Во всем виновата текила (ЛП) - Коул Фиона. Страница 59

Мы рухнули вперед, словно бесформенная куча. Он вышел из меня и стал искать рубашку, чтобы вытереться, пока я наслаждалась ощущением его спермы, вытекающей из меня. Желая увидеть его, я приподнялась на локтях и почувствовала совсем другую дрожь в теле при виде липкой жидкости, покрывающей мои бедра. Я потянулась вниз, проводя пальцами по беспорядку между ног... нашему беспорядку.

― Иисус, мать его, Христос. Никогда не видел ничего более сексуального, ― пробормотал Паркер.

Он наблюдал за мной, сжимая в кулаке белую рубашку. Откинувшись назад, я выгнула спину и провела влажными пальцами по телу и вокруг соска.

― Б*яяяяяядь.

Он приблизился ко мне, наклоняясь, чтобы слизать влагу с моего соска, в тоже время проводя рубашкой у меня между ног.

Он поцеловал меня в шею затем в губы, где я почувствовала легкий вкус нас обоих ― терпкий, соленый. Идеально. Еще несколько нежных поцелуев, и он прикоснулся своим носом к моему, а затем заглянул мне в глаза.

― Ты, Нова Херст, ― все для меня.

Этот взгляд. Его слова, произнесенные с благоговением. Его руки, обнимающие меня. Его тело над моим. Все это опаляло меня, словно огонь.

― Паркер.

Я едва слышно произнесла его имя, боясь того, что сболтну лишнего изхза охвативших меня эмоций.

Я люблю тебя.

Он улыбнулся и быстро чмокнул меня в губы.

― Пойду, приготовлю завтрак. Нам нужно подзаправиться, потому что мне необходимо снова тебя трахнуть. И не раз.

Я наблюдала за тем, как Паркер встает и натягивает спортивные штаны, которые свободно болтались на его бедрах. Перевернувшись на бок, я улыбнулась, желая наблюдать за ним весь день.

― Почему бы тебе не порисовать? ― предложил он.

Я оглянулась через плечо, наконец-то оценив красоту утра. Это соответствовало прекрасному чувству, образовавшемуся внутри меня. Эти чувства все время были со мной, но я не могла понять их, и сейчас все встало на свои места. Возможно, рисование поможет окончательно во всем разобраться, и я пойму, что делать дальше.

Я схватила первые попавшиеся вещи ― мешковатый джинсовый комбинезон, ― надела их, собрала атрибутику для рисования и направилась к выходу.

С первым мазком кисти по холсту я почувствовала облегчение.

Я не пыталась создать идеальный рисунок, просто растворялась в цветах, смешении и звуках вокруг себя.

Музыка доносилась через открытые двери фургона, затем раздался голос Паркера, и я замерла.

Меня озарило: Это то, что было нужно.

Я так долго занималась то одним, то другим, всегда отступая, зажимаясь, готовая бежать, но я больше не хотела этого.

Я не хотела жить в страхе.

Страх не был движущей силой в принятом мною решении оставаться в тени, но совершенно точно он сыграл в этом определенную роль. Мне не хотелось, чтобы страх управлял мной, поэтому игнорировала его. Но игнорирование не делало его менее реальным, и мне было необходимо взглянуть страхам в лицо, если я хотела двигаться вперед в развитии своего бизнеса... и с Паркером.

Я любила его.

Я любила его настолько, что готова попытаться. А для этого мне нужно быть решительной и ничего не бояться.

― Яичница с беконом подана, моя госпожа. ― Паркер с поклоном поставил тарелку на стол, а затем осмотрел мою картину. ― Не хватает маленькой детали, ― заявил он. И точно так же, как и много лет назад в моей комнате, взял кисть, обмакнул ее в краску и поставил незаметную точку на картине. Создавая наш шедевр. ― Идеально.

Он сел, и я не могла отвезти от него взгляд, словно видела его впервые ― на этот раз я готова кинуться в омут с головой, без условностей.

― Ты в порядке? ― спросил он, уплетая бекон.

― Да. ― Я моргнула, выходя из оцепенения. ― Просто до сих пор не могу понять, как ты можешь это есть, ― сказала я, указывая на его тарелку, на которой было размазано отвратительное виноградное желе.

― Очень вкусно. Думаю, это из-за сыра, ― сказал он, засунув в рот огромный кусок.

― Фу, так мерзко.

Но я не могла не улыбнуться, потому что это было одно из первых воспоминаний, которые мы создали, и каждый раз, когда я видела, как он ест эту гадость на гастролях, я не могла не улыбаться.

Мы сидели на складных стульях, наслаждаясь яичницей с беконом в необычайно теплую погоду посреди пустыни. Вокруг не было ни души, только мы, и все, о чем я могла думать, это о нашем возвращении. Глубоко вздохнув, я преодолела очередной страх, чтобы не иметь возможности для отступления.

― Ты же пригласишь меня на свидание, когда мы вернемся домой?

Он неторопливо поднял голову, глядя на меня, в моих словах крылось нечто большее, чем приглашение на свидание, и он знал это.

― Уверена?

Надежда в его глазах зажгла огонь в моем сердце, и я не смогла удержаться от улыбки и кивка.

― Да. Я хочу тебя, и мне потребуется приложить усилия, но ты того стоишь, и я больше не хочу тебя терять. Я хочу, чтобы Паркер Каллахан водил меня на свидания.

Его ответная улыбка была ослепительна.

― Я могу.

― Но давай не будем торопиться, хорошо? ― Он наклонил голову, не понимая. ― Давай начнем с посещения тихих мест... Может, не будем слишком афишировать? Давай подождем, пока все уладится с Соней.

― Конечно, ― моментально ответил он. ― Подобная жизнь не для всех, но, думаю, если мы будем действовать сообща, все наладится. Мы можем пойти на компромиссы.

― Я готова к компромиссам.

Улыбка не сходила с его лица до конца завтрака, и я не могла не улыбаться вместе с ним. Прежде чем встать, чтобы прибраться, он глубоко вздохнул, словно хотел сказать что-то важное.

Я замерла, подготавливаясь к тому, что заставило его выглядеть настолько настороженно.

― Послушай, знаю, что это из серии ― дай ему палец, он и всю руку откусит, но я хотел уточнить... ― Еще один глубокий вдох, он проводит рукой по волосам. ― Я хотел спросить, не могла бы ты пойти со мной на «Грэмми?»

― Ох...

Я не хотела отказываться от первого же его предложения, но это было самое грандиозное и публичное мероприятие, на которое можно было пойти.

― Никакой красной дорожки. Мы могли бы встретиться внутри, ― поспешил объяснить он.

Я взвесила все варианты. Грэмми через месяц. Многое могло измениться. И мне понравилась его идея встретиться внутри, дабы избежать репортеров и их вопросов. Кроме того, у меня есть время воплотить в жизнь план Эйкена и постепенно начать знакомить мир с Новой Херст ― или, по крайней мере, тех, кто интересуется мной.

― Думаю, это мне по силам, ― наконец ответила я.

― Если ты не сможешь, я пойму. Я знаю, как это сложно для тебя. Я бы... хотел, чтобы ты была рядом со мной. Я не ходил на подобные мероприятия ни с кем, кто был бы мне дорог.

Я вспомнила, как ревновала, когда увидела фотографии, на которых он и Соня шли по красной дорожке в прошлом году, и какая-то мелкая часть меня возликовала, что ему было абсолютно все равно, была ли она там.

― Мы не будем торопиться, и я разработаю план, но пойду.

Он сиял ярче солнца, и это оправдало всю мою нервозность.

― Как я и говорил, ― ты все для меня.

ДВАДЦАТЬ ШЕСТЬ

НОВА

За последние три недели я ходила на свидания больше, чем за всю свою жизнь. Я представила, что именно так чувствовали себя женщины на шоу «Холостяк». Эксклюзивные свидания в разных городах каждые несколько дней. Мы придумывали креативные способы оставаться в изоляции, что иногда приводило к экстравагантным свиданиям, таким как пикник на воздушном шаре или прыжок с тарзанки. Парни ходили с нами. Все это втискивалось между поездками и выступлениями.

Это были самые удивительные три недели в моей жизни. Когда мы вернулись из нашего мини отпуска, заходя в автобус рука об руку, там обитали все, включая некоторых членов команды. Они взглянули на нас и разразились одобрительными возгласами и стонами. Я была в замешательстве до тех пор, пока все не начали доставать свои бумажники и обмениваться деньгами. По всей видимости, уже некоторое время заключалось пари.