Максим продолжал водить пальцем по корешку.

Госпожа Председатель кивнула, и Максим с великой осторожностью взял с полки один из томов, открыл, жадно пробежал глазами несколько строк. «Братья Карамазовы». Язык хоть и сильно изменился с того времени, но текст читался легко, без напряжения.

– «Уничтожьте в человечестве веру в своё бессмертие, в нём тотчас же иссякнет не только любовь, но и всякая живая сила, чтобы продолжать мировую жизнь», – прочитал Максим. Поднял глаза на Госпожу Председателя и признался: – Никогда не читал эту книгу на русском.

– Я удивлена, что ты знаком с ней. – Женщина с любопытством смотрела на него. – Русская классика уже давно, мягко говоря, не очень популярна.

– Родители любят древность, – сказал Максим и аккуратно поставил книгу на место. – И они старались привить эту любовь и мне. Получалось так себе, но кое-что я почерпнул.

– Они в порядке? Твой голос изменился, когда ты упомянул родителей.

– Да, всё хорошо, они в анабиозе. Как и многие другие люди, снижают нагрузку, чтобы Экспедиция имела больше свободного айона.

– Мудрый поступок, – кивнула Госпожа Председатель.

– Смею надеяться, что вскоре проблема исчезнет. – Он позволил себе улыбнуться.

Женщина вздохнула: