Гладиатор нового времени (СИ) - Йейл Алекса. Страница 50

Так и не дождавшись каких-либо слов, она наконец-то ушла, скрылась за дверью. Чего Офелия, нахрен, хотела? Извинений? Смешно.

Игнат снова посмотрел на Теслу, с кислым лицом спрятавшего руки в карманы легкого пальто.

— Не понимаю, чего ты с ней носишься, — пожал Игнат плечами, ничуть не раскаиваясь.

— Грубить только потому, что она ранила твой самый нежный орган? — укоризненно покачал головой Тесла. — Некрасиво, брат.

— До самого нежного органа она не добралась, — Игнат смачно провел языком по зубам.

— Эго, дружище, я говорил о нем. Хотя… продолжай в том же духе, — Тесла тихо рассмеялся. — Знаешь, своими репликами ты просто выставляешь меня в выгодном свете.

— Прошло десять лет, но я не вижу, чтобы ты сдвинулся с мертвой точки, с моими репликами или без них.

— Даже просто провести время с умной красивой женщиной — дорогого стоит, — Тесла не казался расстроенным, но внезапно посерьезнел. — И только попробуй встать у меня на пути.

— Больно-то надо, — отмахнулся Игнат, не уверенный, что сказал правду. — Так ты идешь?

— И кому же сегодня ты хочешь перейти дорогу?

— Гедеону, — просто ответил он. Пояснения были излишни.

— Кажется, есть у меня пара догадок. Хм, подложить свинью Гедеону, чтобы ты еще и был мне должен? Неплохое начало дня.

Глава 21. Судилище

Корделия и так знала, что у Берта язык без костей, просто не думала, что настолько. В его интерпретации события последних дней не только поражали воображение, но и заставляли ее усомниться в собственном здравомыслии. Если сама она в ответ на все вопросы невнятно мямлила — что было не совсем притворством, — то Берт идеально дополнял ее рассказ и даже более. Корделия никогда не была хороша во лжи или импровизации, а если приходилось их совмещать…

Но лучше быть жалкой, чем мертвой, поэтому она старалась.

Как ни странно, Берт не сказал ни слова неправды. Но виртуозность формулировок и утаивание деталей рисовало совершенно новую картину.

Корделия чуть сама не поверила, что по доброте душевной навещала несчастного пленника в камере.

Сохранила его жетон.

Кусала ногти, наблюдая за боем.

Софистика на грани фантастики.

Грин превратился в безымянного старика, желавшего на склоне лет спасти несчастную девочку.

Да и упомянутая девочка неожиданно для самой себя стала добровольной участницей побега.

«Мы сели в машину»

«Мы пробыли в дороге весь день»

Ни слова лжи.

Под конец истории Корделия едва ли не отрастила Берту — геройски раненому солдату — практически ампутированную ногу.

Рассказ получился красочным, нашпигованным кучей незначительных, но исключительно ярких подробностей.

Казалось, Берт выступал вечность.

Пока он говорил, Корделия незаметно осмотрела людей за огромным столом в форме буквы П. Большинство мест пустовали — занято было всего два стула. Стоять осталась лишь красивая блондинка — мать Берта. Корделию удивило, что она не села за стол. Заняла место позади мужа. Она будто… охраняла его? Нет, наверняка показалось. Такая изящная женщина не может исполнять роль телохранительницы.

К собственному изумлению, Корделия поняла, что лидер локации отличался от ее представлений о нем. Он был скорее строгим и сдержанным, чем злым. Ей даже, грешным делом, подумалось, что, если Берт унаследовал отцовские гены, в старости он будет весьма хорош собой.

Что до Гедеона… Корделии он не нравился. Ледяной человек. Редкие зализанные волосы, презрительно изогнутые губы. Скользкий тип, но властный.

Внезапно распахнулась дверь, и на пороге появился мужчина. Корделия уставилась на него широко распахнутыми глазами. Он держался так, словно явился к себе домой. Каждое его движение было плавным и с ленцой. Проходя мимо Корделии, незнакомец на секунду остановился и без малейшего стеснения оглядел ее с головы до пят, после чего наигранно нахмурился и… подмигнул?

Теперь она смогла рассмотреть его лицо. Поразительно красивое, аристократичное. Как у падшего ангела — с прямыми правильными чертами и ореолом светлых вьющихся волос. Мечта скульптора. Будь блондин моложе, Корделия сочла бы его наипрекраснейшим экземпляром противоположного пола из всех ею виденных. Картину портил чуть потрепанный вид, противоречивший идеальному костюму. Вид человека, много лет проведшего в преисподней. Да и голубые глаза казались холоднее осколков льда.

— Развлекаетесь без меня? — мужчина обошел стол и, скинув пальто, небрежно бросил его на спинку ближайшего свободного стула. Сев наискосок от Гедеона, он сложил пальцы домиком и, прижав их к губам, вопросительно выгнул брови.

— Тесла, — натянуто улыбнулся Гедеон.

Корделия уже слышала это имя. Берт упоминал. Мальчик, пострадавший во время взрыва. Ей стала понятна печать боли на его красивом лице. Невольно Корделия посмотрела на его руки. Только почему-то обе были на месте. Прикрытые белой рубашкой предплечья, затянутые в черные перчатки кисти. Указательные пальцы касались губ, скривленных в усмешке.

Корделия ничего понимала. Но Берт ведь сказал…

— Чем мы обязаны удовольствием видеть тебя? — как можно любезнее осведомился Гедеон.

— Если мне не изменяет память, я уполномочен представлять свою локацию вместо деда. Он уже давно никуда не выезжает, так что… — Тесла небрежно пожал плечами, опустив руки на стол. — Я рассчитывал, что меня хотя бы уведомят.

— Обычно ты не балуешь нас своим присутствием, вот я и решил… — Гедеон замялся.

— Ты неправильно решил. Итак, что у нас на повестке дня? Мне тут соловушка напел, что ты обижаешь доблестного капитана нашего звездного отряда, — Тесла со скучающим видом подался вперед.

Услышав позади себя шаги, Корделия повернула голову и увидела, как в зал впорхнул упомянутый «соловушка» — если точнее, стервятник. Он обогнул стол и встал рядом с матерью позади Филиппа. Гедеон ощутимо занервничал. Игнат с Теслой оказались по обеим сторонам от него, сдавили его взглядами, словно тисками.

— Очень сомневаюсь, что Берт с его травмой будет занимать эту должность, — парировал Гедеон.

— В таком случае он станет капитаном в отставке, — вздохнул Тесла. — Ты же знаешь, как я не люблю пренебрежительного отношения к людям с поврежденными конечностями.

— Суть не в конечностях. Твой хваленый капитан привел в наш дом угрозу, с которой мы теперь не знаем, как поступить.

— Гедеон, я не узнаю тебя, — рассмеялся Тесла. — С каких пор ты стал считать женщин угрозой? Насколько я помню, ты всегда их любил.

— А потом ты удивляешься, почему тебя не позвали на заседание, — откинувшись на спинку стула, Гедеон скрестил руки на груди. — Тебе бы все шуточки шутить.

— Да потому что ситуация абсурдная. Если ты этого не понимаешь, придется нам подождать остальных членов совета и решить вопрос голосованием, — Тесла ухмыльнулся, недвусмысленно намекнув, что тогда Гедеону не видать поддержки как своих ушей.

— Я уверен, что советники меня… поймут, — вкрадчиво ответил тот. — Заметь, мое решение не ставит под угрозу наших людей, а ты сейчас мешаешь мне его принять. Если я правильно тебя понял, ты хочешь отдать свой голос в пользу незнакомой женщины? Не страшно тебе защищать возможную преступницу? — прищурился Гедеон. — Тесла, это уже слишком. Неужели ты готов взять на себя ответственность за нее?

— Ей и без меня хватит надзирателей, — отмахнулся Тесла.

— С чего же начать? — вспылил Гедеон. — Ты слишком легкомысленный для своего возраста и биографии, — он нервно поправил на шее платок. — Эти самые надзиратели уже дискредитировали себя. И мне не нравится ее связь с Бертом. Поскольку Филипп, Виктор и Игнат ему родня, я не верю в их объективность. Ладно, если вы так о ней печетесь, я заберу ее с собой, и содержаться она будет на моей, нейтральной, территории.

От его слов по спине Корделии пробежал холодок. Теоретически Гедеон мог забрать ее, чтобы передать отцу, но почему-то его намерения не показались ей благими. Она незаметно придвинулась к Берту еще ближе.