Адъютант палача (СИ) - Яманов Александр. Страница 8

Общий ажиотаж и суета, предшествующие подготовке к Рождеству, тоже вызывали исключительно положительные эмоции. Даже мучения с костюмом, который шил портной из Сморгони с классическим белорусским именем Кива Гвонтмахер, не сбили меня с позитивного настроя. Было приятно окунуться в эту, уже забытую мной, атмосферу ожидания праздника и сказки. Подумав, я внёс несколько интересных предложений по украшению ёлки и конкурсов. Развлечений в это время хватает, но мои новации были встречены на ура, в первую очередь сестрой. Кстати, на предстоящем торжестве ей должен сделать предложение сын нашего соседа. Так что у нас получается двойной праздник.

Под это дело я отпросился у матери и сгонял в Минск. Естественно, меня отпустили только в сопровождении Зенона с несколькими слугами. Ещё и обложили скамью кареты подушками, будто это спальня восточного паши. В будущей столице Белоруссии мне нужен был ювелир. Так как у меня есть желание заработать денег, то я долго пытал достопамятного портного Гвонтмахера по раскладам в столице губернии. Мне не нужен состоявшийся мастер и тем более ювелирный дом. Были у меня некоторые планы по этой прибыльной сфере бизнеса. Я и в прошлой жизни держал ювелирный магазин. Почему не попробовать здесь? Заодно попросил мать с сестрой показать их драгоценности. Разного рода дорогие гарнитуры, которые надеваются на пафосные мероприятия, были сразу отложены в сторону. А вот украшения для более простых мероприятий не впечатляли. Но ведь это такой простор для грамотного человека. Нужен только талантливый исполнитель.

Мне сразу понравился один из кандидатов, имя, которого я выпытал у Кивы. Смущала скромная обстановка мастерской, но её хозяин производил впечатление умного человека. Ещё он явно фанатик своего дела. Недавно открывший своё дело ювелир Хаим Залманович, странно, если бы его звали Олесь, чуть ли не вырвал у меня листок с дизайном брошки. Идея была простая. Я решил заказать для сестры украшение в виде стрекозы. Так Марию называли в детстве, за непоседливый характер. Художник из меня не самый великий, но вроде удалось нарисовать относительно вменяемый макет.

Немного пообщавшись с мастером, я понял, что с заказами у него плохо. Поэтому, кроме единовременной работы, предложил долговременное сотрудничество. Хаим размышлял недолго, особенно когда я рассказал, что могу набросать пару десятков рисунков изделий наподобие стрекозы. Мой дизайн и маркетинг из XXI века в коллаборации с талантом ювелира, мог дать неплохой выхлоп.

-Но почему именно работа с более дешёвыми материалами? — ювелир всё никак не мог понять основную идею моего замысла.

-Население империи растёт и богатеет. Но далеко не каждый её житель, даже купец или обеспеченный мещанин, может позволить себе бриллианты и прочие дорогие украшения. Более того, я бы даже не делал основной упор на золото. Можно создать достаточно интересные вещи из серебра с полудрагоценными камнями.

-Это не объясняет вашего нежелания связываться с бриллиантами, — не сдавался Хаим.

— Лезть в такую специфическую сферу, как алмазы очень рискованное занятие. Плюс конкуренты, которым точно не нужны новые игроки с необычным товаром. Наверняка есть ещё и разного рода подводные камни, о которых мне неизвестно. Позже мы попробуем и бриллианты — глупо упускать большие деньги. Пока же у нас просто нет стартового капитала, я уж молчу про иные сложности. Нам хватит изделий из полудрагоценных камней для людей попроще. Да и более респектабельная публика будет заинтересована в нашей продукции. Вам же самому понравилась стрекоза? Значит, будет спрос и у покупателей. Тем более скоро можно провести эксперимент. Посмотрим на реакцию шляхты, когда моя сестрица получит подарок. Дело теперь за вами.

В итоге мы договорились, что еврей сам привезёт подарок. Заодно Хаим обещал успеть сделать брошь для мамы в виде пчёлки. Тоже, знаете ли, такой презент с намёком. Я же должен набросать несколько интересных эскизов и бизнес-план к его приезду. Вот так случайно я, практически, запустил свой первый стартап в новом мире. Бумаги решили оформить чуть позже. Не думаю, что ювелир захочет меня обмануть. А если алчность возьмёт верх над разумом, то значит, придётся искать нового компаньона. Я никуда не тороплюсь, а ювелира просто аккуратно устраню. Коля Смирнов никогда не любил кидал, тем более если пытались поиметь его самого.

Братца я нашёл в местной ресторации, вернее, кафе. Приличных ресторанов в моём понимании в городе ещё не было, а кабаки представители нашего семейства игнорировали. Заведение носило забавное название «Цукерня пана Эйсьнера» и являлось кофейней для шляхты. При ближайшем рассмотрении место оказалось необычайно примечательным. Кроме весьма приличной кондитерской, здесь располагались бильярдная, читальный зал для газет и самая настоящая библиотека. Кроме непосредственно знати, в цукерне собиралась творческая интеллигенция — поэты, писатели, музыканты, художники и актёры. Здесь же устраивались разнообразные творческие вечера, проходило чтение стихов, обсуждались новые книги, и народ просто сплетничал. Эдакий клуб любителей культуры. В первую очередь польской, конечно.

Всё это мне поведал Зенон, который был погружён в мир местной культуры. В отличие от меня здешнего, предпочитавшего уроки фехтования, стрельбу из любого вида оружия и конные прогулки. Последнее немудрено, будущий кавалергард, как-никак. В большом зале было приличное количество посетителей, причём встречались и знакомые лица, с которыми я вежливо раскланялся.

-А кофе здесь действительно недурной, как и выпечка, — говорю брату, чего-то внимательно изучающему во французской газете.

-У меня скоро кофе из ушей польётся, а сахар из другого места, — возмущённо ответил Зенон, — Чего ты так долго копался с этим жидом? Я уже успел сыграть три партии в бильярд, прочитал две газеты и просто объелся. Единственный плюс, что за игрой удалось пообщаться с паном Быковским о поэзии Дунина-Марцинкевича, который ранее часто бывал в этом заведении. Но сейчас, сей поэт — вынужден скрываться от властей, которые увидели крамолу в его творчестве.

-Что за деятель ещё и с двойной фамилией? О каком творчестве идёт речь? Я о нём даже ни разу не слышал. Наверняка какой-нибудь проходимец. Поэты — это Бёрнс, Мицкевич, Пушкин или Байрон, наконец. Но, точно, не какой-то Дунин.

— Ты просто невыносим и сейчас нагло врёшь, изображая святую невинность! Ещё постоянно хочешь казаться глупее и невежественнее, чем есть на самом деле. И почему-то все считают это юношеской эксцентричностью, а не банальным хамством. Самое главное — тебе прощают все выходки! Ещё эти матроны с дочками на выданье, надавали кучу приглашений в гости, — продолжил жаловаться Зенон, резко сменив тему.

А людей, которые пришли целыми семействами, в заведении хватало. Девиц особо не было, но почтенных шляхтичей с супругами более чем достаточно.

-Кому сейчас легко? Да и жениться тебе пора, — отвечаю с улыбкой, но вижу, что братец начинает злиться, поэтому перевожу тему, — Выиграл хоть?

-Что? А, конечно! У меня и в столичном офицерском клубе практически не было соперников, не то что в этой дыре!

-Я горд за тебя! Ты не посрамил честь Козелл-Поклевских! Но жениться тебе всё равно придётся. Надо будет по приезде обсудить это с маман, — с трудом сдерживаюсь, чтобы не заржать, уж больно забавное было лицо у братца.

-Убью! — тихо произносит он.

-А я маме пожалуюсь, — здесь мы не выдерживаем и начинаем смеяться.

В таких разговорах и пикировках прошла обратная дорога. Периодически Зенона заносило, и он начинал вещать о политике. Но я к этому уже привык и воспринимал просто как небольшой пунктик замечательного человека. Отличное настроение портила только одна мысль — ведь мне скоро воевать с этими прекрасными людьми, которые за короткий срок стали моей семьёй. Я судорожно искал выходы, но пока их не находил. В крайнем случае, можно отойти в сторону и не влезать в конфликт, так как его итог всё равно известен. Только зная свой характер, сильно сомневаюсь, что Юзефу Козелл-Поклевскому удастся отсидеться в сторонке. Да и не получится соблюдать нейтралитет с такой фамилией.