Защитники - Санлайт Агата. Страница 14
– Аля. Я хочу нанять вас на работу. Если в контракте следует указать, что мне нельзя раздевать вас, оставлять на ночь без вашего согласия – я готов на это пойти. Заодно повеселю своих юристов. Думаю, подобное в договорах о дизайне им не очень часто встречалось.
Вот и все, что он сказал. И снова замолк. Я поняла, что ход за мной. Мяч на моей стороне площадки общения. Но ничего не могла с собой сделать. Я должна была знать, чего он хочет от меня. А Беркут так и не озвучил этого. Не сказал. И даже не намекнул.
– Я могу подумать?
В трубке снова какое-то время звенела тишина, прерываемая сдавленным дыханием собеседника.
Что-то глухо стукнуло, а затем Беркут ответил:
– Хорошо. Я буду ждать вашего решения. Только хочу сказать, что удваиваю ваш обычный гонорар, указанный в объявлении. И еще. Бассейны в вашем распоряжении, как и в распоряжении вашей подруги.
Это был удар ниже пояса. Ирина захлопала в ладоши и принялась губами скандировать «Да! Скажи ему – да! Скажи ему – да!»
Ей только не хватало помпонов, прыжков и шпагатов.
– Позвоните мне через два дня, – нейтрально произнесла я.
– Хорошо, – его голос звучал напряженно. Но возражать Беркут не стал. Я уже собиралась отключить вызов, когда он вдруг произнес:
– Я отвечу на ваш вопрос. Зачем. Зачем я вас к себе привез. Я так понимаю именно это – у нас сегодня главный камень преткновения?
Он одновременно спрашивал и утверждал.
Я сглотнула. Он. Ответит. Почему это вдруг так меня взволновало?
Аж ладони моментально вспотели. И стало жарко, душно, тревожно. Я постаралась дышать, как можно медленней, чтобы не выдать внезапно вспыхнувших эмоций. И с замиранием сердца ждала продолжения. Беркут мочал. И я уже думала он это так сказал, красного словца ради. Но Борислав вдруг заставил мое сердце екнуть.
– Я еще никогда так не хотел женщину. Поэтому просто не сообразил, что делаю.
И все. Я сглатывала, переваривая его слова. Грудь распирало от воздуха. Будто ее накачали, как воздушный шарик.
Что-то сказать, ответить не получалось. Я могла только моргать и пытаться унять бешеный стук сердца. Будто Беркут мог его услышать.
– Аля. Я перезвоню вам через два дня. До скорой связи.
Прозвучало почти также спокойно, как и предыдущее признание. Практически одним тоном. Только чуть более напряженным. Этот мужчина отлично владел собой.
И тем более странной, пугающей и одновременно волнующей выглядела наша утренняя сцена у него дома.
Когда Беркут терялся, нервно ходил по комнате. И мне все время чудилось – сейчас он запустит графин с соком в стену.
Хотя, вполне возможно, у меня просто разыгралось воображение.
И вот только когда разговор прервался, я вспомнила, что хотела спросить у Беркута.
Че-ерт! Я ведь собиралась вернуть ему все подаренные вещи!
Ну и как теперь быть? Перезвонить? Или уже благополучно забить на этот момент?
Говорить об этом через два дня выглядело, по меньшей мере, странным. Любой задастся вопросом – а почему я не вспомнила про вещи сегодня же? Не могла расстаться с новыми «шкурками»? Во мне происходила борьба бессеребренницы и любительницы шикарных шмоток?
А вот как Беркут узнал мой телефон вопроса не возникало. Смартфон ведь находился у него какое-то время. Борислав добавил туда контакты водителя, свои собственные и вполне мог записать мой номер…
– Аля. И еще… – я только сейчас поняла, что он так и не сбросил вызов. И терпеливо ждал, когда я хоть что-то скажу. Или чего-то еще ждал. Этот властный мужчина, способный удвоить обычную мою стоимость заказа – вполне немаленькую, кстати, далеко не самую низкую на рынке – проявил вдруг поразительное терпение!
– Да, – дала я знать, что еще его слушаю.
– Предубеждение – плохая штука в бизнесе. У вас ведь бизнес?
– Кхм. Можно и так сказать.
– Ну так вот. Бизнес и предубеждение несовместимы. Говорю вам на собственном опыте.
– Ну почему же? Разве не стоит провентилировать вопрос – насколько добросовестный и честный тот или иной партнер, клиент?
– Это не совсем то же самое. Уверен, вопрос вы провентилируете. А чтобы вам не пришлось напрягаться, я помогу. А пока до связи. Я перезвоню.
Беркут повторял это уже второй раз. Словно вбивал в мой мозг, что отделаться не удастся – он все равно попросит ответа.
И пока я терялась – что бы такое сказать напоследок, Беркут, наконец-то, прервал звонок и в трубке появились длинные гудки.
Я вернулась за стол, открыла пиццу и продолжала крутить в голове фразу Беркута.
«Я еще никогда так не хотел женщину. Поэтому не сообразил, что делаю».
Должна ли она меня напугать? Заставить задуматься, что с этим мужчиной надо все время держать ухо востро? Или, напротив, должна польстить?
Что-то было в этой фразе огненно-страстное – до искр, до тока между мной и мужчиной, и одновременно властное, пугающее до чертиков.
Что?
Я мерно цедила чай, игнорируя взгляды Ирины. Если бы она все еще скандировала свои просьбы, я и то так хорошо не видела бы – чего подруга сейчас добивается.
Но я взяла тайм-аут.
Не сообразил… что делаю…
Вот эта часть фразы меня настораживала, заставляла чувство самосохранения мигать большой красной лампочкой. Кто знает, что он еще «не сообразит».
Никогда так не хотел…
Это удивляло, учитывая, личность Беркута. Ну правда, шикарный самец. Иначе и не скажешь. Упакованный от пяток до макушки и явно не простой смертный. Думаю, женщины на него слетаются, как пчелы на варенье.
Проблема не столько найти, сколько избавиться.
И это повышало мою самооценку. Особенно после развода, когда получила сполна «правды» о нашей семейной жизни с мужем. Он оторвался за все двенадцать лет брака. Решил, видимо, наверстать все то время, пока не хотел ссориться и выплескивать на меня все свои нелицеприятные эмоции и эпитеты.
Паталогически жадная. Потому, что я ввела в нашу семью правила «разных кошельков».
Мы с мужем вкладывали одинаковые суммы в бюджет. Остальное – все, что сверху заработали – оставляли себе. Когда благоверный получал больше – его это очень даже устраивало. Он начинал закупать всякие стройматериалы, инструменты, одежду.
Когда больше зарабатывала я, муж злился. И не упускал случая вставить мне шпильку.
Да у тебя уже сотни таких платьев, зачем тебе новое? Куда ты пойдешь в нем?! Ты же все время сидишь дома! За своим любимым ноутом. Ваяешь новые проекты.
Зачем тебе очередные утепленные лосины? Уже третьи! И так не замерзнешь!
Зачем тебе ходить с подругами в кафе? Лучше бы всем домой заказала вкусный ужин! А не отрывалась от коллектива.
Бревно в постели.
Честно говоря, у меня за всю жизнь был всего лишь один мужчина. Поэтому сравнить не получилось бы. Да мне и не особо хотелось. Обычно муж выглядел крайне довольным нашими интимными утехами. Но во время развода я получила этот статус «бревна» и носила его уже второй день.
Истеричная.
Ну это я от него и раньше слышала. Так что особого удивления не испытала…
– Аль? Аль? – я посмотрела на Ирину и на свою руку. Я уже почти доела кусок пиццы и даже не заметила. Да уж. Так и до булемии недалеко.
Я воззрилась на подругу.
– Ну и чего тебя так выморозило? – уточнила она, даже отложив огурец. – Приятный же мужик! Пригласил к себе… Предложил работу и хорошую оплату. А ты так реагируешь, будто он тебя в бордель вызвал для полного удовлетворения запросов клиента. Ты чего вообще?
– Слух у тебя…
– Не жалуюсь! – Ирина тоже взяла пиццу. Ела она всегда за шестерых и, при этом, никогда не полнела. Я всегда завидовала подруге – исключительно белой завистью, естественно. Мне, чтобы оставаться в форме, приходилось контролировать еду и регулярно заниматься йогой.
– Он меня напрягает…
– Я думала все наоборот! – спошлила подруга. – Прямо уверена.
– Это есть, конечно… Не спорю…
Я хихикнула и отвела взгляд. Краем глаза я видела, как Ирина довольно кивает. Ну да, здесь – прямо в яблочко.