Гладиатор нового времени (СИ) - Йейл Алекса. Страница 46

— Буду храпеть и пускать слюни, — закатил он глаза. — Ложись уже.

Устав от нескончаемой внутренней дискуссии, Корделия отвергла все разумные доводы, которые подкидывал ей здравый смысл, и с решительностью, позабавившей Берта, забралась в гамак. Тот качнулся и слегка прогнулся, принимая ее в свои объятия. Корделия умостилась в нем, укрылась одеялом и, наконец, почувствовала себя комфортно.

Не успела она закончить, как Берт поднялся и подковылял к ней. Сев на край гамака, он неловко разулся. Скованность его движений осталась, но боль явно пошла на убыль.

Внезапно Берт без предупреждения рухнул на полотно. Оно покачнулось, и Корделия взвизгнула от неожиданности. Нет, конечно, она понимала, что с раненой ногой не до грациозных движений, но сколько можно падать и пугать ее!

Поерзав, он устроился на боку лицом к ней и потянул на себя одеяло. Лишь тогда Корделия поняла, что намертво вцепилась в свое стеганое укрытие.

— Отдай, — снова потянул на себя Берт.

— Да забирай, — она не знала, что делать. Повернуться к нему лицом? Лучше не стоит. Спиной? Еще хуже! Корделия предпочитала видеть потенциальную угрозу, даже если никак не могла ей противостоять.

— Сейчас, главное, не пугайся, — откашлявшись, хрипло сказал Берт ей, все еще лежавшей на спине. Не успела она и впрямь испугаться, как он поправил на них одеяло и осторожно закинул ногу ей на бедра, придавив оба сразу. Тут же Берт опустил руку ей на плечо, над грудью чуть ниже горла.

— Что ты делаешь? — прошептала Корделия, боясь лишний раз шелохнуться.

— Не то, что ты думаешь, — тяжело вздохнул Берт. — Тебе нужно утяжеление, тепло и свежий воздух. Я не мозгоправ и деталей не знаю, слышал лишь краем уха. Вот решил попробовать. Игнату в свое время помогло. Он несколько лет после взрыва не мог нормально спать.

Корделия хотела заспорить, на худой конец, пуститься в расспросы, но внезапно обнаружила, что, несмотря на прохладный вечерний воздух, начала согреваться. Берт был очень теплым и больше не шевелился. Вопреки своим же угрозам, не храпел и не пускал слюни. Он расслабился, и она не чувствовала в нем готовности перейти к каким-либо действиям. Под тяжестью руки и ноги Берта Корделия не могла пошевелиться, но обнаружила, что ей и не хотелось.

Также она слышала его тихое дыхание, ровное и успокаивающее своим ритмом. Как ни удивительно, рядом со своим врагом она впервые за очень долгое время не чувствовала себя одинокой. У нее постепенно тяжелели и слипались веки. Без усилий, без метаний и мучений Корделия соскользнула в сон.

****

Корделия проснулась перед рассветом, когда первые солнечные лучи пощекотали ее сомкнутые веки. Где-то поблизости чирикала птаха, ей издалека вторили другие.

Сколько прошло часов? Корделия не знала и не хотела знать. Она не припоминала, когда в последний раз была такой отдохнувшей. Мысли казались четкими. Ломота в висках исчезла, в теле появилась легкость.

Помимо прочего, Корделия чувствовала тепло другого человека. Очень непривычное и… замечательное.

Вернее, оно было замечательным, пока к ней не пришло осознание, кто именно лежал у нее за спиной. Но даже тогда Корделия не пошевелилась.

Да и отстраниться было проблематично. Берт прижался к спине Корделии, положив руку на ее талию и уткнувшись носом ей в макушку. От его теплых выдохов волоски на ее шее встали дыбом.

Вдруг Корделия ощутила нечто твердое, настойчиво упершееся ей в ягодицы. Теперь точно следовало отстраниться, но едва она собралась с силами, как Берт шумно выдохнул. От теплого дуновения по ее коже пробежали мурашки. Корделия замерла, пытаясь остудить пробуждавшееся тело.

— Доброе утро, — хрипло выдохнул Берт.

Нужно было срочно отогнать наваждение и пресечь на корню неподобающие желания.

— Конфуз проснулся, — брякнула она первое, что пришло в голову.

— Угу, — легко согласился Берт. — Утром он всегда вскакивает первым. Природа позаботилась, чтобы мужчина начинал утро с чего-то хорошего, — он едва заметно подался вперед, однако была в его действиях деликатность, не сочетавшаяся с обычной самоуверенностью.

— Нет, — Корделия повела плечом, отвечая на неозвученный вопрос.

— Нет? — тихо уточнил Берт.

— Нет, — вот только она уже не была так уверена. Все ощущения смешались — его легкие выдохи, тепло большого тела, свидетельство мужского возбуждения у ее ягодиц…

Внезапно воздух показался ей особенно сладким, голова легкой. Где-то под кожей начало разгораться пламя. Корделии стало трудно дышать. Берт потерся губами о ее волосы. Не сдержавшись, она выгнула спину.

Тихо застонав, он обхватил Корделию, сжал ее крепко, развернул к себе. Она видела, как поволока недавнего сна медленно исчезала из его глаз, и по крупицам приходило осознание происходящего. Но Берт и не подумал отстраниться, словно признав ситуацию неизбежной.

Корделия облизала губы, и его взгляд метнулся к ним. Ничего похожего она никогда прежде не испытывала.

Она снова облизнулась. На этот раз медленно.

Он едва заметно улыбнулся, но ничего не предпринял, дав понять, что следующий шаг за ней. Потупив взор, Корделия посмотрела на Берта из-под полуопущенных ресниц. И откуда взялось это кокетство? Она никогда такой не была. Всегда и все говорила прямо. Флирт казался ей глупым занятием, подходящим только жеманным девицам. Вот только теперь ей очень хотелось попробовать.

Внезапно кто-то откашлялся.

Подскочив от неожиданности, Корделия приподнялась, уставилась на незваного гостя. Он отодвинул в сторону зеленые плети плюща, загораживающие вход, и остановился, заинтересованно разглядывая открывшуюся картину. Корделия уже видела его в свой первый день здесь, подсматривала за ним из окна. Длинноволосый брюнет с изящными чертами лица, худой и высокий, с хлыстом на бедре. Господи, неужели кто-то во времена огнестрельного оружия еще пользуется хлыстами?

— Заканчивайте ворковать. Есть разговор, — хмыкнул красавец.

От смущения Корделия попыталась вырваться, но Берт напряг предплечье и удержал ее рядом, словно ничего особенного не случилось.

— Какого черта, Виктор? И как давно ты тут торчишь? — лениво спросил он.

Виктор? Брат Берта? Смущение Корделии стократно возросло.

— Достаточно. Мне пришлось вмешаться, иначе вы застрянете здесь надолго, — пожал плечами Виктор.

— Ох, ну спасибо тебе огромное, — недовольно проворчал Берт. — Чем обязаны?

— Я с официальным визитом. Плохие новости.

— А где Игнат? Обычно он приносит дурные вести. Они ему как коту сметана. С чего вдруг тебя назначили гонцом? Кстати, ты в курсе, что бывает с гонцами, несущими плохую весть?

— Игнату… вменили дисциплинарное взыскание.

— Извини, не расслышал, повтори, пожалуйста.

— Игнату вменили дисциплинарное взыскание, — закатил глаза Виктор.

— Все равно не расслышал. Не мог бы ты еще раз повторить?

— Тебе просто нравится слышать, что Игнат не у дел.

— Ты меня раскусил, — без малейшего зазрения совести признал Берт. — Так что за новости?

— Час назад приехал Гедеон, — мрачно сообщил Виктор.

Берт грязно выругался. Потом еще раз.

У Корделии на душе заскребли кошки.

Она посмотрела на Виктора, потом на Берта. Выражение лица последнего очень ее встревожило. Равно как и то, что произнесенное Виктором имя показалось ей смутно знакомым.

Глава 19. Старые знакомые

С самого появления Виктора Берта не покидало ощущение нависшего над ними грозового облака. Даже воздух, казалось, давил. Корделия замерла и выжидала. Ранее она пыталась отстраниться, но Берт не позволил, желая то ли успокоить ее, то ли показать, что ко дну они пойдут вместе.

— И что теперь?

— Гедеон уже в курсе и собирает заседание.

— В курсе? Откуда? — опешил он.

— Можешь пойти и сам спросить. «Простите, но не могли бы вы подсказать, кто вам донес? У нас есть секреты, и нам нужно знать, кого прижать к ногтю, чтобы вы оставались в неведении», — поморщился Виктор. — Вы двое обязаны присутствовать.