Уроки стихотворной магии (СИ) - Каренина Лина. Страница 13

— Ладно уже, рассказывай, — мне было интересно послушать.

— Было мне тогда лет пятнадцать, — начал вспоминать наёмник. — В самый обычный день, на первый взгляд такой же, как и остальные дни, мы снова вышли в море на нашей лодочке "Песнь ветра". Я тогда ещё подменял кормчего. Вышли мы в открытое море и плыли туда, где по слухам раскинулись залежи жемчуга, — а это мне и ещё паре мальчишек один моряк разболтал. В общем, недалеко от скал мы остановились. Я должен был нырять первым. Набрал воды в рот и нырнул… Ещё не доплыл я до дна, как услышал женский певучий голос. Он звал меня куда-то, так и манил, я не мог не подчиниться. Поплыл на звук, а уже потом почувствовал, как меня схватили чьи-то руки и вытащили из моря. Когда я продрал глаза, то чуть было не подумал, что я белочку словил: я сидел на скалах, а меня окружили три полуголые женщины с сиреневой кожей, желтыми хищными глазами и кожистыми, как у летучей мыши, крыльями. Как оказалось, это были сирены. Они выловили меня из моря и теперь хотели развлечься со мной, а потом убить и съесть. Спросите, как же я выжил? О, я предложил им иного рода развлечение: игру в загадки — а загадок я знаю немало! Правила были таковы: мы задаём друг другу по загадке. Если я отгадываю их загадку, а они не отгадывают мою, то они меня отпускают. Если же я не отгадаю их загадку, а они отгадают мою, тогда меня должны были слопать. Ну а если я не отгадал их, а они не отгадали мою, или же наоборот, мы отгадали загадки друг друга, то они зададут ещё одну загадку, исход которой всё решит.

— И они согласились? — дочь дьякона удивлённо слушала его рассказ.

— Да, согласились, — продолжил Арвигго. — Первую загадку должны были загадать они. Сирены подумали немного и спросили у меня: "Ласкает твои уши, словно море — берега, её приятно слушать, бывает дорога́, коль мастерски работает и ублажает слух, нигде тебе не встретить подобных двух".

— И что же это? — я хмыкнула. Вся эта история казалась мне какой-то придуманной и наигранной.

— Я очень долго думал, они уже думали, что я сдался, — всё оттягивал момет ответа Зевлар. — На в конце концов в голове моей всплыл образ моего корабля, и вспомнил я его имя — "Песнь ветров". Тогда и пришло ко мне осознание. Ответ на загадку — песня.

— Как интересно, — Дарина улыбнулась. — И что же ты им задал?

— Конечно, потребовалось время, чтобы вспомнить загадку, такую, чтобы они точно не отгадали. Но мне это удалось, — мужчина подмигнул ей. — Я задал им вот что: "Из ткани меня шьют, но на себе не носят, я много путешествую, вожу и меня возят, привязанный к столбу и ветерком надутый, несу телеги по волнам, как конь широкогрудый".

— Хм, — я задумалась. — Даже не представляю, что это…

— Они тоже не знали, а ответ был прост — корабельный парус, — Зевлар пожал плечами. — Серены разозлились, но меня им отпустить пришлось, поэтому до корабля я добирался вплавь. С тех пор в море я стал выходить реже, да и нашёл себе другое занятие — сражался на мечах в местной таверне на потеху посетителям. И неплохо за это получал деньжат.

— Какая-то неправдоподобная история, — я скептически взглянула на мужчину. — Неужели спустя восемь лет ты всё ещё помнишь эти загадки дословно?

— Обижаешь. У меня превосходная память, — его, кажется, мои сомнения ничуть не смутили. — Хотите верьте, хотите нет. Главное, что эти истории могут развлечь моих прекрасных попутчиц.

— Хватит уже льстить, — я чуть нахмурилась, пристально на него глядя. — Это ты так не напрямую подтверждаешь, что можешь выдумывать истории, лишь бы они были весёлыми?

— Я такого не говорил, — Зевлар покачал головой.

— Ну хватит, Энара. Неужели тебе не нравятся они? — Дарина вопросительно подняла бровь. — Пусть рассказывает, по-моему, они очень даже помогут скоротать путь.

— Ай, ну вас, — я отмахнулась. Кажется, в нашей компании образовалась сладкая парочка… Было очевидно, что Дарине этот болтливый и недурной собой мужчина симпатичен. Ещё бы, она привыкла ко вниманию со стороны противоположного пола. А тут таинственный и оттого романтичный незнакомец… Да, он красив, однако вовсе не понятно, что у него на уме. Быть может, его специально туда посадили, чтобы мы спасли его и он за нами следил.

А Расколье тем временем приближалось. Это оказалось довольно большое село, даже больше Поречья. Здесь было несколько улиц, а над домами высился двухэтажный постоялый двор. Вокруг Расколья с одной стороны простирались золотые поля, с другой — лес, из которого мы вышли.

— Ну что ж, почти пришли, — Зевлар остановился и прикрыл глаза, втягивая носом воздух. — Ах… Хорошо. Вот он, запах свободы…

— Смотри не задохнись, — буркнула я и продолжила путь. Остаётся надеяться, что в таверне будут свободные комнаты для нас троих. Ещё и платить за этого развлекателя… Как бы мы об этом потом не пожалели.

Глава 18. "Пьяный медведь"

В таверне "Пьяный медведь" было довольно многолюдно. Все обозримые столики оказались заняты громкими веселящимися мужчинами, а между ними то и дело сновали разносчицы, в руках у которых находилось в основном пиво. Шум стоял такой, что хотелось зажать руками уши и зажмуриться. И я бы так и сделала, если б не Зевлар.

— Чем дольше ты стоишь на пороге, тем больше внимания устремляется на нас, — шепнул он мне, напряжённо разглядывая толпу, затем сорвал с меня плащ со словами: — Дай-ка мне это!

Я и оглянуться не успела, как наглый попутчик уже натянул себе капюшон на голову и быстро зашагал в помещение, к барной стойке. Нам с Дариной лишь оставалось последовать за ним. К сожалению, внимание мы привлекли.

— Ого, какие цыпы! — услышала я краем уха где-то сбоку мужской возглас, а затем и сдавленный вскрик Дары. Быстро обернулась: кажется, какой-то наглец вздумал ущипнуть её за мягкое место! Схватила возмущённую девушку за руку и со словами "Скорее, сюда!" потянула её за собой. Зевлар тем временем уже вовсю спорил с трактирщиком. Когда мы приблизились, то стало понятно, о чём:

— Этого просто не может быть! Ещё неделю назад эта курица стоила два себеряка, а теперь вдруг пятнадцать! Просто грабёж! — возмущался Арвигго.

— Не кипятись, приятель, — трактирщик, грузный мужчина средних лет с невозмутимым лицом протирал деревянную кружку. — Император поднял налоги, а я должен поднимать цену, чтобы суметь заплатить их, сечёшь? Если слишком дорого для тебя, можешь поискать место подешевле.

— Сколько у нас… у вас денег? — обращаясь ко мне, спросил, вовремя осёкшись, наёмник. Я хмыкнула и порылась в сумке. Пересчитала монеты… и разочарованно вздохнула:

— Двадцать серебряных…

— Вот же чёрт! — Зевлар стукнул по столу и тут же схватился за кулак.

— А подешевле нет ничего? — обратилась к трактирщику.

— Капустная похлёбка, семь серебряных, — озвучил мужчина.

— Лучше не надо, она на вкус как собачья моча, — шепнул мне наёмник.

— А ты что, пробовал собачью мо…? — не успела я удивиться, как Арвигго перебил меня:

— Есть у меня одна мысль! Хозяин, как ты смотришь на то… чтобы я исполнил пару песен для толпы? Я вообще-то менестрелем странствующим был когда-то, только вот лютню мою сломали в пути. Запасной не найдётся, а?

"Как стелет, как заливает…" — я глядела на мужчину, что так невозмутимо врал. Что же, посмотрим, как он поёт…

Недолго думая, хозяин дал добро, а Зевлар, схватив запылившуюся лютню, с задором вскочил на один из более менее пустых столов и на всё помещение провозгласил:

— Господа! Этим вечером я любезно побуду вашим менестрелем и исполню три самые известные баллады современности! Готовьтесь, ибо пение моё может очаровать, а ваша еда — остынуть.

Подмигнув, мужчина прошёлся пальцами по струнам. Посетители даже как-то поутихли, и стала слышна складная мелодия. А потом Зевлар запел. Сладко и звучно, будто бы его голос был создан для пения:

— "Как-то раз хвастун Со́лдор в Расколье прибыл, Много важного он о себе говорил. Хвастал и похвалялся огромным мечом, Мол, драконы и духи ему нипочём! Вдруг за Солдором кто-то как призрак возник, Он услышал Аско́льда насмешливый крик: «Что ж ты люду честному про призраков врёшь? За бесстыдную ложь ты сейчас же умрёшь!» Мечи их скрестились, металл зазвенел, и Аскольда праведный гнев пламенел! Стало меньше вранья, наглецов и интриг… Как отрезали Солдору лживый язык!"