Игра теней - Катериничев Петр Владимирович. Страница 32

Несвязуха. Полная. «Дурочка». Кодовый допуск Брэга и — квалификационный номер какого-то сержанта ВМС… Поль Челси слишком хорошо знал майора, чтобы считать его простаком… Что-то Дэвид «наколол»… И это «что-то», возможно, и помогло ему схлопотать пулю…

Вечером Челси оформил подробные запросы по Брэгу и Хэлен Джонсон и загрузил в Центральный компьютер. Дэвид работал в основном через него, так что…

Теперь оставалось ждать.

Хэлен выходит из душа, встряхивает мокрыми волосами, смотрит на себя в большое зеркало. Уже почти неделю она сидит безвылазно в своей квартире под домашним арестом. Впрочем, арест достаточно условен — так, формальность. К ней заходили офицеры — выпить рюмку-другую. А она три дня просто пила. Хватит.

Все произошло как нельзя более удачно. Но никакая удача не длится вечно.

Действуй.

Хэлен быстро оделась, собрала небольшую сумку — только самое необходимое.

Вытащила из ящика стола оружие — небольшой, компактный пистолет. Подарок Джорджи. «Оружие для настоящих мужчин, которые не любят афишировать, что они вооружены…» Пистолет легко поместился в карман джинсовой курточки. Хэлен снова оглядела себя в зеркале: джинсы, футболка, кроссовки, небольшая спортивная сумка, куртка… Ничего лишнего. Из другого ящика вытащила деньги. Чуть больше трех тысяч, но пока хватит. Скоро ей понадобится много наличных.

Подошла к телефону, набрала номер.

— Капитан Лоурел.

— Привет, Скотт, это Хэл.

— Как ты, малышка?..

— Уже нормально.

— Ну вот и славно.

— Знаешь, Скотт… Я больше не могу здесь торчать, в четырех стенах…

— Ты же понимаешь, Хэлен, приказ о твоем домашнем аресте пока не отменен. У этих чиновных крыс машина всегда проворачивается со скрипом…

«И слава Богу», — подумала девушка.

— Скотт… Мне нужно как-то развеяться… А то я тут сопьюсь… Может быть, ты разрешишь Грегу отвезти меня в супермаркет?..

Капитан Лоурел усмехнулся про себя… Лучшее средство для снятия стресса у любой женщины — тратить деньги… Уж что-что, а это он узнал хорошо за пятнадцать лет семейной жизни… Как только у Линды наступала депрессия, Лоурел давал ей свою кредитную карточку и отправлял в маркет… И — никакого психоанализа…

— Хорошо, Хэл. Часа за три управишься?

— Ну конечно.

— О'кей. Грегу я перезвоню.

— Спасибо, Скотти.

Лоурел повесил трубку. Жаль девчонку: ее карьеру в разведке можно считать законченной. Здесь не любят даже тихих скандалов, а выстрел из «смит-и-вессона» в здании разведцентра тихим никак не назовешь… Впрочем, этого дегенерата Брэга давно следовало пристрелить, да вот некому было…

Карьера Джонсон закончена. Ну да не беда — она богата. А он, капитан Лоурел, уж позаботится о том, чтобы девушка вышла в отставку с блестящими характеристиками. Тем более ему не нужно для этого кривить душой. И парни из Лэнгли будут не против, совсем не против…

Лоурел поднял телефонную трубку:

— Сержант Грег?

— Слушаю, сэр.

— Отвезете мисс Джонсон в супермаркет. И проследите, чтобы в дороге или где бы то ни было еще не произошло никаких инцидентов. Никаких. Это было бы нам сейчас очень некстати.

— Слушаюсь, сэр. Можете на меня положиться, сэр.

— Я знаю, Грег, я знаю. И все же будьте предельно внимательны. От этих ребят из «фирмы» можно ожидать любых сюрпризов.

— Я понял, сэр. Разрешите выполнять?

— Выполняйте. Жду вас обратно через три часа.

— Есть.

Глава 14

— Стоп! — командую Ларину.

— В такой колотун если остановимся, можем не завестись.

— А если не остановимся, вообще не доедем. До Москвы докатятся два трупа без признаков насильственной смерти, причем один из них — за рулем.

— Я думал — спишь…

— Чтоб не проснуться?

Оттаиваю «пятачок» в замерзшем стекле:

— Подруливай давай к огням. Придорожная забегаловка покрыта инеем. Но внутри тепло.

— Что-нибудь горячее есть? — спрашиваю коротко стриженного прыщавого паренька-буфетчика. Тот оглядел нас сочувственно, выдохнул:

— Водка.

— Давай. И зажевать.

— Пельмени…

— Валяй.

— Дрон… Я же за рулем… — слабо пытается возражать Ларин.

— Лучше быть пьяным, чем мертвым.

— Кто бы спорил…

От Велереченска мы отъехали километров двести. Первые минут двадцать Гриня уверял, что вообще-то печка — зверь, заработает… Потом замолчал.

Усаживаемся за столик. Их в забегаловке всего три, два — вроде как у двери, один — в углу. Выбираем, не сговариваясь, третий — в углу теплее, титан рядом.

Прикорнувший мужчинка — вряд ли нам помеха, ибо единственный госсекрет, которым я овладел за время поездки, — так это то, что лучший кандидат в президенты для нашей страны — Хрюша. Но делиться им не собираюсь, ибо болтун — находка для шпиона.

Стоило нам присесть, как спящий мужик немедля поднял голову, обвел нас вполне осмысленным взором и просипел:

— Пятьдесят грамм нальете?

Молча откручиваю голову «блондинке», плескаю в три стакана и свою дозу выпиваю махом. Ни вкуса, ни цвета, ни запаха… Греть начинает чуть позже — значит, водка. О сертификате качества я у стриженого «метра» за стойкой справляться не стал: не «Абсолют», конечно, но мужик-то за столиком живой, да еще и очень «теплый»… Вот это нам сейчас и нужно — согреться.

— Дальнобойщики? — справляется мужик. К моему огорчению, от выпитой дозы он просто протрезвел… Я-то надеялся в тишине пельмешек пожевать под водочку и мирное сопение Ларина…

— Проезжие…

— В Москву?

— Вообще-то в Мехико, но компас посеяли…

— А-а-а… — Мужик понял, что с ним разговаривать не хотят… Но не обиделся — даже, наоборот, сочувственно как-то закивал…

Пельмени еще варились… Ларин разлил. Понятно, в три стакана.

Выпили.

Мужик просветлел лицом. Еще сто грамм — и он вообще отрезвеет и станет как огурчик. Малосольный.

— Я вижу, вы люди интеллигентные…

Вот уж нет. К кому себя не причисляю, так это к интеллигентам. Несмотря на два «верхних» гуманитарных, не считая попутного обучения умениям с навыками. Как говорил один идейный вождь, Вовик: «Интеллигенция — говно». Полностью с ним солидарен как раз в этом вопросе. А как иначе: именно эта гнусная сволочь, считающая себя то совестью нации, то квинтэссенцией культуры, то еще Бог знает чем, на самом деле просто паразитирует и вкусно живет, уютно тусуясь по своим журнальчикам, просмотровым зальчикам, обсуждая всякие завиральные бредни и пописывая всяческие воззвания, сиречь присоединяя голоса… Людишки, которые никогда ничего сами не создавали и не создадут, рожденные лишь для того, чтобы мусолить «страницы классики», судачить о «темном и безграмотном» народе, выливать помои собственных комплексов на души сограждан. Ибо людям действительно талантливым некогда страдать всей этой фигней — им бы успеть сделать, ведь жизнь много короче всего, что мы хотим в нее вместить…

Понятно, здесь я не имею в виду честных служилых работяг — учителей, врачей, преподавателей… И трудяг — актеров, ученых… Это об обслуживающей интеллигенции…

Как говаривал другой идеологический вождь, Геббельс: «Когда я слышу слово „интеллигенция“, я хватаюсь за пистолет».

Дурак он, этот Геббельс. Сразу видно: идеолог, а не практик. А чему нас учит практика как критерий истины?

А практика нас учит: оружие следует доставать только тогда, когда предстоит им работать. Ежели не собираешься, лучше, чтобы окружающие вообще не знали, что ты вооружен. И им приятнее, и тебе спокойнее. И полезнее. По жизни.

— Боже упаси, — отвечаю.

Ларин тоже поперхнулся коркой, глянул на мужичка раздумчиво…

— Да я… В том смысле, что… У вас ведь есть высшее образование?

— Обязательно.

— Гуманитарное?

— Когда как…

— Значит, я почти угадал. Кто вы по профессии?..

И чего я на мужичка взъелся? Несчастный он просто, паз сидит здесь об эту пору, а не дрыхнет дома в супружеской постели…