Эмеслам (СИ) - Архипова Анна Александровна. Страница 4

Да и наивно полагать, что, сбежав из хамама, она сможет сориентироваться в лабиринте дворцовых помещений и найти выход! И даже если найдет этот выход — что ее ждет снаружи? Госпожа гарема сказала, что снаружи дежурят вооруженные солдаты, готовые стрелять на поражение. За дворцовыми стенами Валерию ждет только смерть, если она рискнет сбежать — и вместе с ней погибнет ни в чем не повинный Артур…

Валерия перевернулась на живот и уронила голову на сложенные руки.

Ее снова начали душить рыдания.

Заливаясь слезами, Валерия проклинала себя: это она виновата в том, что сейчас жизнь Артура подвергается смертельной опасности! Это она попросила мужа поехать с ней в эту ужасную страну, в которой людей похищают средь бела дня и увозят в горы! Если б не её маниакальное желание найти дядю Вакифа и поговорить с ним, то сейчас Артур сидел бы дома, пил чай и смотрел телевизор в полной безопасности! Но нет, Валерия привезла мужа в Эмеслам — и тем самым обрекла на злоключения и страдания!..

«Только такая неудачница как я могла вляпаться в подобное дерьмо! Проклятая неудачница! Тупица!» — твердила сама себе зеленоглазая женщина.

Всю свою жизнь Валерия считала себя неудачницей.

Ей всегда катастрофически не везло — с самого детства она притягивала к себе беды. Когда ей было семь, Валерия вместе с родителями попала в автомобильную катастрофу: мать и отец не пострадали, а вот Валерия получила сотрясение мозга и переломы. Потом, когда ей исполнилось восемнадцать, она села за руль подаренной отцом машины — и сразу же угодила в аварию из-за неисправных тормозов. В момент аварии в машине с ней находилась мать и, если Валерия отделалась ушибами и ссадинами, то мать оказалась на больничной койке. Пока мама лежала в больнице, восстанавливаюсь после полученного в аварии сотрясения мозга, дома из-за утечки газа случился пожар — в котором погиб её горячо любимый отец, а сама Валерия спаслась из огня только благодаря дяде Вакифу. Именно тогда она и получила тот ожог на спине… Ну а потом, выйдя замуж, Валерия в течении восьми лет никак не могла забеременеть, чем вызывала глухое осуждение со стороны свекрови и прочих родственников мужа. И вот теперь это… Она вместе с мужем приехала в Эмеслам — и, пробыв тут чуть больше двух дней, умудрилась навлечь на себя не просто беду, а самую настоящую катастрофу! Чертова неудачница!..

Выплакав все слезы, Валерия, разморенная высокой температурой хамама, незаметно для себя забылась тяжелым сном. Она не знала, сколько проспала, лежа на камне, но её разбудило требовательное прикосновение к плечу и женский оклик:

— Эй, ты! Просыпайся!

Валерия, распахнув глаза, резко подняла голову, всматриваясь в фигуру, возвышающуюся над ней. Это была молоденькая девушка низкого роста, с невзрачным лицом, но живым доброжелательным взглядом. В руках она держала корзинку, наполненную маслами, гелями, пенками и прочими средствами, необходимыми для массажа.

— Я сделаю тебе хороший массаж, а потом разукрашу твою спину хной, — сообщила девушка, её акцент был сильнее, чем у прочих обитателей дворца. — Лежи так же, как лежала, я все сделаю.

Она говорила с Валерией не так, как прочие женщины в этом месте, в её голосе не было угрозы. Зеленоглазая женщина снова опустила голову, позволяя девушке приняться за массаж тела. Девушка обладала руками волшебницы — её плавные движения изгоняли болезненное напряжение из мышц пленницы, снимая спазмы и зажимы, вызванные стрессом. Если бы не ужасная ситуация, заложницей которой Валерия стала, то она восхитилась бы умениями массажистки.

— Не бойся. Ты красивая, ты понравишься господину, — заговорила вдруг девушка. — А твои шрамы мы скроем под мехенди.

Валерия промолчала, растерявшись. Почему массажистка заговорила с ней? Может это какая-то ловушка?

— У тебя такой красивый цвет волос, он настоящий, да? — продолжила говорить девушка.

В ее голосе звучало дружелюбие и Валерия рискнула ответить:

— Да, настоящий…

Она почувствовала, как массажистка коснулась рыжих прядей.

— Некоторые девушки, которых бог не наделил нужными достоинствами, специально красят волосы и надевают зеленые линзы, чтобы угодить господину, — послышался печальный вздох. — Я бы тоже покрасила волосы, если б это помогло мне привлечь взгляд господина. Но я недостаточно красивая.

Услышанное заставило Валерию поднять глаза на неё.

— А другие девушки здесь… — прошептала она. — Они находятся тут по доброй воле?

Массажистку ее вопрос, похоже, не смутил и не рассердил.

— Почти все. Они приезжают из разных стран и живут в серале пока не отработают контракт, а потом возвращаются на родину. Но иногда появляются и такие, как ты… — она снова погладила Валерию по волосам, словно была ими загипнотизирована.

— И что случается с такими, как я? Потом их отпускают на свободу? — скорее пискнула, чем произнесла Валерия.

Она одновременно жаждала услышать правду и, вместе с тем, страшно боялась услышать подтверждение угроз, сыпавшихся из уст Гюльнары-гашан как из рога изобилия. А массажистка взирала на нее все тем же спокойным, даже благожелательным взглядом, нисколько не раздражаясь на её взволнованные расспросы.

— Если они хорошо служат нашему господину, им разрешают уехать… Были такие, кому так и не позволили вернуться домой, — сказала девушка и, словно это могло как-то утешить, повторила: — Не бойся. Ты красивая. Ты понравишься нашему господину.

Онемевшая Валерия уронила голову на руки, пряча свой взгляд. Она не знала, что больше её пугало: похищение и грядущее изнасилование или то спокойствие, с которым дворцовые служительницы рассуждают об убийствах женщин, которым не повезло понравиться господину. Это казалось Валерии какой-то особо извращенной формой жестокости! Или эта массажистка просто слабоумная и поэтому не может осознать суть происходящих в этом месте преступлений?..

Больше никто из них не нарушал тишины, пока массаж не подошел к концу.

— Ну вот я и закончила, — объявила массажистка, отступив от Валерии. — Тебе понравилось?

Наверное, надо поблагодарить её, решила Валерия.

— Мне очень понравилось, спасибо, — произнесла она, садясь на теплом камне. — Ты настоящая искусница.

— Что значит — «искусница»? — удивилась массажистка, как видно, этого слова не было в ее словаре русского языка.

— Это значит, что у тебя очень хорошо получается делать массаж, — пояснила Валерия.

Её похвала явно польстила девушке, та широко улыбнулась.

— Гульнара-гашан тоже хвалит меня, — похвасталась она и, явно желая сделать Валерии приятно, представилась: — Можешь звать меня Нилуфэр.

— А я — Лера… — пленница запнулась, вспомнив, как к ней обратилась Гульнара-гашан. — То есть, Лера-эрэ. Ведь так надо говорить?

— Да, так. Все девушки в серале носят приставку «эрэ», даже если добровольно приехали сюда. Так принято! А ты говори мне «Нилуфэр-энэ», поняла? «Энэ» — это «прислужница», «работница» на нашем языке, — отозвалась Нилуфэр, складывая баночки и бутыльки с маслами обратно в корзинку. — А теперь вставай, нам надо пройти в кейфе, чтобы заняться твоей спиной.

Под «кейфе» подразумевалась комната отдыха, в которой стояли низкие диванчики.

— Я скажу, чтобы тебе сварили кофе. После хамама принято пить кофе, — сказала Нилуфэр и, выглянув за дверь, обратилась к дежурившим там служанкам на месламитском языке.

Валерия, кутаясь в тонкую, приятную на ощупь, простыню, опустилась на диванчик. Молча она наблюдала за действиями Нилуфэр, которая выуживала из той же корзиночки принадлежности, необходимые для нанесения хны на тело: лимонная кислота в флаконе, какие-то скрабы, лосьоны, спреи и предметы гигиены. По просьбе Нилуфэр она, обнажив спину, легла на живот, подложив под себя подушку.

Некоторое время Нилуфэр примерялась к шраму, прикидывая, как наносить рисунок — рубцы от ожога находились чуть ниже лопаток Валерии, в аккурат на линии позвоночника и занимали площадь примерно 10 квадратных сантиметров. Затем, предварительно обработав кожу антисептиком, принялась за дело: зажав пальцами небольшой тюбик с хной она легчайшими движениями, похожими на прикосновение птичьих крыльев, начала рисовать.