Дезертир (ЛП) - Шеферд Майк. Страница 63

    Нелли отдала команду нано-шпионам сниматься с места и отправляться делать дело. Крис же старательно избегала смотреть в сторону завода. Через час она узнает все, что нужно, пока же не знала ничего. Одним из решений, принятых вчера вечером, был отказ от телеметрии. Риск быть замеченной в этом случае слишком велик, так что подобно древней Мата Хари, она принимала информацию от шпионов только лично.

    Крис прошла пять кварталов и дошла до конца завода, когда заметила такси. Машина стояла у обочины на той стороне улицы и... внутри нее было пусто.

    Нервно посмотрев на запрещающий свет светофора, Крис всмотрелась. Никаких полицейских, никаких признаков ареста водителя. Наконец, светофор дал разрешение переходить улицу, и Крис, оказавшись на той стороне, с облегчением вздохнула.

    Абу стоял на коленях, на коврике, расстеленном прямо на тротуаре, кланялся в направлении востока. Крис прошла было мимо, когда водитель закончил молиться.

    – Леди выглядит так, словно не прочь прокатиться.

    – Конечно, не против, – кивнула Крис.

    – Обязательство перед делом и детьми не дали мне помолиться на рассвете, но Аллах милостив. Сейчас, когда я произнес утренние молитвы, позвольте продолжить выполнение обязательств перед вами.

    Крис попыталась сесть сзади, но Абу, слегка коснувшись ее локтя, показал на переднее сиденье.

    – Раз я собираюсь возить вас с выключенным счетчиком, вы должны выглядеть дочерью моей сестры, – сказал он, кивнув на пару огоньков на фишке, закрепленной на крыше машины. Крис заняла положенное место, Абу занял свое, водительское. Въехав в поток машин, он добавил: – Если Абу заметят, что он едет с привлекательной, молодой неверной, найдутся те, кто удивиться и заведет разговоры. Однако если вы накинете на голову платок, вопросов будет меньше.

    – У меня нет платка, – сказала Крис. У нее даже диадемы не осталось. После того, как Нелли использовала весь умный металл и золото на изготовление жучков-шпионов, от диадемы мало что осталось.

    – Возьмите в бардачке. Моя жена оставила там. Иногда ей приходится ходить по городским улицам, где с подозрением смотрят на женщин в платках. Аллах милостив, в отличие от некоторых людей.

    – Сложно следовать вере?

    – Сложно ли быть Лонгнайф и оставаться, как все?

    – Да, – согласилась Крис.

    – Тогда, возможно, Аллах показал вам немного того, что посылает своим последователям.

    – Поверните вот здесь, пожалуйста.

    Абу перестроился на другую полосу и повернул налево. Они оказались в квартале от фабрики, в районе закусочных, баров и небольших домов.

    – Хотите вылезти здесь?

    – Да. Мне нужно около получаса, может, дольше.

    Абу нахмурился, но остановился.

    – Здесь нехорошее место. Мне придется уехать.

    – Нелли вас позовет, – сказала Крис и вышла из машины.

    – Оставьте платок в машине. Здесь нет места правоверным женщинам.

    – Я смогу о себе позаботиться, – заверила его Крис.

    – Если того пожелает Аллах, – сказал он и уехал.

    Крис проводила взглядом уезжающее такси, потом огляделась. Мир рабочего класса. Проблема в том, что она не принадлежит этому миру. Наверное, она не все так хорошо продумала, как казалось. В животе заурчало; Крис не успела позавтракать. Стало ясно, что делать дальше. Помпон на берете передавал сигналы самонаведения для нано-шпионов, так что нужно всегда оставаться на улице. Что и решило вопрос, где подкрепиться.

    На грязной стоянке через полквартала отсюда стоял грузовик, претендующий на звание Маминого Местечка, продавая выходящим со смены людям завтраки быстрого приготовления. Крис подошла, встала в очередь. Мужчины и женщины, пока ждали, подавляли зевки, протирали усталые глаза. У некоторых еще оставалось немного энергии на жалобы.

    – Клянусь богом, они ускоряют линию.

    – Ты просто медленней работаешь.

    – Нет, это они ускоряют линию. Я хочу поговорить с профсоюзным жирдяем; они не имеют права этого делать.

    – Я уже разговаривал с представителем профсоюза. Они готовы и могут, а тебе лучше радоваться, что нашел работу.

    – Разве они не всегда именно так и говорят?

    – Ну, может, эта работа означает, что нам не придется беспокоиться о повестках, что я вчера получил.

    – Почему нет?

    – Потому что людей, производящих оружие, в армию не призывают.

    – Кто сказал, что мы делаем оружие?

    – А ты думаешь, та коробка, что ты собираешь, баклажан?

    – Это не оружие.

    – Если это не прицельная система, я ее съем.

    – А если продолжишь болтать языком, станешь умолять призвать себя в армию. Окажешься в тюряге, жизнь медом не покажется.

    Оказавшись первой в очереди, Крис заказала буррито из риса и бобов, добавила картошку фри и в качестве бонуса получила стакан сока. Когда начала доставать деньги, до нее дошло, что расплачиваться деньгами Вардхейвена не самая яркая идея дня. Сунула руку в карман, держа деньги подальше от посторонних глаз, за что и получила:

    – А деньги-то у тебя есть, милашка? – от старика-продавца.

    Наконец, Крис решилась, достала бумажку в пять долларов, Турантика, и получила несколько монет на сдачу.

    Большинство людей рассеялись по домам, кто-то остался на улице, на другой стороне грузовика. Там были небольшие стойки, куда можно положить еду. Крис примостилась у угла машины. Разговаривали тихо на тему грядущей войны. Половина, кажется, думала, что Гамильтон сделал все возможное, чтобы за последние полгода тут все пошло не так и, возможно, так оно останется навсегда. Другие думали, что в корне всех проблем стоит Вардхейвен или, как минимум, он поддерживает Гамильтон.

    – Если будем сражаться с Вардхейвеном, нам понадобится помощь.

    – Слышал, Гринфельд может противостоять этим шутникам с Вардхейвена.

    – Ага, Гринфельд может драться разве что до последней капли турантской крови.

    – Тебе нравятся эти снобы с Вардхейвена?

    – Мне не нравится Гринфельд. Как ни тасуй, расклад хреновый.

    – Они наши друзья, если дойдет до войны.

    – Я не говорю, что нам не нужны друзья, просто нам нужно меньше врагов.