Серебряный путь (СИ) - Эл Лари. Страница 63
— Тот тип явился не от меня. Обнаружив, что ты и без моего вмешательства обладаешь немаленькими способностями, я отказался от идеи передать тебе сферу — в этом просто не было необходимости. Но Тенебрис Блэйн, выкрал у меня сферу через подставное лицо и под видом чиновника пришёл на твой выпускной.
— Так это был Тенебрис? Но чего он добивался? И зачем отдал мне сферу, если она не имеет никакого значения?
— Во-первых, рассчитывал настроить тебя против меня, чтобы сделать своим союзником. Во-вторых, хотел устроить взрыв и лишить тебя тела, превратив в тень, такую же, как и он. Но до взрыва ему нужно было активировать твои темные способности этой сферой, а светлые, как он думал, останутся неактивированными.
Первая его ошибка была в том, что на тот момент у тебя уже были все твои способности. А вторая — в том, что как только твоя кровь пролилась на землю, я почувствовал, что с тобой что-то не так и успел вытащить тебя за секунду до того, как взорвалось заклинание Тенебриса.
— Так это ты меня вытащил?.. — Мак судорожно вздохнул. — Вот почему меня нашли в стороне от места взрыва…
Несмотря на открытие, он снова почувствовал себя втянутым в чужую игру.
Получается, в день выпускного из него хотели сделать тень с максимальными способностями к разрушению. Спасло лишь то, что он до крови сжал сферу в руке, а Люциан почувствовал это и успел его вытащить… А если б не успел?..
До выпускного он даже не знал, какая война разыгралась вокруг него. Война, в которой он стал призом победителю. Похоже, с того дня всё и началось.
Мак поёжился будто от холода. Он знал, что Люциан слышит его мысли, но не мог ничего поделать с их потоком.
Остался последний вопрос.
— Почему после того, как сфера оказалась у меня в руках, я смог обычным заклинанием разрушения превратить огромное дерево в пыль, хотя раньше так делать не мог?
— Ты мог, но не использовал эти силы полностью. Я заблокировал их, чтобы ты спокойно учился. Сфера разрушила тот блок и поспособствовала их активации.
Всё-таки поспособствовала активации… Мак отвернулся от Люциана.
«Почему тебя называют “Тот, чьим планам нельзя мешать”?»
Люциан и так его слышит. Интересно, способен ли он, Мак, услышать ответ?
«У меня не было на твой счёт никаких планов! — прозвучало в голове немного гневно. — Кроме того, что я “Тот, чьим планам нельзя мешать”, я ещё “Тот, кто любит и ценит семью”, не слышал о таком?.. Хоть у меня не было жены и детей, но были родители, которых я любил, было два брата и две сестры. Я считал их своей семьей! Я всегда заботился об их детях и о детях их детей… и о тех, кто произошел от них. Обо всей своей семье! Я почувствовал, что пролилась твоя кровь, потому что это голос крови, только и всего, а не какие-то магические приспособления, чтоб за тобой следить!»
Чёрт! Услышал даже мысли за мыслями… Что ж, спасибо, что ответил.
«Что касается мыслей — ты слышишь меня, потому что я захотел, чтоб ты сейчас меня услышал. Слышать все мои мысли — это было бы слишком много, чтобы тебе вместить».
Хорошо. Спасибо и на этом! Ты сказал, что всегда заботился о своей семье… А как же мои родители — они, что ли, не относились к твоей семье?..
«Опять за своё! Тенебрис сказал, что я их убил, чтобы настроить тебя против меня. Я не убивал их — говорил же, что никого не убиваю! И, кстати, твои родители живы. Только сейчас не могу сказать, где они…»
— Что?!
Мак резко повернулся к Люциану и встретился с ним взглядом.
— Почему ты молчал? Почему не сказал раньше?!
«Они живы. Запомни: никому об этом не говори! Никто не должен узнать! Когда всё закончится, ты увидишь их».
— Закончится что?.. Что должно закончиться?
«Пообещай…»
— Обещаю! — только и успел сказать Мак, как огромной силы то ли гром, то ли грохот заглушил последний слог.
Они повернули головы туда, где громыхало.
На краю горизонта, где небо соединялось с поверхностью пустыни Гиман, занималось красно-синее зарево, которое вовсе не было похоже на восход солнца.
Глава 26. Не пытайся объяснить необъяснимое
Элиара
Кинжал блеснул на солнце, описывая круг рукоятью вокруг пальцев ладони, затем, с коротким свистом пролетев полкомнаты, впился в обитую деревом стену.
Принцесса сделала несколько шагов к стене и задумчиво взялась за рукоять.
Через минуту всё повторилось: иллюзия вращения сверкающего лезвия вокруг руки, короткий свист и характерный звук застрявшего в дереве металла.
Это нехитрое занятие давно стало излюбленным развлечением Её Императорского Высочества. Рукав красного платья скрывал крепящиеся к руке ножны, но стоило сделать особое движение ладонью, как в ней тотчас оказывалась удобная рукоять.
А в далекой юности Элиара научилась ещё одному фокусу: она перекидывала рукоять кинжала из обычного положения сначала между указательным и средним пальцами, а затем зажимала его тремя пальцами лезвием вниз, после чего кинжал вновь возвращался в прежнее положение. Однако, делалось это так быстро, что создавалось впечатление, будто кинжал крутится вокруг руки, не повреждая её и словно составляя с ней единое целое.
С тех самых пор у принцессы появилась привычка в минуты раздумий крутить кинжал то в одной руке, то в другой, периодически отправляя его в полет до стены или до любой другой цели.
Сегодня для раздумий и злости была веская причина: Элиара вспоминала свою беседу с представителями семьи Фейнов в королевском дворце Эранора и была вне себя.
— Нет, ну какая же странная семейка! — бросок кинжала в стену, характерный звук. — Особенно эта Алоиз, воплощенное высокомерие!
Элиара вспомнила холодное презрительное выражение на лице правительницы Эранора, королевы Алоиз, покрутила кинжал вокруг одной руки и быстро перекинула в другую.
— Никакого почтения к дочери императора! — снова полет кинжала через комнату, удар о стену. — Жаль, не пересекались раньше и я так мало о ней знаю…
А еще жаль, что правитель Эранора не мужчина — было бы куда проще.
За годы, прошедшие после смерти матери, принцесса настолько хорошо изучила природу мужчин, что теперь, добиваясь чего-то от высокопоставленных чиновников или глав королевств, всё чаще обходилась лишь словесными угрозами.
Стоило ей только появиться у ворот какого-нибудь богатого особняка со своей свитой, как владелец сам спешил навстречу, готовый расстаться с чем угодно, едва заслышав её имя… и готовый исполнить любые её желания, какими бы они ни были. В последний год даже не было необходимости прибегать к угрозам — её имя само работало на нее.
И всё благодаря точному расчету и безупречной игре на слабостях этих высокопоставленных ублюдков.
Деньги, власть, женщины.
Вот три кита, на которых помешаны эти никчемные представители противоположного пола.
И эти же три кита делают каждого из них уязвимым — благодаря огромному количеству проступков, совершенных ради своих похотей.
Стоило лишь пригрозить обнародованием этих проступков, даже малой их части, как несчастные тут же менялись в лице и выражали полную готовность сделать всё, что ей нужно.
Особенно забавно выходило, когда очередной испытуемый был любвеобильным человеком и посещал, кроме жены, много других женщин. Угроза рассказать жене о наличии любовниц, особенно когда таких любовниц больше одной, всегда действовала безотказно. Ещё эффектней выглядел этот трюк, если жена — дочь какого-нибудь высокопоставленного чиновника, от которого зависит благополучие мужа.
Хуже, когда человек не проявлял ни к чему из этих трех китов никаких очевидных слабостей. Или когда на высокой должности — женщина. С женщинами выходило все как-то очень запутанно, потому что в их действиях не было свойственных мужчинам логики и простоты.
Вот когда приходилось поразмыслить над поиском уязвимостей и выбором индивидуальной системы воздействия.
А с правящей королевской семьей Эранора сразу всё пошло не так… Раньше Элиаре ничего от них не было нужно, а теперь, когда понадобилось, такое жесткое сопротивление правительницы даже не просьбам, а простым вопросам стало полной неожиданностью.