Три мести Киоре 2 (СИ) - Корнеева Наталия. Страница 29

— Ну, чувствуешь себя героем? Подставился ради людей! Ха! — пьяно усмехалась Киоре, потягивая эль из кружки.

— Хорош герой… Пью с тобой тут, потому что не знаю, что делать. Я ничего не могу! — с грустью отвечал он.

Очередная ночь прошла впустую. Проводив Вайрела домой, Киоре зашла к нему в гости — простенькая квартира, обстановка сдержанная, но довольно дорогая.

— Не работает твой план, — констатировал факт мужчина, убирая пальто в шкаф.

Скрип дверцы. Скрип досок на полу.

— Хочешь ходить и заглядывать под каждый камень в городе? Думаешь, так быстрее справишься? — Киоре не проходила дальше условного закутка коридора, потому что не собиралась задерживаться.

— Нет, но можно было бы узнать у Ястреба… — мужчина прошел в комнату и зажег лампу на стене, и длинная тень пересекла коридор.

— Вайрел, забыл, что ты уже не состоишь в Тайном сыске? Во-первых, тебе у Ястреба ничего не расскажут, во-вторых, побьют у входа.

Мужчина замолчал и, заложив руки за спину, подошел к окну.

— Забыл. Но ты можешь спросить.

— Ага. Так и сделаю. Ты давай, отоспись, что ли… А я залечу к Ястребу и еще в пару мест. И к его сиятельству.

— Хорошо.

Бездействие угнетало мужчину — это чувствовалось и по его позе, и по отрывистым предложениям. Киоре и саму расстраивала ситуация, но разве обещал кто-нибудь, что все будет просто? Если бы заговорщики сразу же прилепились к ним, то что это за злодеи? Глупцы бы это были!

— Возможно, они хотят убедиться в том, что ты порвал с Тайным сыском.

— Повтори эту мысль Хайдрейку! Ему стоило бы отреагировать на недовольство людей, а не молчать и прятаться в кабинете!

— Дословно не передам, жить хочу. Ты не в духе, Вайрел, — Киоре, поправив шарф, убралась восвояси из его дома.

Рассвет блеклой краской лег на улицы, первые рабочие выползли из своих теплых домов в стылую хмарь серыми, молчаливыми тенями. Зацокали двуколки, заканчивали работу фонарщики.

Киоре ужасно хотела спать — ей даже пришлось ущипнуть себя за щеку, чтобы взбодриться. Она тенью скользнула через черный вход в свой дом. Часы, беспощадно отмерявшие маятником секунды, показали, что спать ей осталось от силы два-три часа…

Поэтому, когда старая графиня приехала за ней, Киоре едва сдерживала зевки.

— О, ты накрасилась ярче, чем обычно! Тебе идет, милая. Делай так почаще, — одобрила ее боевой раскрас женщина, когда они сели в карету.

Киоре выдавила улыбку.

День показался бесконечным: сначала они приехали к барону в гости, где его дочь так смотрела на Киоре, что она не решилась притронуться ни к чаю в изящной чашечке, ни к печенью, лежавшему на красивой подставке.

— Вы скупитесь!.. — настаивала старая графиня на увеличении бюджета на свадьбу. — Вы не землепашец, а все-таки барон, который берет себе новую жену! Поэтому я настаиваю на обряде благословения в Догире. В новом Догире, а не на окраине Тоноля! — она строго свела брови на переносице.

Барон вяло сопротивлялся и, наконец, стукнул кулаком по подлокотнику кресла:

— Хватит! Я итак оказываю милость вам, что беру в жены эту калеку! — проревел он, потрясая бутылкой вина.

— Вспомните, что молодую жену изначально пожелали вы, — отрезала старая графиня. — И Ниира больше не калека. Девочка ради вас перенесла тяжелейшее и опаснейшее путешествие на север, где получила награду за терпение — чудо, что исцелило ее! И вы после этого хотите лишить ее достойной свадьбы? Барон, это такая низость…

И уговоры, угрозы, взывания к совести — всё это повторилось еще много-много раз, как в паршивой пьесе сельского поэта.

— Хорошо. Благословение в новом Догире будет. Но свадебного торжества не ждите! Будет лишь небольшой ужин для родственников! Если моя невеста того желает, может пригласить своих родителей.

— Путь с юга в столицу труден и далек, мы не будем беспокоить их, — впервые за всё время сказала Киоре.

Барон и старая графиня посмотрели на нее с одинаковым удивлением, но вскоре вернулись к старым спорам, но в новых оттенках — теперь они пытались сойтись на конкретной сумме, которую можно будет потратить на грядущий праздник и всё, что для него необходимо…

Киоре так и не поняла, зачем требовалось ее присутствие — в это время она бы лучше поспала дома, но старая графиня после барона повела ее заказывать пошив платья для свадьбы…

Водоворот белых тканей кружился перед глазами, когда она кралась по темной улице уже вновь в обличье Киоре, и он же помешал ей вовремя учуять опасность.

Нож пролетел у самой шеи и отскочил от стены. Кто? Откуда? Убегать по освещенной улице — безумие, свернуть в темные переулки — безумие вдвойне, но именно его выбрала Киоре. Быстрее, еще быстрее! Еще один нож со звоном упал где-то за спиной, отскочив от другой стены.

Куда бежать? Где спасаться? Мысли скакали, она бежала, ориентируясь в темноте практически на ощупь. Казалось, что она дышала как тучный старик с одышкой — громко, хрипло, и этот звук глушил все остальные. Дома нависали черными громадами над ней. Отстали?

Вывернувший из-за угла силуэт Киоре чуть не снесла — вовремя уклонилась, рыбкой скользнула между наваленными ящиками и стеной дома, избегая выставленного ей навстречу ножа. Но ее везение закончилось — подсечка, удушающий захват, и она беспомощно болтается в руках какого-то громилы, способная лишь бить воздух.

Тишина. Тишина и темнота станут ее последним воспоминанием…

— Эй, что здесь происходит?! — громкий окрик разбил сонный паралич, сковавший улицу.

Выстрел в воздух.

Мгновения заминки Киоре хватило, чтобы выскользнуть, вывернуться ужом из хватки громилы и скрыться в темноте переулка и от наемников, и от патруля, появившегося так вовремя, что в это не верилось. За поворотом — тихая, пустая улица, и казалось, что ее шаги и дыхание оглушительным эхом отражаются от стен.

Киоре чуть не врезалась в распахнувшуюся дверь, ударилась о нее выставленными руками. Ее дернули внутрь, и дверь закрылась; повернулся с тихим щелчком ключ в замке.

— Тш! — едва различимый силуэт встал сбоку от окна, расположенного рядом с дверью.

Слева от Киоре из-под другой двери падала узкая полоска слабого света.

— Тш! — шикнули ей еще раз.

«Не шевелись!» — перевела она это предупреждение и замерла на месте.

По окну промчались неясные тени, и снова — тишина. Силуэт отмер, крадучись отошел к светящейся полоске и открыл дверь.

— Ну, привет, — Файрош улыбнулся.

В тесной, пыльной комнате едва-едва горела пухлая, низкая свеча. С потолка свисали клоки паутины, и воздуха, тяжелого, спертого, едва хватало для дыхания.

— Крупно ты кому-то насолила…

— Вижу, — отрезала она.

Файрош двинулся, словно чтобы ободрить, но вместо этого повернул подсвечник на стене, и пламя дрогнуло, чуть не потухнув.

— Хоть знаешь, кто за тобой охотится?

— Какая тебе разница? Хочешь и им меня сдать?

— Ой, давай без этого, — поморщился мужчина. — Ты меня тоже сдала бы при первом удобном случае.

— Но ведь еще не сделала этого.

— Так и я никому не сказал, кто такая баронета Таргери.

Она повела плечом.

— Твое слово против слова дворянки, — фыркнула Киоре. — Смешно даже. Тебе никто не поверит.

— Но этого слова достаточно, чтобы свадьбу отложили и пошли новые слухи. Кто знает, как долго продержится щит твоей легенды.

— Твоя привычка жужжать мухой неискоренима, Файрош, — Киоре прищурилась. — Хватит уже приветствий. Где письмо?

— Где часы, моя бесценная? — ответил он, приподняв бровь.

Одно ее движение, и в руке мужчины — револьвер. Сталь блестит победно, как глаза Файроша.

— Отдай мне часы, и мы мирно разойдемся.

— Мирно… — повторила Киоре, следя за покачивавшимся дулом. — Мирно — это хорошо. Но где письмо, Файрош, из-за которого я рисковала жизнью?

Из-за отворота пиджака он достал серый конверт, запечатанный черным сургучом.

— Личная печать первосвященника, — с каким-то даже трепетом заметил он, поворачивая предмет так, чтобы Киоре увидела оттиск.